Танец с Дьяволом - Шеррилин Кеньон

— Да, акри?

— Защити Зарека и Астрид.

— Нет! — выкрикнула Артемида. — Ты не можешь отпустить ее, она расскажет Зареку о том, что произошло.

— Так пусть расскажет. Ему пора понять.

— Что понять? Ты хочешь, чтобы он узнал всю правду о тебе?

Эш почувствовал, как волна силы прошла сквозь него. Он знал, что его глаза из серебристых стали красными. Артемида отступила, подтверждая его мысли.

— Это правду о тебе я скрывал от него, — процедил Эш сквозь стиснутые зубы.

— Обо мне ли, Ашерон? Или ты стер его воспоминания о той ночи, потому что боялся, что он подумает о тебе?

Волна поднималась все выше. Эш выставил руку вперед, заставляя Артемиду умолкнуть прежде, чем станет слишком поздно и сила захватит его. Прошло довольно много времени с тех пор, как он в последний раз питался. Ашерон был слишком нестабилен, чтобы контролировать себя. Неизвестно, что он сделает, если они продолжат в том же духе. Он посмотрел на Сими, стоящую рядом с ним.

— Сими, не говори с Зареком, но убедись, чтобы Танатос не убил никого из них.

— Скажи ей, чтобы она не убивала Танатоса.

Эш хотел поспорить, но передумал. У них не было времени, да и он недостаточно хорошо держал себя в руках. Если Танатос убьет Зарека и Астрид, жизнь каждого из них сильно осложнится.

— Не убивай Танатоса, Сими. А теперь иди.

— Хорошо, акри, я защищу их. — Сими исчезла.

Артемида сузила свои зеленые глаза.

— Не могу поверить, что ты послал ее одну. Это существо хуже, чем Зарек и Танатос вместе взятые.

— У меня не было выбора, Арти. Ты хоть представляешь, что случится, если Астрид умрет? Как, по-твоему, отреагируют ее сестры?

— Она не может умереть до тех пор, пока они так не решат.

— Это неправда, и ты это знаешь. Есть вещи, которые даже Мойры не могут контролировать. И я тебя уверяю, что, если твой сумасшедший домашний питомец убьет их любимую сестренку, за это они потребуют твою голову.

Эшу не было нужды говорить больше. Потеряй Артемида свою голову, мир, каким его все знают, станет по-настоящему страшным.

— Я поговорю с Оракулами.

— О да, ты сделаешь это, Арти, и пока ты этим занимаешься, подумай хорошенько насчет того, чтобы самой пойти за Танатосом и вернуть его домой.

Она скривила губы.

— Я богиня, а не служанка. Я ни за кем не хожу.

Эш подвинулся к ней и встал очень близко. Расстояние, разделявшее их, было не больше ширины ладони. Воздух между ними заискрил из-за несовместимости их сил, от ярости необузданных эмоций.

— Рано или поздно, нам всем приходится делать что-то, что ниже нашего достоинства. Запомни это, Артемида.

Он отодвинулся и повернулся к ней спиной.

— То, что ты продал себя так дешево, не значит, что и я должна.

Ашерон застыл, отвернувшись от нее, ее слова рвали его на части. Они были жестоки и безжалостны. На кончике языка вертелись слова проклятия. Но Эш промолчал, и Артемиде чертовски повезло, что он удержался. Вместо этого он спокойно ответил, тщательно взвешивая слова.

— На твоем месте, Арти, я бы молился, чтобы никогда не получить того, что я действительно заслужил. Но если Танатос убьет Астрид, даже я не смогу спасти тебя.

Глава 12

Зарек бросил телефон на пол и уставился на спящую на его пальто Астрид. Ему самому следовало бы отдохнуть, но он не мог себе этого позволить. Уж в чересчур взбудораженном состоянии был охотник, чтобы заснуть.

Закрыв люк, он направился к ложу девушки.

Воспоминания так и роились в его голове. Он видел себя в неистовстве. Видел лица и языки пламени. Чувствовал, как приступ злобы испепелял его. Он убил всех тех людей, до единого, которых должен был защищать.

Убил…

Злорадный смех эхом раздался у него в голове. Вспышка молнии заполонила всю комнату.

И Эш…

Зарек попытался вспомнить. Почему же ему не удавалось восстановить в своей памяти все события, которые произошли в Новом Орлеане? Что же случилось в его деревне?

Все было так обрывочно и не имело никакого смысла. Это было похоже на пазл, кусочки которого были перемешаны на полу, а Зарек не мог разобраться, куда что ставить.

Он мерил шагами узкую комнату, пытаясь изо всех сил хоть что-то вспомнить из прошлого.

Время текло медленно, пока охотник прислушивался к звукам, которые сигнализировали бы о приближении Танатоса. Где-то в районе полудня усталость все-таки одержала над ним верх, и он улегся рядом с Астрид.

Против своей воли, мужчина обнаружил, что обнимает нимфу и вдыхает сладковатый благоухающий аромат ее волос. Он уютно устроился рядом с ней, закрыл глаза и помолился о хорошем сне…

Зарек споткнулся, когда его тащили под конвоем к столбу наказаний, который находился в древнеримском дворе. С него содрали его разорванный пеплос и оставили абсолютно нагим перед тремя людьми, которые собрались, чтобы наказать его.

Зареку было всего лишь одиннадцать лет.

Его братья Мариус и Маркус стояли со скучающим выражениям на лицах, в то время, как их отец раскручивал кожаную плеть.

Зарек был уже весь в напряжении, прекрасно зная жалящую боль, которая вот-вот снова настигнет его.

— Мне все равно, сколько плетей ты отсыплешь ему, — сказал Мариус. — Я нисколько не сожалею о том, что оскорбил Максимиллиуса. И кстати, в следующий раз, когда я снова встречу его, я сделаю то же самое.

Их отец замер.

— А что если я скажу вам, что этот жалкий раб ваш брат? Тогда вам будет не все равно?

Оба мальчика просто прыснули со смеху.

— Этот негодяй? Да в нем даже римской крови нет.

Его отец вышел вперед. Он запустил свою руку ему в волосы и запрокинул голову мальчика таким образом, чтобы его братья смогли увидеть изуродованное лицо.

— Вы уверены, что он нам не родственник?

Они перестали смеяться.

Зарек вел себя тише воды, ниже травы, боясь даже дышать. Он всегда знал о своем происхождении. Ему напоминали о нем каждый божий день, когда остальные рабы плевали мальчику в еду, бросались в него вещами или били, потому, как не смели выместить свою злобу и ненависть на других членах его семьи.

— О чем ты говоришь, отец? — спросил Мариус.

Отец швырнул голову Зарека прямо в столб, а затем отошел.

— Я зачал его с любимой шлюхой вашего дяди. А иначе, зачем бы они прислали его мне еще младенцем?

Мариус скривил губы.

— Он мне не брат. Я уж лучше признаю Валериуса, чем это отродье.

Мариус подошел к мальчику. Он присел на корточки, пытаясь заставить Зарека встретиться с ним взглядом. Зарек закрыл глаза, не имея никакой возможности обратиться за помощью. Он усвоил очень давно, что смотреть братьям в лицо будет означать еще более свирепые избиения.