Дети нашей улицы - Нагиб Махфуз

— Он говорит, чтобы ты немедленно покинул квартал. Лахита, Гулта, Хагаг и Саварис договорились сегодня ночью убить тебя.

Он нахмурился, а Сакина вскрикнула.

— Как он узнал об этом?

— Ему Яхья сказал.

— А как узнал об этом Яхья?

— Какой-то пьяный болтал в винной лавке, а друг Яхьи слышал. Так говорит брат.

Он молча смотрел на нее, пока она не встала и не принялась снова закутываться в покрывало. Касем поднялся:

— Спасибо тебе, Бадрия. Будь осторожна. Передай от меня привет брату. Иди с миром.

Она закрыла лицо и спросила:

— Что ему передать?

— Скажи, что еще до утра мы встретимся.

Она коснулась его руки и вышла.

83

Сакина побледнела. В глазах ее отразился ужас.

— Немедленно уходим! — выкрикнула она и вскочила.

— Запеленай Ихсан, спрячь ее под накидкой и иди, как будто по делам. Потом сверни на кладбище к могиле покойной и жди меня там.

— А вы, господин?

— Уйду, как только получится.

Растерянность и страх оставались в ее глазах.

— До условленного места вас проводит Хасан, — успокоил он ее.

Она собралась в считанные минуты. Касем несколько раз поцеловал дочку.

— Прощай, вечная улица! — уже в дверях проговорила Сакина.

Сквозь деревянную решетку Касем смотрел на дорогу, наблюдая, как служанка удаляется в сторону аль-Гамалии. Сердце его билось при виде драгоценной ноши у нее на руках. Сакина скрылась за поворотом. Он обвел взглядом улицу и заметил пособников надсмотрщиков. Часть из них сидела в кофейне Дунгуля, а часть слонялась туда-сюда, черты их растворялись в надвигающейся темноте. Все говорило о том, что они к чему-то готовятся. Может, они караулят его, выжидая, когда он выйдет на свою вечернюю прогулку, секрет которой они разгадали? Или нападут на его дом на исходе ночи? Пока они разбрелись по кварталу, чтобы не привлекать внимания. Расползлись в темноте, как жуки. От них так и несет преступлением! Может, его ждет судьба Габаля или участь Рифаа? То же в одну из непроглядных ночей переживал и сам Рифаа. Он прятался в доме, сердце его переполняли самые добрые намерения, а внизу уже раздавались тяжелые шаги тех, кто жаждал крови. Когда же прекратится кровопролитие, несчастная улица? Касем ходил из угла в угол, пока в дверь не постучали и он не услышал голос Хасана, зовущий его. Он увидел тревогу в глазах этого богатыря.

— В квартале какое-то движение… Это подозрительно, — сказал Хасан.

Как будто не обращая внимания на его слова, Касем спросил:

— А дядя уже вернулся?

— Нет. Говорю же тебе, в квартале происходит что-то странное. Посмотри в окно!

— Я уже заметил то, что тебя взволновало. Я знаю. Садек успел предупредить меня. Он послал ко мне свою младшую сестру. Если его опасения верны, то надсмотрщики попытаются убить меня сегодня ночью. Сакина с Ихсан уже ушла и ждет тебя на кладбище у могилы Камар. Отведи их в надежное место к братьям.

— А ты?

— Я тоже скоро уйду и догоню вас.

— Я тебя одного не оставлю! — решительно заявил Хасан.

Но Касем потребовал:

— Делай, что говорю, и не сомневайся. Я уйду из квартала по-хитрому, не ввязываясь в драку. Если придется драться, твоя сила нас не спасет. Но если ты уйдешь, моя дочь будет в безопасности. Ведь только так ты успеешь расставить людей на дороге от аль-Гамалии до аль-Мукаттама, чтобы в случае опасности, они пришли мне на помощь.

Хасан подчинился его воле. Он крепко пожал ему руку:

— Ты разумнее нас. Вижу, ты все продумал и подготовил.

Касем ответил ему спокойной улыбкой, но Хасан ушел мрачный. Прошло совсем немного времени, и к Касему явился запыхавшийся Закария, сообщивший, что у него новость от старца Яхьи.

— Мне уже передали эту новость от Садека, — не дал ему договорить Касем.

Но Закария был сильно взволнован:

— Я только сейчас узнал об этом, навестив его. И испугался: вдруг сообщение до тебя не дошло?

Касем пригласил его сесть и сказал извиняющимся тоном:

— Прости за все неприятности, что я тебе доставил!

— Я уже давно ожидал этого. Я заметил, что Саварис переменился к нам, но обманывал себя. А сегодня я увидел этих шайтанов, расползающихся как саранча. Бежать одному тебе будет трудно.

Но Касем был настроен решительно.

— Попробую. Если мне не удастся, им все равно не справиться с теми, кто уже на аль-Мукаттаме.

