Из пепла - Молли МакАдамс

сегодня, я просто понаблюдаю за тобой и помогу тебе пережить это. — Он прижал меня ближе и поцеловал в макушку. — Боже, ты такая милая.

Я просто покачала головой и мягко улыбнулась.

— Спасибо, что согласился помочь, Гейдж.

По дороге домой мы заехали в магазин, чтобы купить продуктов как минимум на неделю, и сразу же приступили к приготовлению первых блюд. Но это продолжалось недолго; не прошло и двадцати минут, как мы с Гейджем оказались на кухонном полу и занялись любовью. После очередного обхода в спальне мы вернулись к еде и провели следующие несколько часов, готовя блюда, которых могло хватить на несколько дней, и готовя продукты, которые можно было подержать в морозилке, пока они не отправятся в духовку.

Гейдж как раз подносил последнюю порцию еды к крыльцу Джесси, когда входная дверь внезапно распахнулась, и на пороге появился Джесси, уставившись на нас широко раскрытыми глазами. После работы он переоделся в приталенную серую рубашку и джинсы с низкой посадкой, и, быстро оценив его, я подтвердила, что, хотя он и привлекателен, в нем нет ничего общего с Гейджем.

— Касси, что ты здесь делаешь? — Он посмотрел на груды коробок, контейнеров и формочек для запекания между нами. — Что это?

— Пожалуйста, не сердись! — Сказала я и отошла от коробок, которыми себя окружила. — Мы просто хотели как-то помочь, а я люблю готовить. Я просто, я… — Я замолчала, увидев, как заблестели его темные глаза, когда он продолжал разглядывать все, что происходило на крыльце.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем кто-то заговорил.

— У тебя действительно замечательная девушка, ты ведь знаешь это, правда? — Он сморгнул слезы, когда посмотрел на Гейджа.

Голос Гейджа был мягким и негромким.

— Знаю.

Откуда-то из-за двери донесся слабый голос на иностранном языке, и Джесси, наклонив голову в сторону дома, ответил, должно быть, по-итальянски.

— Мама хочет с вами познакомиться. Заходите. — Когда мы с Гейджем нагнулись, чтобы поднять несколько коробок с едой, Джесси покачал головой и начал помогать нам. — Я не могу поверить, что вы все это сделали. Спасибо вам большое.

— Это все Касс, поверь мне. Если бы я помог, еда получилась бы отвратительной.

Джесси рассмеялся и повел нас на кухню. Когда все было убрано, он отвел нас обратно в гостиную, где на диване сидела его мама. Она пробормотала что-то по-итальянски и лучезарно улыбнулась; даже больная, она, несомненно, была прекрасна.

— Ма, эта девушка слышала, как я разговаривал с тобой по телефону, она знает, что ты говоришь по-английски. — Он закатил глаза, когда повернулся к нам, но его любовь к маме была очевидна. — Она сказала, что приятно видеть настоящую любовь в паре.

— Такое нечасто увидишь. — Ее голос все еще был слабым, а английский — безупречным, но с легким акцентом. — Особенно у таких молодых пар, как вы. Я молюсь, чтобы мне удалось увидеть нечто похожее у моего сына, прежде чем меня не станет.

— Ма, — тихо сказал Джесси и подошел, чтобы встать рядом с ней. — Касси и Гейдж, это моя мама, Изабелла; Ма, это Касси и ее парень, Гейдж.

— Приятно познакомиться с вами, — сказали мы с Гейджем одновременно.

— Очень приятно познакомиться с вами обоими. И я слышала о том, что вы приготовили для нас еду? Дорогая, это так мило с вашей стороны.

— На самом деле, я бы хотела, чтобы мы могли сделать больше, но, к сожалению, я умею только готовить.

Изабелла тихо рассмеялась.

— О, моя дорогая, у меня такое чувство, что мы бы отлично поладили.

— Эй, Джесси, не возражаешь, если я поговорю с тобой минутку? — Спросил Гейдж, и когда я подняла голову, чтобы посмотреть на него с обеспокоенным выражением лица, он крепко обнял меня и поцеловал в лоб. — Поговори немного с Изабеллой, дорогая, я скоро вернусь.

— Будь милым, — прошептала я так, чтобы слышал только он.

Гейдж сверкнул ямочками на щеках.

— Обещаю.

Я смотрел, как они выходят на улицу, но у меня не было времени беспокоиться; Изабелла похлопала по дивану и попросила меня «поговорить с ней о еде».

Гейдж

— Эй, ЧУВАК, не знаю, как тебя отблагодарить. Мама была потрясающим поваром — ее родители владели рестораном в Италии, пока не умерли, — но она больше ничего не умеет, и, честно говоря, я, наверное, худший повар на свете. Я могу разогреть суп и все, так что то, что вы сделали, действительно потрясающе. Спасибо вам.

— Как я уже сказал, это все Кэссиди. Я понимаю, что ты имеешь в виду; мы с парнями без нее умерли бы с голоду. — Я рассмеялась, и он склонил голову набок.

— Ее зовут Кэссиди? Это имя ей подходит; мне нравится больше, чем просто Кэсси.

Я прочистил горло, так как мое прежнее раздражение по поводу его очевидной привязанности к моей девушке вернулось.

— Да, согласен. Но, эй, я хотел с тобой кое о чем поговорить, и хочу, чтобы ты был честным. Кэссиди об этом не знает; я вышел в другую комнату, чтобы позвонить, пока она готовила кое-что из еды. Я подумал, что если ты хочешь ей сказать, это твое дело. Кроме того, не хочу, чтобы ты воспринял это как то, что я думаю, что ты не способен на…

— Просто скажи, чувак. — Голова Джесси все еще была склонена набок, но теперь его брови были опущены, и он выглядел нерешительным.

— Хорошо. Моя семья хочет оплатить медицинские счета твоей мамы, если ты…

— Нет. — Его тело выпрямилось, а лицо стало напряженным. — Ни за что.

— Джесси, просто выслушай меня.

Он наклонился ближе и проговорил сквозь стиснутые зубы, его голос был мягким, но резким.

— Ни за что. На. Свете. Мне не нужна твоя помощь, и я не собираюсь быть благотворительностью для твоей семьи.

— Ты все не так понял. Господи, Джесси. Я понимаю, к чему ты клонишь, но не будь таким упрямым, чтобы твоя мама страдала еще больше, наблюдая, как ты изводишь себя, изо всех сил стараясь заботиться о ней. — Возможно, это было немного жестоко. Я