Пандемоний - Дэрил Грегори

— «Лего» не помешает. Правда, мы давно выяснили, что часто помогает сам по себе разговор.

— Разговор, — скептически повторил я.

— Другие поступали к нам в куда худшем состоянии. Вы даже не поверите.

— Как О'Коннел?

— Когда Шован попала к нам, ей было всего одиннадцать. Демон вселялся в нее не один раз. Ущерб, причиненный им… — Фред покачал головой. — В некотором роде Хеллион и Ангелочек — самые жестокие демоны, ибо они избирают своими жертвами детей. Но я думаю, что мы сумели ей помочь.

— Тогда почему она стала священником, а не психиатром?

— По всей видимости, наши методы представлялись ей недостаточно быстродействующими, впрочем, так оно и есть. Мы ученые. Церковь пообещала — вжик! — Он помахал перед моим лицом рукой. — Вон отсюда, кому говорят, проказник! — Старик снова рассмеялся. — Оно, конечно, не работает, зато быстро действует. Мы же могли предложить лишь долгие годы исследований.

— Понятно, — произнес я, а сам подумал: годы? Нет, на этих людей мне явно не хватит времени. — Послушайте, спасибо, что показали мне… все это. Но мне на самом деле пора в постель.

С этими словами я направился к двери, приложив все усилия к тому, чтобы не зацепить коляску.

— Мистер Пирс! — окликнул меня Фред, как только я приблизился к двери.

— Да?

— Шован говорила, вы опасаетесь, что барьер, отделяющий вас от демона, уже начал рушиться. Что его воспоминания накладываются на ваши собственные.

Я смущенно усмехнулся.

— Прошлой ночью я был не в лучшей форме и потому наговорил слишком много чепухи. А вообще я просто устал, вот и все.

— Еще бы не устать!

О'Коннел, должно быть, рассказала им все — как я перепрыгнул в Лью, о воспоминаниях, которые, по идее, мне не полагалось иметь. О моих нарастающих опасениях, что Хеллион крушит стены, разделяющие нас с ним.

Я растерянно пробежал пальцами по волосам.

— Так это сам Юнг нарисовал эту картину?

Фред кивнул.

— Все ясно, — произнес я и отвернулся, стараясь не выдать волнение. Некие темные силы пытались уничтожить мое «я». Что я чувствовал в это мгновение? Страх или облегчение. — Все ясно.

— Понятно, — протянул Фред. — Ты, наверно, думал, ты один такой, кто это видел.

— А теперь опусти руки по швам, — попросила доктор Вальдхайм. — Расслабь плечи. Молодец. Расслабь мышцы лица, лоб… Хорошо…

Другой доктор Вальдхайм не проронил ни слова, лишь одобрительно кивал головой. Коляска стояла рядом с ним, а рядом с коляской — тренога, на которой крепилась крошечная видеокамера. Они спросили у меня, стану ли я возражать, если они запишут наш с ними сеанс на видео. Лично я ничего не имел против — любопытно было взглянуть, как это смотрится со стороны, когда тебя гипнотизируют.

Расслабиться у меня получилось легко — я валился с ног от усталости. Накануне ночью я никак не мог уснуть. Сон сморил меня лишь под утро. В конце концов О'Коннел разбудила меня в полдень, накормила сандвичами из какого-то кафетерия и отвела в библиотеку, где оставила на попечение обоих Вальдхаймов. Занавески были отдернуты, и на полу лежали полосы солнечного света. Голос Мег Вальдхайм, вернее, вкрадчивый, ритмичный шепот, убаюкивал.

— Ты сохранишь контроль над собой, Дэл. Ты никому не причинишь зла. В любое время ты можешь вернуться назад. Ты меня понял?

— Понял, — ответил я.

Впрочем, сказал ли? Или только кивнул?

— Ну хорошо, Дэл, а теперь давай побеседуем с Хеллионом.

Как выяснилось, доктор Вальдхайм заблуждалась в отношении некоторых вещей. Когда я снова открыл глаза — кстати, когда я успел их закрыть? — выяснилось, что я загнан в самый угол комнаты, мне в голову больно упирался край книжной полки, а сам я придавлен к полу грудой книг. Рядом стояли оба Вальдхайма и с каменными лицами смотрели на меня. На какой-то миг я растерялся, не понимая, что за этим стоит. Ясное дело, шок, такое понятно с первого взгляда. И еще печаль. Но было и нечто другое, нечто более глубокое, нежели печаль.

Боль.

12

О'Коннел приносила мне еду как заправский тюремщик. Правда, поднос с едой она забирала почти нетронутым. Нет, у меня и в мыслях не было устраивать голодовку, отказом от пищи я ничего не хотел доказать. Мне просто не хотелось есть. О'Коннел пыталась взбодрить меня разговором в надежде, что я признаюсь ей, о чем думаю. Пару раз заглядывала Мег Вальдхайм. Вскоре я уяснил для себя: если не обращать на них внимания, они вскоре оставят меня в покое.

Наутро третьего дня ко мне пришла О'Коннел, правда, без подноса с завтраком. Одета она была в свои ритуальные одеяния. Бледное лицо напоминало полную луну, висящую над просторной черной сутаной. Она прислонилась к письменному столу и тем самым загородила от меня ноутбук Мег.

— Довольно, — заявила Мариэтта и выдернула шнур из розетки. Видеоизображение на экране и не думало гаснуть — в конце концов, ноутбуки работают и от батареи, — и О'Коннел захлопнула крышку. — Пора вставать с постели.

— Я, между прочим, смотрел, — угрюмо произнес я.

— Вот как? — спросила она, явно не собираясь скрывать сарказм.

Последние несколько дней я смотрел это видео почти без перерыва, в режиме нон-стоп. Нет, конечно, это ненормально, закидон в духе Говарда Хьюза. Увы, моя способность к рациональному поведению последовала той же дорогой, что и аппетит.

— Вставайте, мистер Пирс.

Это меня добило окончательно. Мистер Пирс.

— Вам пора принять душ, переодеться и вылезти из вашей паучьей дыры.

— Ты не могла бы снова включить ноутбук?

О'Коннел издала нечто среднее между сдавленным рычанием и криком и столкнула ноутбук со стола. Тот с жутким грохотом полетел на пол.

— Он не мой, а Фреда, — укоризненно произнес я.

Это был всего лишь старый «Компак», но все равно жалко.

— Живо убирай свою задницу из постели, Дэл! Кому сказано!

Я закрыл глаза. У меня не было сил препираться. Может, чуть позже я сумею оставить ей записку. «Дорогой пастор. Вы уволены».

Мариэтта сдернула с моей кровати одеяло.

— Мистер Пирс, даю вам на сборы сорок пять минут.

— И что произойдет за эти сорок пять минут?

— Ваша мать будет ждать вашего звонка.

Ага, а вот это уже нечто новое. Я даже приоткрыл один глаз.

— Что? Но я не могу! По крайней мере не сейчас. Послушайте, скажите ей, что я позвоню через пару дней.

— Она уверена, что если не поговорит с вами сегодня, значит, вас похитили. Тогда она заявит в полицию. Что, как вы понимаете, смехотворно.

С этими словами Мариэтта надула губы. Пусть она считает себя крутой ирландской чувихой, но ей еще ни разу не приходилось бывать один на один с циклопом.