Происхождение - Ирвинг Стоун

Фэнни Веджвуд присоединилась к нему в Лондоне, чтобы скрасить ему поездку. Когда Чарлз вошел в комнату Энни, он не узнал ребенка; все черты ее заострились, лицо отЕер-дело и сморщилось.

Она открыла глаза, сказала "папа" очень тепло. Это помогло ему представить себе свою любимицу прежней.

Броуди отвезла Этти в Лондон на челтенхемском дилижансе. В тот вечер, в одиннадцать тридцать, доктор Галли посмотрел на спящую Энни и сказал:

- Ей становится лучше.

Чарлз воспрянул духом и с чувством надежды отправился отдохнуть в соседнюю комнату. На следующее утро он увидел, что дочь его стала чересчур тихой, и впал в отчаяние, когда доктор сказал, что пульс у нее неровный. Тем не менее она каждый час съедала немного каши, позже - попила немного воды, ни на что не жаловалась. Когда Чарлз сказал ей, что она поправится, девочка смущенно ответила:

- Спасибо.

Она попросила у Фэнни апельсин. Затем Фэнни дала ей немного чая и спросила, вкусный ли он, Энни ответила:

- Очень вкусно, просто чудо. Где Этти?

На следующий день, когда Чарлз попоил ее, она сказала:

- Спасибо тебе.

То были последние слова, обращенные к отцу. Энни умерла в полночь 23 апреля.

Чарлз и Эмма обменялись письмами. Он отправил мисс Торли в Лондон. Фэнни Веджвуд осталась на похороны. Энни похоронили на небольшом кладбище в Молверне. Затем Чарлз поспешил домой, чтобы быть подле Эммы. Оба они были безутешны.

Гувернантка мисс Торли вернулась в Даун-Хаус, а Бро-уди, которая нянчила обеих девочек, не могла найти в себе силы, чтобы вернуться в семью Дарвинов. Она отправилась домой в Шотландию и лишь иногда приезжала погостить в Даун-Хаус.

Менее чем через месяц после смерти Энни родился пятый мальчик у Эммы, которого нарекли Горасом. В Даун-Хаус приехала Элизабет. Чарлз надеялся, что рождение ребенка поможет немного развеять их печаль.

Когда в Лондонском палеонтологическом обществе стало известно, что Чарлз работает над исследованием ископаемых усоногих - область, в которой мало что было известно, Общество предложило ему опубликовать монографию в своем ежегодном журнале. Чарлз закончил первую часть исследования в 1850 году. Но восемьдесят восемь страниц под "устрашающим" заголовком "Монография по исследованию ископаемых Lepadidae, или усоногих на ножках" не увидели света до июня 1851 года. Позже, в том же году, "Общество Рея" опубликовало первую половину его работы по современным видам усоногих с детальными анатомическими рисунками. Эта работа была предложена вниманию членов "Общества". В книжных магазинах монография не продавалась, и общественность практически не обратила внимания на этот труд, ибо текст был слишком специальным для широкого читателя. Работа, однако, была оценена по достоинству в научных кругах. Ему удалось получить двадцать два экземпляра своей работы от "Общества" (что было единственной компенсацией за его труд), которые он разослал тем директорам, патронам и ученым, которые помогали ему в опубликовании этой работы.

Сейчас, когда он снова читал газеты, он узнал, что разразился большой скандал относительно строительства большой выставки изделий промышленности всех стран в Гайд-парке. Проект павильона выставки называли "Хрустальным дворцом", ибо он представлял собой примерно миллион футов стеклянных рам, укрепленных на перекрытиях, поддерживаемых колоннами. Лайель был членом комитета и пытался придать выставке просветительский характер. Он настаивал на том, чтобы на галереях были выставлены экспонаты. Джозеф Гукер, который только что вернулся из Индии, был главным инспектором Ботанической секции.

"Хрустальный дворец" был задуман принцем Альбертом, и проект его был одобрен королевой Викторией. Однако по мере того, как строительство, занявшее девятнадцать акров земли, приближалось к завершающей стадии, лондонская пресса и особенно критически настроенная часть английской публики набросилась на этот проект: "Гайд-парк разорен... Он превратится в место для пикников лондонских бродяг... Иностранцы будут пытаться организовать заговор и осуществить покушение на королеву .. Крысы будут разносить бубонную чуму... Всякого рода провокаторы будут творить бесчинства... Здание может рухнуть при первой же грозе". Больше всех негодовал полковник Сибторп, который заявил: "Отвратительное здание, безобразный обман, бесстыдный грабеж народа нашей страны".

