У палача за пазухой - Кейт Ринка

в его пользу. Потому что менты не любят выставлять напоказ своё грязное бельишко. Тихон облажался настолько круто, что можно было больше ничего не делать, только ждать. Уверен он был и в Лизе, что та скажет Стравицкому всё правильно.

– Иди, – сказала она, когда вышла из кабинета.

– Всё хорошо? – только спросил он.

– Да.

Начальник принял его с ухмылкой и сразу сказал:

– Похоже, Барсецкий, у тебя появился Ангел Хранитель, который сильно за тебя хлопочет.

Но Глеб решил проигнорировать отстраненные разговоры.

– Давайте по делу.

– Торопишься?

– Да.

Ещё бы, когда со страшной силой хотелось курить.

– Так может уже и некуда. Ты, как-никак, ранил сотрудника полиции, Барсецкий.

– Значит – он заслужил.

– Что, свобода надоела?

– Да плевать уже… на всё.

– Зря ты так. Тем более тебе есть чем там заняться – вон как Елизавета тебя защищает.

– Как?

– Самоотверженно.

– Я всего лишь открыл ей глаза, за какую мразь она вышла замуж.

Начальник сел ровнее – разозлился.

– Вы с Тихоновым у меня уже в печенках! Мало я вас в детстве воспитывал. Выросли на мою голову два бандита. Только один в погонах ходит, которые не заслуживает, а второй ерундой занимается. Всё, мне это надоело. Один в Мурманск поедет, другого на Камчатку сошлю.

– Могу ли воспользоваться правом выбора?

– Нет! Всё, Глеб, я не шучу. Из-за вас уже люди гибнут. Мало тебе Юли? Ещё хочешь?

Стоило услышать имя любимой, и от злости свело челюсть. Даже ничем не смог ответить. Просто не получалось разомкнуть зубы и сказать, чтобы все заткнулись и перестали её вспоминать. Это только его право.

– Значит так, – продолжил Стравицкий. – Влад накатал на тебя заявление. Только вот регистрировать его и давать ход я не стану. Он настолько озлоблен, что не понимает, чем это может закончиться для него, и чем обернуться для всего отделения. К нам проверки как домой ходить будут. Тут головы полетят налево и направо. А его, в лучшем случае, отправят в психушку. Тебя же может спасти только то, если родители этой девушки не потребуют разбирательства по делу, и если потерпевший твой пацан выживет и не станет открывать рот. Ты понял?

Чего и следовало ожидать.

– Да. Что будет с Тихоном?

– Если он захочет сохранить карьеру, ему остается только перевестись куда-нибудь в другой город. А тебе хочу посоветовать – держись от него подальше. Возьми Елизавету, например, если у вас там что-то серьёзное, и съездите в тёплые края. И ещё – постарайся жить так, чтобы больше не попадаться мне на глаза. Всё понял?

– Понял, – пообещал он, как и много раз до этого.

– Тогда свободен.

Покинув кабинет начальника, Глеб взял Лизу за руку и повёл к машине. Когда сели, он даже не сразу осознал, что замер на месте, глядя в одну точку. Все мысли напоминали хаотичный рой. Приходилось раскидывать их по углам. Первое – совет Стравицкого на счёт Тихона не входил в его планы, а прислушаться, похоже, всё равно придётся. Второе – обидно за Шустрого, парнишка попал по глупости. Это можно было бы выдвинуть против Тихона, но Стравицкий чётко дал понять, что эта ситуация должна раствориться. Третье – родители Лизы. Почему-то он не был уверен, что те станут молчать. И последнее, но далеко немаловажное – сама Лиза. Мысль оказаться с ней где-то вдвоём без всяких забот показалась чертовски заманчивой, но при этом чересчур отчаянной. Больше всего сейчас хотелось побыть одному, совершенно. Запереться в квартире с бухлом и сигаретами, на неделю. Потому что уже осточертела вся эта бессмысленная суета с Тихоном, которому всё сходило с рук. Потому что не получалось так, как он бы того хотел – не получалось вернуть утраченное. Её не вернуть… его Юльки больше нет!

Сорвавшись, Глеб ударил кулаком по рулю, потом ещё раз, пока не ощутил колючую боль. Из глотки вырвался рык. Но безысходность всё равно надавила на плечи массой товарного поезда, заставляя согнуться и опустить голову.

– Глеб, – услышал он рядом взволнованный голос и ощутил, как на предплечье мягко легла женская ладонь.

– Отвали, – рыкнул он, поднимая голову.

– Нет, пожалуйста, поговори со мной.

Её жалобная просьба взбесила. Как на рефлексе, он дёрнулся и схватил за шею быстрее, чем об этом подумал. Но в лицо врезался испуганный взгляд голубых глаз, словно обливая ледяной водой. Не сказав ни слова, он просто оттолкнул её от себя. И только потом с губ слетел мат. Пока доставал пачку сигарет и прикуривал, руки тряслись будто после недельной попойки. А нервы натянулись так, что вот-вот разорвёт. Зачем только лезет к нему? Привлекает внимание, заставляет волноваться, а также возбуждает, срывая тормоза. Прекрасно, теперь ещё и сожалеет о том, что не смог себя сдержать.

Повернув ключ в замке зажигания, Глеб завёл мотор и нажал на газ.

Сегодняшнее утро оказалось особенным. Лиза была такой ненасытной, что его накрыло, будто в него вселился голодный монстр, который питается сексом, ну или сладкими блондинками. Да он повёлся на её ласки как долбанный наркоман. Она всего лишь проявила инициативу, всего лишь один легкий поцелуй – а его сразу скрутило, так что монстр был готов сожрать её целиком. Но не лучше ли трахать дешёвых сучек, потом не вспоминая их имён? Ведь так спокойнее, так безопаснее. Сегодня он действительно об этом задумался. Когда понял, что не может себя контролировать рядом с Лизой. Одно дело держать её при себе по своей прихоти, другое – ощущать в этом дикую потребность. Так стоит ли продолжать это безумие после того, когда всё разрешится, и ей больше не нужна будет его помощь? Да, с ней было хорошо, да – она была его порцией адреналина. Но сегодня от новой дозы так спёрло дыхание, что он… чёрт! Да он испугался своих же эмоций, как какой-то трусливый пацан. Будто Лиза пробралась туда, где было наглухо закрыто, будто зашла с чёрного входа и застала врасплох. И что теперь заставило его яростно занервничать.