A&B - Tais

class="p1">— Вкусно было? — пошутила она, увидев, что он вошел.

— Ну, все. Мадам, вы допрыгались. — Он чуть сощурил глаза и резво подбежал к ней.

Заметив это, она легким движением отпрыгнула от дивана, прихватив с собой подушку. Себастьян, оказавшись рядом с диваном, схватил плед и расправил его наподобие сети перед собой.

— Зачем он тебе?

— Скоро поймешь.

— Может, не надо?

— Надо, Хики, надо.

Он пошел в ее сторону, она, выставив подушку словно щит, отбежала от него. Какое-то время они бегали вокруг дивана. Она ловко отпрыгивала, когда белобрысый пытался ее схватить, он же купировал все ее попытки сбежать на второй этаж. Им было весело, они игрались словно дети, хотя обоим было уже по 15. Она больше не была ребенком. Прекрасное спортивное тело — каждая мышца этого тела превосходно закалена. Тонкая талия, стройные ноги. На ней были ее любимые короткие мятного цвета шорты и белая честно украденная у него футболка. Себастьян всегда был, по сравнению с другими, небольшого роста и слишком худощав, и, тем не менее, его футболка на ней болталась. Смуглая бархатная кожа. Длинные сейчас распущенные, она сняла резинку, темные блестящие волосы. Густые длинные черные ресницы. Такие же густые идеальной формы брови. Движения ее были быстрыми, и одновременно изящно плавными; она с легкостью перепрыгивала диван и ловко уворачивалась от захватов Себа.

В конец устав за ней гоняться, Себ обреченно плюхнулся на диван.

— Все. Я устал.

— Что, уже? Я же только разогрел… — Неосторожно она приблизилась к дивану, и тут же на нее напал белобрысый, накинув сначала на нее плед, а после повалил на диван, сковав опять же пледом ее движения и для верности придавив своим телом.

— Попалась, — ехидно сказал он, прижав ее еще сильнее.

— Что ты со мной сделаешь?

— Ты же знаешь что.

— Нет! Нет! Нет! Не надо, прости меня, я больше так не буду, — она говорила сквозь смех, дрыгаясь и барахтаясь в попытках выбраться.

Он навис над ее лицом и, злорадно улыбаясь, собрал слюну, которая медленно капнула ей на нос. Раздался громкий полный страдания визг.

Визг повторился. Он раскрыл глаза на диване. Его все еще трясло, но чувствовал он себя уже значительно лучше.

— Араки, что за девушка сейчас визжала?

— Это был я, — донеслось басом с кухни. — Я палец дверцей шкафчика прищемил.

Себастьян пришел на кухню и налил себе стакан воды из-под крана. Араки суетливо хозяйничал; на плите опять что-то шкварчало, и пахло вкусно. Только что он выключил конфорку, всем своим видом давая понять, что закончил.

— Сколько я проспал? — спросил белобрысый, доставая аптечку.

— Целые сутки. Я уж думал, что если ты сегодня не проснешься, «скорую» вызывать.

— «Скорую» не вызывай ни в коем случае. Ты меня понял? — Он обернулся и, сверкнув глазами, посмотрел на него. По всему телу пробежали мурашки — такой его взгляд пугал.

— Почему?

— Не вызывай и все. Даже если я решу копыта откинуть. И вообще, валил бы домой — Он проглотил лекарства, не запивая, и положил аптечку на место.

— Свалю, как только буду уверен, что копыта ты не откинешь. — Хиро налил суп в глубокие тарелки и жестом пригласил за стол.

Себастьян сел на одну из табуреток и с интересом смотрел в тарелку.

— Куриный супчик?

— Да. Ты его не любишь?

— Нет, наоборот. — Он принялся с аппетитом его поглощать.

— Он же горячий! Обожжешься, если будешь так ложка за ложкой его глотать!

— Нет, не обожгусь.

— Он же только с плиты!

Предостережения его были полностью проигнорированы; ни разу не подув на ложку, он быстро его залил в себя, в то время как Хиро и ложки съесть не успел. Доев, Себ уставился на улицу. Окно было полностью затянуто морозной паутинкой, от чего улицы было почти не видно, но и этого чуть-чуть было достаточно, чтобы увидеть, что все отдавало белизной.

«Красота!» — вдруг его охватило невероятно сильное желание пойти прогуляться. Просидев взаперти больше недели, он ужасно захотел просто подышать свежим воздухом. «Да и зайти кое-куда тоже не помешает»

Спасибо, — буркнул он и, убрав за собой тарелку, поднялся на второй этаж.

«22»

Хиро удивился его поведению, но ничего не сказал. Пока он ел суп, Себастьян успел сходить в душ, впервые за долгое время перебинтоваться и одеться в чистую одежду. Джинсы, которые он носил последние 3 месяца, и которые раньше были ему как раз, сейчас с него спадали. Пришлось затянуть поясом потуже. С футболкой и вязаным свитером та же история. Все вещи разом стали ему очень большими.

«Интересно, сколько я сбросил…» — подумал он, накинул свитер поверх футболки и спустился вниз.

Араки еще больше удивился, когда его увидел.

— Ты куда собрался?

— Прогуляться.

— Уверен? Ты вчера тут в обмороки падал.

— Не падал я. И тебя никто не звал. — Хиро резко допил остатки супа, явно спеша собраться.

— А я все равно пойду.

Себастьян удрученно вздохнул и махнул рукой, мол, делай, что хочешь. Вскоре и Хиро был готов к выходу. Они оба тепло оделись; Хиро в свой теплый безмерный пуховик, а Себ в свое пальто, сверху шапку, шарф, под зимние ботинки двое шерстяных носков, на руки варежки. Араки вопросительно на него посмотрел.

— Я быстро мерзну, — оправдался Себ.

На улице было невероятно красиво. Все вокруг сверкало, а снег под ногами приятно хрустел. Одним словом — сказка. Себастьян достал сигарету и медленно пошел вдоль аллеи. Хиро шел рядом. Они дошли до того самого ларька как раз, когда Себ докурил. Заказали по маковой булочке с кофе и сели на ту же самую скамейку, смахнув с нее снег. Выпечка была съедена быстро, несмотря на то, что совсем недавно они плотно поели.

— Почему ты за мной таскаешься? — Вытряхнув крошки из хрустящего пакета, он прикармливал замерзших голубей.

— Разве нужна причина?

— Всему нужна причина.

— Неужели и желанию помочь нужна причина? А желанию поговорить? Ведь ты и сам такой же. Ты ко мне в больницу шлялся по той же причине, что и я — к тебе. И не надо прикрываться любопытством, ты его удовлетворил еще в самом начале. Ты просто не хотел оставаться один. Вот и все. У меня те же причины.

— И все же вламываться ко мне — это чересчур.

— А кто вламывался? Ты меня сам пустил.

— Ты как в подъезд попал?

— Позвонил в соседнюю квартиру, представился почтой — меня и пустили.

— Надо будет к ним как-нибудь зайти.

— Зачем?

— Напомнить, что в наш дом почту не