Чарлза все это развлекало. Лайель и Гукер уверили его, что здание крепкое, что через него пройдут сотни тысяч людей и что этот проект великое достояние современной цивилизации. Он сказал Эмме: "Мы проведем неделю с Расом и посмотрим "Хрустальный дворец". Возьмем с собой двоих детей. Им это очень понравится".

В конце июля они приехали в Лондон с Генриеттой и Джорджем. Эразм нанял еще одну приходящую прислугу в помощь семье брата. На следующее утро они наняли два кеба. Чарлз был одет в темный фрак и светлые рейтузы, туалет завершал шелковый цилиндр. Эмма была в платье с длинной пышной юбкой на обруче и большой шали. Дети тоже были одеты словно на парад.

Чарлз был в восторге от выставки. Здесь были представлены сотни тысяч экспонатов со всего света: из Турции, Туниса, России и Соединенных Штатов.

На галерее, где были выставлены скульптуры, они увидели работы американского скульптора Хайрема Пау-эрса "Греческая рабыня", работа из Бостона "Раненый индеец", скульптуру из Бельгии "Король-крестоносец", а также вызвавшую много пересудов скульптуру "Обнаженный Бахус".

- Это произведение прислано из Франции, - сказала Эмма, отвлекая детей от "Бахуса".

Но Этти, которой было почти восемь лет, и шестилетний Джордж интересовались куда больше чучелами зверей и глазели на целое семейство кошек, сидящих за столом и распивающих чай, а также на то, как одна лягушка брила другую. Но еще больше им понравились мороженое и пирожные. Чарлз поводил свою семью по галереям, объясняя различные механические изобретения, получившие те или иные призы, а также указал им на плуг, который приводился в движение паровым двигателем, нож, у которого было восемьдесят восемь лезвий, а также на модель плавучей церкви для моряков, которая была прислана из Филадельфии.

Однако Дарвинам больше всего понравилась кровать со специальным бесшумным "будильником". Владелец этой кровати мог установить "будильник" на любое время, когда ему было необходимо встать; и когда "будильник" срабатывал, специальная катапульта выбрасывала спящего хозяина с кровати в ванну с холодной водой.

Они весь день провели в "Хрустальном дворце". Наконец дети утомились. Чарлз приходил в "Хрустальный дворец" несколько раз на неделе. Но уже с Лайелем или Гу-кером, а не со своей семьей. Чарлз и Джозеф Гукер несколько раз встречались в саду павильона. Общение доставляло им радость и укрепляло их дружбу, возникшую после четырехлетней экспедиции Гукера в Индию и Гималаи. Он прошел через горы более восемнадцати тысяч футов высотой и побывал в таких местах, где не ступала нога человека. Гукер, человек довольно хрупкого сложения, продемонстрировал во время путешествия громадную внутреннюю силу, храбрость и выдержку. Он привез с собой замечательную коллекцию растений, которые никто и никогда не только не видел в Англии, но даже и не слышал о них. По возвращении Гукера он и дочка Генсло Френсис поженились без особой помпы в церкви в Хитчеме и отправились жить в Кью.

Неожиданно Чарлз натолкнулся на Джона Генсло, возглавлявшего группу прихожан, которых он привез из Хит-чема. Это была одна из многочисленных экскурсий, на которые он возил прихожан с целью расширения их кругозора. Все они были аккуратно одеты и вели себя так, словно заново родились. В каком-то смысле так оно и было, ибо Генсло вышел победителем из битвы с крупными землевладельцами, которые теперь продавали своим крестьянам продукты земледелия, ими же, крестьянами, произведенные.

Джону Генсло было пятьдесят пять лет, и его великолепные волосы начали седеть. Чарлз воскликнул:

- Мой дорогой Генсло, когда я вижу, чего вы достигли, все, что я пишу, бледнеет перед этим.

Генсло строго ответил:

- Каждый из нас делает работу свою по воле божьей и согласно своим наклонностям.

Там же, в "Хрустальном дворце", Чарлз и Джозеф Гукер встретились с двадцатишестилетним Томасом Гексли, который долго отсутствовал: четыре года бороздил воды Индийского океана и находился в плавании вокруг Австралии в качестве помощника хирурга на корабле "Гремучая змея". В конце путешествия он написал и отправил в Лондон три статьи по зоологии, которые Чарлз прочитал в "Трудах Зоологического общества", а также в "Философских трудах Королевского общества" и в "Анналах естественной истории". Все три статьи отличались глубиной, ясностью мысли и свежестью идей, и, когда Гексли вернулся в Лондон, он сразу стал знаменитостью. Чарлз был так поглощен своими усоногими, что ему не довелось встретиться с Томасом.Гексли, хотя он с удовольствием проголосовал за его прием в Королевское общество. Джозеф Гукер познакомил Чарлза с Томасом Гексли.