Блеск дождя - Аня Ома

спрятала Симона, как тайного любовника. Это было так нечестно. Еще больше, чем раньше. Не надо было откладывать этот разговор. Самое позднее через два-три дня после того, как все выяснилось с Симоном, я должна была поехать в Люнебург с объяснением, которое я столько раз репетировала перед зеркалом.

Но теперь я была не готова. Я понятия не имела, как и что сейчас скажу.

– Эй… я тебя не ждала, – почти не дыша, молвила я, когда Бекки вошла и остановилась в дверях. – Случилось что?

Она покачала головой и убрала с лица влажную прядь. Кажется, на улице пошел дождь. Лицо Бекки порозовело, а в глазах я заметила непривычное выражение. Сожаление и одновременно беспокойство, и явно на мой счет.

– Нет, я пришла, потому что паршиво чувствую себя из-за истории с папкой. Я пыталась дозвониться, но ты не ответила и не перезвонила.

– Потому что злилась, – объяснила я и тут же возненавидела себя. Поскольку это была лишь часть правды.

– Злилась? – Она по-прежнему стояла в дверях. – Это значит, что больше не злишься? – Я вынужденно улыбнулась. Не думаю, что имею право злиться на нее прямо сейчас. – То есть ты ничего не рассказала папе? – настаивала она.

Так она здесь из-за этого? Удостовериться, что я ее не сдала?

– Нет.

Тут она влетела в квартиру и бросилась мне на шею. Я обалдело выдохнула. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что произошло. Бекки извинилась и обняла меня. Я тоже ее обняла. Сначала несмело, но потом крепче. Зная, что сейчас она опять меня оттолкнет.

– Твое сообщение выглядело таким суровым, что я по-настоящему испугалась, Лисси. Ты так долго не отвечала, и я больше не выдержала. Собрала последние деньги и приехала. – Она еще крепче прижалась ко мне. Будто хотела выдавить из меня правду, о которой пока не подозревала. – Одолжишь денег мне на обратную поездку? Можно мне здесь переночевать? Может, завтра сходим в галерею? Я же еще не видела маминых картин.

Я застыла. Настал момент рассказать ей. Нет больше сил ждать, и более подходящего случая не будет. Если его вообще можно назвать таковым. Я мягко отстранилась от сестры и заглянула ей в глаза. Без улыбки.

– Бекки… я… я должна тебе кое-что сказать.

– Я знаю, я должна тебе деньги. В следующем месяце отдам все, что занимала. Обещаю.

– Не об этом речь. Я не потому хотела тебя видеть.

– Из-за папки? Я думала, мы все уладили.

– Нет. То есть да. Уладили. Речь о… совсем о другом.

– Окей…

Ее карие глаза беспокойно, почти испуганно смотрят в мои.

– Давай, может, сядем? – предложила я дрожащим голосом. Мы все это время так и стояли в прихожей. Возле открытой двери. И потом, так у меня будет секунд пять-шесть подыскать слова. Хотя в конечном итоге уже все равно, как я это скажу. Нет никакого способа сохранить хорошую мину, сообщив: Я переспала с твоим бывшим и хотела бы делать это дальше. И кстати, он пару недель поживет здесь, но мы стараемся остаться друзьями.

Я показала на гостиную, но Бекки застыла на месте.

– Это настолько серьезно?

– Я… я кое с кем познакомилась, – помедлив, ответила я, закрывая входную дверь. Мы встретились глазами, и по выражению лица Бекки мне стало ясно, что она ждет продолжения. – Он пришел к нам в студию делать себе татуировку. Мы… начали встречаться неофициально и так хорошо познакомились, что… что я предложила ему занять комнату Лео.

– Она съехала? – удивленно спросила Бекки, из чего я поняла, что ей ничего не известно. Мы действительно ничего не знаем друг о друге.

И тогда я рассказала ей о стажировке Лео и о поиске кандидатов для субаренды, хотя, наверное, и не было особой нужды начинать так издалека.

Бекки, похоже, подумала то же самое, потому как вернула меня к сути дела:

– И все это имеет ко мне отношение, потому что?..

Сердце у меня ушло в пятки, но все равно билось где-то в горле.

– Потому что ты его знаешь.

– Кого?

Глубоко вздохнув, я приготовилась ответить, но Бекки посмотрела куда-то мимо меня, словно закрытая дверь в комнату Лео могла ей о чем-то поведать. Но потом… она прищурила глаза, пристально всматриваясь во что-то. Блин. Я повернула голову, посмотрела туда же. В сторону гардероба, где висела кожаная куртка. Куртка Симона.

– О боже, – услышала я шепот Бекки. Она сорвалась с места, схватила куртку с крючка, осмотрела ее со всех сторон, понюхала. – Это принадлежит Симону.

Услышав его имя из ее уст, я вздрогнула.

Теперь она уставилась на пол, где стояли его кеды.

– А это… это его обувь. – Не веря своим глазам, она смотрела то на пол, то на куртку. А затем на меня, на мое разгоряченное пылающее лицо. – Пожалуйста, скажи, что это неправда. Пожалуйста… – дрожащим голосом стала умолять меня Бекки.

Я проглотила ком в горле. Реакция оказалась более болезненной, чем я ожидала. И это она еще не узнала всю правду.

– Бекки, я не знала, что… что ты и он…

– Нет! Нет! – перебила она меня. Она энергично замотала головой и бросила под ноги куртку Симона. – Если бы я не пришла сюда, никогда бы и не узнала!

– Узнала бы! Я за этим тебя и позвала!

– Чтобы сказать, что он живет здесь или что он съедет? – Она требовательно подняла бровь.

– Он съедет, – уклончиво ответила я и тихо добавила: – Самое позднее через три месяца.

– Если ты, Алиса, позволишь ему и дальше жить здесь, хотя знаешь, что мы раньше встречались, у нас с тобой все кончено. Навсегда! – Ее слова тупым холодным ножом пронзили мое сердце.

– Бекки, пожалуйста… – Мои глаза горели от подступивших слез. Я сделала шаг навстречу ей, но она отступила к двери.

– Вы трахаетесь?

Я бы хотела солгать, сказать ей то, что она хочет услышать. Сказать, что все не так, как она думает, но это будет неправдой. Она все правильно поняла.

– Вы трахаетесь?! – выкрикнула она вдруг очень громко и с такой истерикой в голосе, что я невольно отпрянула.

Рядом распахнулась дверь. Вышел Симон, встал между нами и тем самым все только испортил.

Глаза Бекки налились слезами.

– О господи! – Не веря своим глазам, она зажала рукой раскрытый рот. – То есть это все правда. Вы… у вас интрижка!

– Послушай, Кики…

– Симон, пожалуйста, не вмешивайся! – рявкнула я и отодвинула его в сторону. – Это наше с сестрой дело!

– Сестрой! – с издевкой прошипела Бекки. В глазах – ярость и презрение. Подбородок дрожит. – Если ты сейчас же не выставишь его отсюда, у тебя больше нет сестры!

Эти слова возымели эффект разоравшейся бомбы, меня словно разметало на кусочки. Я оцепенела и смотрела на Бекки, в полной тишине, будто и впрямь после оглушительного взрыва. Симон тоже молчит. И смотрит на меня, как через увеличительное стекло.

Я…

Не могу…

Не хочу…

Как выбрать между родной сестрой, которая снова и