— Все это ничто по сравнению с ценой твоей жизни и жизни твоего ребенка! — с раздражением выпалил Закария.

— Мне жаль, что ты не оказался в первых рядах моих сторонников! — упрекнул его Касем.

Будто не расслышав этих слов, Закария продолжил:

— Пойдем со мной к Саварису и поторгуемся с ним. Пообещаем ему все, что он попросит.

Касем усмехнулся словам дяди, оставив его предложение без ответа. Закария отвернулся к окну и уставился на дорогу. Она казалась черной, и от нее веяло страхом. Он обернулся только на слова Касема:

— Почему они выбрали именно эту ночь?

— Позавчера какой-то человек из рода Габаль во всеуслышание заявил, что ты хочешь добра для всех. То же, говорят, рассказывал один из мужчин рода Рифаа. Это, наверное, и заставило их спешить.

Лицо Касема просияло.

— Видишь, дядя, я стал врагом управляющего и надсмотрщиков, но другом нашей улицы. Значит, скоро все узнают.

— А ты подумал, что тебя ждет?

— Я расскажу тебе свой план. Побегу через крыши до твоего дома, оставив здесь светильник горящим, чтобы ввести их в заблуждение.

— Тебя могут увидеть.

— Я не выйду, пока крыши не опустеют.

— А если они нападут на твой дом раньше?

— Этого не случится, пока квартал не спит.

— Но, может, им все равно?

Касем улыбнулся:

— Тогда я умру. Каждому приходит срок.

Закария поднял глаза с мольбой, но увидел только твердую спокойную улыбку, в которой словно отразилась сама решительность.

— Они могут обыскать мой дом, — в отчаянии проговорил он.

— К счастью, они не знают, что мы догадываемся об их заговоре. Даст Бог, я убегу раньше.

Они обменялись долгим взглядом, который был красноречивее слов, и обнялись. Оставшись один, Касем поборол в себе эмоции, подошел к окну и посмотрел на дорогу. Квартал выглядел обычно. Ребятня возилась в свете фонарей ручных тележек, в кофейне бурлила жизнь. На крышах сидели болтающие женщины. Брань и непристойности заглушал кашель курильщиков. Послышались звуки ребаба. На пороге кофейни восседал Саварис, в углах притаились посланники смерти. Воры из воров! Предатели человечества! С тех пор как Идрис разразился злобным смехом, в ваши жилы из поколения в поколение перетекает кровь преступника, из-за вас улица погружается во мрак. Неужели птице не выпорхнуть из клетки? Время тянулось медленно, но оно приближало конец этой ночи. На крышах стало тихо, с улиц исчезли ручные тележки и мальчишки, кофейни опустели. Лишь время от времени доносился шум возвращающихся. Из аль-Гамалии спешили домой пьяные, выкрикивающие что-то бессвязное. Уголь в жаровнях остыл. Во тьме притаились только несущие смерть. «Пора!» — подумал Касем. Он быстро подошел к лестнице и взобрался по ней на крышу, добежал до стены соседнего дома, перепрыгнул и хотел было спуститься, но ему преградили путь. «Стой!» — окликнули его. Касем понял, что на крыше их полно и он окружен. Все было предрешено. Он развернулся, чтобы бежать назад, но кто-то подскочил к нему и схватил крепкими руками. Он собрал силы, появившиеся от страха, ударил человека в живот и освободился от его хватки. Еще раз ударил его ногой в живот, тот, захрипев, упал и больше не вставал. То ли с третьей, то ли с четвертой крыши послышался сдавленный кашель. Касем напрягся и решил вернуться на крышу своего дома. Он остановился у лестницы и прислушался. Раздавались шаги поднимающихся. Они столпились у двери его жилища, с силой навалились на нее, и та распахнулась, чуть не слетев с петель. Вломились внутрь. Не теряя ни секунды, Касем быстро спустился и выбежал во двор. За воротами он увидел тень и набросился на человека, вцепившись ему в горло. Потом ударил его головой, ногой в живот, толкнул, и тот упал без движения. Сердце его бешено билось. Он бросился в сторону аль-Гамалии. Теперь им ясно, что в доме никого нет. Часть из них, наверное, поднялась на крышу к лежащему там сообщнику, остальные наверняка бросились за ним в погоню. Не останавливаясь, он пробежал мимо дома дяди, достиг конца улицы и пустился во весь опор. В начале аль-Гамалии кто-то выскочил ему наперерез и громко крикнул, чтобы услышали остальные: «Стой, сукин сын!». Он махнул дубинкой, рассчитывая, что Касем не успеет увернуться, но из-за угла вдруг мелькнула тень. От удара по голове нападавший упал.

— Бежим быстрее! — сказал Касему спаситель.

Касем и Хасан бежали в темноте, не глядя под ноги.