Принца нет, я за него! - Кристина Юраш

Я молча подошла к столу и стала убирать бутылки. А король-то наивно полагал, что новоиспеченные папаши тут же окружат бедную Золушку заботой, расколдуют ее, будут мастерить кроватку, покупать красивые распашонки и пеленки!

- Стоять! Руки убери! Ты что? Не видишь, что там еще полбутылки! - заорал Болик, хватая меня за руку и больно ее сжимая. Такое чувство, будто я тут не бутылку со стола убираю, а бриллиантовое кольцо из витрины попыталась вытащить. И меня только что поймали на горячем.

Я вышла из комнаты, звеня пустыми бутылками, а за стеной раздались голоса.

- У тебя печет? У меня такое ощущение, что у меня все горит... - простонал Болик.

- Ха! Ну не я же сюда девок водил! - съязвил Лелик, звеня бутылками. - У тебя тут своя есть, а тебе, видите ли, разнообразия захотелось! Сдохнешь, трон мне достанется...

Я чуть не рассмеялась, идя по коридору.

- Смею разочаровать. Пункт приема стеклотары обанкротился, - раздался голос кота из темноты, - Будешь убирать бутылки, прихвати завещание!

Братья вышли из столовой. Лелик шел нормально, а Болик шел, раскорячившись, как уточка. Они скрылись в конце коридора, громко хлопнув дверью.

- Бросай бутылки, я все сам уберу, - заметил кот, превращаясь в Фея. Стоило крестному щелкнуть пальцами, как все бутылки исчезли со стола, а я осторожно взяла завещание, свернула в трубочку и отдала ему со словами: «Будешь дома - передашь Золушке».

- Не переживай, мышка, - усмехнулся Фей, глядя на пустые тарелки. - Я, как владелец эксклюзивного ресторана «Рвотная кухня», обязательно выставлю им счет. Но попозже. Только боюсь, что на чаевые у них здоровья не хватит.

Через полчаса снова зазвенел колокольчик. Я снова спустилась вниз, негодуя и исходя в приступе раздражительности. Судя по крикам, пьянка поменяла место дислокации и переместилась в одну из спален. Правильно, а зачем далеко ходить? Кровать рядом. Если что - ползти недолго.

- Еще вина! - заорал Лелик. - Все что есть, тащи сюда! Нам подумать надо!

Болик уже висел половиной тушки на кровати со спущенными штанами и сопел. Мы с котом направились в погреб, где я выгребла пять последних бутылок.

- Три - им, две - нам. Надо же как-то отметить наш кулинарный дебют? - сладко заметил кот.

Котишка соскочил с меня на подступах к комнате. Я осторожно приоткрыла дверь и увидела, что Лелик совсем обмяк в кресле. Болик раскатисто храпел на кровати. Меня заинтересовала какая-то бумажка, лежащая на столе с зачёркнутыми числами и месяцами.

- ... мне сказал номера, если он - не обманщик, на которые у нас выпадет... трон. Кто последний, тот и папа, - раздался едкий голос из темноты. Фей вышел из сумрака и приложил палец к губам. С ехидной улыбкой он взял под руки безвольное тело Лелика, стянул его с кресла и прислонил к волосатой ноге Болика. А потом достал стручок красного перца и провел несколько раз по губам принца.

- Я же сказал, что в районе - эпидемия. Все, мышка, можем отдыхать спокойно. Если что случится, мы узнаем об этом первыми, - мерзко рассмеялся Фей.

На чердаке было тихо. Сквозь дырявую крышу сверкали звезды.

- Пей, - усмехнулся крестный, когтем доставая пробку из бутылки. Я вытащила подушку, прислонила ее к стене и уселась с ногами на кровать. Сделав первый глоток, я почувствовала кисловатый привкус вина. Мы молча пили каждый из своей бутылки. С каждым глотком я ощущала, что в голове все мутнеет, очертания расплываются, звезды, которые сверкают сквозь дыры в потолке, сплетаются в блестящие ленты.

- Мышка, сдавайся! - сладко произнес Фей, делая большой глоток.

Я тут же подняла руки, мол, не стреляйте, я сдаюсь. Хенде хох!

Крестный подавился вином, закашлялся и прислонил когтистую ладонь ко рту.

- Не совсем то, чего я ожидал, но тоже забавно, - заметил он, глядя на сломанную кровать. - Мышка, давай я подую на вавку твоей детской душевной раны... Рассказывай, все как есть.

Мне не хотелось рассказывать, но...

- Так получилось, что, Настя - желанный ребенок от любимого мужчины, а я - дочь козла, подонка, ошибка молодости, разрушившая все мечты и надежды и внешне - вылитый «козел». Тот, кого я привыкла называть «папой» - не мой отец. Это - отец Насти. Я узнала это случайно, когда мне было шесть. В тот день я стукнула Настю. За дело, стукнула. Сильно стукнула. До синяка. Мне надоело, что она постоянно меня подставляет и ябедничает. В тот день на кухне были разборки. Я лежала в кровати, и через стенку мне все было прекрасно слышно. Вот тогда я поняла, что для мамы - я вечное напоминание о моем «козле - папике», а для отчима - просто ребенок жены от первого брака. Как говорится, привет отцу ребенка! Скажите спасибо, что меня вообще кормят, а не сдали в детский дом!

Я вдохнула, выдохнула, взяла себя в руки. Нелегко рассказывать о своем детстве, снова вороша муравейник воспоминаний.

- Короче, я не люблю вспоминать детство. Если перечислять всю несправедливость, которую я видела, то ночи не хватит, - заметила я, усмехаясь сама себе. - Насте - классную кофточку за бешеные деньги, мне - какую-то унылую гнусь. «Отдали знакомые, авось Юлечке подойдет! Мы из нее выросли!». Насте - красивый портфель, а я пока и со старым неплохо похожу. Насте на День Рождения дарят новый плеер, мне - кружку с утятами...