Аниран расправляет плечи (СИ) - Селютин Алексей Викторович

     - Все люди двуличны, - Эоанит заговорил с каменным лицом. Будто и о себе говорил. - Но аниранов это касается ещё больше. Они мастера маскировки. Мастера притворства и обмана. Им нельзя верить, ведь они могут причинить много бед. Осознавая или не осознавая тяжесть своих поступков. Мы не можем предвидеть результатов их действий. Всё, что они вытворяют, может вести как к добру, так и ко злу. И как один из них действительно может стать милихом, так легко он сойдёт с верного пути и обратится в драксадара.

     - Я не могу уловить смысла речей Его Святейшества, - я скривился, будто укусил лимон. - Он желает всё оставить как есть? Хочет гнить и загибаться? Не хочет попытаться что-либо изменить, чтобы хотя бы посмотреть на результаты?

     - Меня больше волнует пылающее пламя истребительных войн, - лицо первосвященника оставалось каменным. - Драксадар, как и будущий милих, обязан быть деятельным. Это верно. И те анираны, о которых я знаю, такие и есть. Они меняют наш мир своими поступками. Но драксадар не удовлетворится малым. О, нет. Он захочет большего. Захочет больше, чем достоин. В погоне за властью, за удовлетворением собственного величия, он бросит вызов самому Триединому Богу. Весь мир он поставит на колени, чтобы затем бросить вызов Богу. И если он это сделает, Бог его испепелит. А с ним и наш многострадальный мир.

     - Информация полезная, но я всё равно не могу понять...

     - Не устраивай никаких религиозных реформ, - наконец-то мы перешли к сути. - Не смей ничего менять и подвергать сомнению истинную веру. Единственную веру, много зим позволяющую держать чернь в повиновении. И не смей будоражить разум короля. Не ободряй его возможностью будущих завоеваний. Не обещай ему сладость мести тем, кто является нашим соседом. Никто из вас не справится с этой ношей.

     - А то что? - ехидно поинтересовался я. Разогрелся я уже достаточно, чтобы потирать метки на ладонях, с сильным желанием их активировать.

     - А то пожалеешь, - Эоанит, видимо, совсем меня не боялся. - Ты, наверное, не понял, куда попал. Ты всего лишь песчинка. Стоит дунуть - она улетит и развеется на ветру. У тебя нет ни реальной власти, ни сторонников. Тебе никто не верит, и никто не пойдёт за тобой. Знать не захочет поддержать, опасаясь потерять, что имеет. Король будет делать, что ему скажут. А армия, армия, которой ты так обеспокоен, не защитит тебя. Ведь даже в Обертоне есть армия более сильная. Моя армия. Не говоря об армиях тех, кто в любой момент готов вторгнуться в Астризию и отобрать всё, что ещё осталось.

     Хоть мне было не смешно, я хмыкнул через силу, чтобы показать Эоаниту, что тоже его не боюсь.

     - Ты - всего лишь местечковый тиран, Эоанит, - я перешёл в наступление. - Вижу, шпионы твои не дремлют и многое подмечают. Но страх твой - это не страх перед драксадаром. Тебе на него так же наплевать, как и на милиха. Ты, я уверен, прекрасно знаешь, что, как бы не складывались дела у аниранов, до победного или пораженческого конца не доживёшь. Ты даже будешь рад, если на протяжении всей твоей жизни ничего не произойдёт. Ничего не изменится. Ты хочешь жить, как жил. Перемены страшат тебя больше всего, вот что я тебе скажу. Страшат, потому что ты опасаешься потерять влияние, опасаешься потерять власть. Власть над королём, армией, народом. Неважно. Ты уже чувствуешь себя Триединым Богом. Ты, а не потенциальный драксадар. Ты возомнил себя тем, кто ты не есть и никогда не будешь. Это тебя страшит больше всего. Не пылающий огонь войны, а зарождение нового мира, который пошатнёт твои позиции.

     - Ты ничего не понимаешь в том, что происходит! - Эоанит опять ударил кулаком по столу. Видимо, сдерживал он себя с большим трудом. Это неудивительно, ведь ему перечить вряд ли кто решался в последнее время. - Я готовился к этому моменту много зим. Я изучал хроники, подмечал важные детали и размышлял. Поэтому, когда начался конклав, именно я получил поддержку. Моим словам братья по вере поверили. Поверили, потому что согласились с выводами об аниранах, к которым я пришёл. Вы слишком опасны, чтобы дать вам свободу. Вы слишком невежественны, чтобы передать управление. Зло, которое вы с собой принесли, обязательно вырвется наружу. Обязательно подчинит слабую волю. И это зло, которое вы собой олицетворяете, неизбежно погубит всех нас.

     Сразу подобрать ответа я не смог. Потому что переваривал информацию и, наконец-то, понял, о чём говорит Эоанит. Голос в голове... Эмбрион... Божественная сущность... Та самая сущность, которая, возможно, совсем не божественная. Эоанит действительно опасается того, кем может стать один из аниранов, - спасителем или вредителем. И он уже решил, что я несу лишь вред.

     Хотя, говоря по правде, я пока не совершил ни одного поступка, который бы помог ему прийти к таким выводам. Всё, что я делал, я делал во благо. И, по моему разумению, после моих дел становилось лучше, а не хуже.

     - И что ты хочешь от меня? Хочешь, чтобы я сделал себе харакири?... Прирезал самого себя?

     - Это была бы неплохая развязка, - рассмеялся он, будто почувствовал, что взял верх в разговоре. - Но пока не стоит подходить к вопросу столь радикально. Просто знай своё место. Не открывай рот шире, чем тебе позволяют укусить. Пользуйся моим расположением и расположением Его Величества. Но не суйся туда, где тебя не ждут. Будь, как Белый Великан, - хвастайся, позволяй себя ублажать и развлекайся. Большего анирану и не надо. Ты меня понял?

     Блин, как же захотелось засадить в длинный нос после этих слов. Его нос был на расстоянии вытянутой руки и мой кулак вполне мог скривить его набок. Я даже не думал активировать метки, чтобы снести ему башку. Я просто хотел врезать со всего размаха.

     Но я так же понимал, что этого делать нельзя. По крайней мере, пока. Сама конфронтация с первосвященником могла нарушить мои планы. А нападение на него в собственной беседке, несомненно закончилось бы катастрофой. В глобальном смысле слова. Уверен, если бы я нагло прикончил его на глазах прислуги и храмовников, весь Обертон бы вздрогнул. Не только все остальные святые отцы, не только магистры, послы и жополизы короля. Вздрогнул бы сам король. Вздрогнул бы так, что перепугался бы до жути. Ему бы, несомненно, показалось, что так аниран способен поступить и с ним самим. Поэтому вся поддержка тут же бы прекратилась. И король вполне мог погнать на меня гессеров, а не приказывать оберегать жизнь.

     Так что откровенное убийство мерзавца, который меня безумно раздражает, надо исключить из повестки. Он - несомненное зло для меня. Несомненно будет ставить палки в колёса. Но сейчас я должен с этим смириться. Двигаться дальше по намеченному пути и не сворачивать.

     Я поднялся.