Новый цифровой мир - Джаред Коэн

Даже если экстремистские группы и не сделают мобильные компании своими мишенями напрямую, то найдут возможности влиять на эти мощные платформы. Группам вроде «Хамас» или «Хезболла» удается обеспечить поддержку населения за счет того, что они оказывают людям услуги, которые не могут или не хотят в полной мере оказывать официальные власти. Благодаря таким услугам, а также материальной и моральной помощи террористические организации завоевывают доверие и упрочивают лояльность жителей. Поэтому специалисты «Хамас» могли бы разработать серию приложений для недорогих и широко распространенных смартфонов, предлагая пользователям все, что угодно, от медицинской информации и мобильной валютной биржи до детских игр. Такая платформа принесет «Хамас» огромную пользу, а создать ее можно силами членов организации и сочувствующих им энтузиастов. И даже если Apple блокирует приложения по распоряжению правительства США или вступят в действие соответствующие санкции ООН, приложения можно разрабатывать без какой-либо официальной привязки к «Хамас», а затем продвигать их при помощи «сарафанного радио». Влияние такой тактики на молодое поколение было бы огромным.

Поскольку глобальное распространение мобильной связи и интернета делает экстремистские группы все более опасными и сильными, традиционные методы борьбы с ними теряют эффективность. Обычное заключение террористов в тюрьму практически не поможет ослабить их влияние. Они смогут контролировать свои организации и отдавать команды прямо из-за тюремных стен, при помощи тайно пронесенных сотовых телефонов. Конфисковать их или иным образом ограничить их использование будет все труднее, ведь основные элементы смартфонов – процессоры, SIM-карты (на которых можно переносить данные с одного аппарата на другой) и все остальное – становятся все компактнее и мощнее.

Такая практика уже существует, и иногда доходит до комичных ситуаций.

В 2011 году внимание охранников одной из колумбийских тюрем в Медельине привлекла одиннадцатилетняя девочка, которая пришла на свидание к родственнику-заключенному: им показался странным ее свитер. В результате они обнаружили 74 мобильных телефона и револьвер, закрепленные на ее спине. В Бразилии заключенные выдрессировали почтовых голубей, научив их прилетать в тюрьму с деталями телефонов, а один местный бандит заплатил какому-то подростку, чтобы тот доставлял телефоны за тюремные стены при помощи лука и стрел. (Его поймали, когда одна из выпущенных стрел попала в офицера.)

Это характерно не только для развивающихся стран. Бывший член лос-анджелесской банды рассказал нам, что сегодня в американских тюрьмах стоимость контрабандного смартфона доходит до $1000. За соответствующую цену вы купите даже планшет. Используя эти устройства и популярные социальные сети, можно управлять своим незаконным бизнесом прямо из камеры. Когда в 2010 году заключенные как минимум шести тюрем в американском штате Джорджия одновременно устроили забастовку, протестуя против условий содержания, эта акция была организована почти исключительно при помощи мобильных телефонов, контрабандой доставленных за решетку.

Хорошим примером успешной деятельности заключенных является Афганистан, где уровень проникновения связи один из самых низких в мире. В пригородах Кабула находится крупнейшая в стране печально известная тюрьма «Пуль-э-Чархи». Ее строительство было начато в 1970-х и закончено во время советской оккупации. В те времена там ежегодно гибли десятки тысяч политзаключенных, еще больше людей подвергались пыткам за антикоммунистические настроения. После ввода американских войск тюрьма превратилась в «нервный центр» афганских террористов. В 2008 году в Третьем блоке произошел бунт заключенных, и только тогда власти страны выяснили, что там действовала полноценная террористическая ячейка. Имелся и узел связи, который заключенные использовали для организации терактов за пределами тюрьмы. Дверь запасного выхода была опутана проводами под напряжением, которые, словно вены, проходили между прутьями решетки и освещали коридор мягким красным светом, а на стенах были нарисованы мечи и написаны цитаты из Корана. Оказалось, что Третий блок был взят под контроль членами движения «Талибан» и «Аль-Каиды» еще несколько лет назад. Наладив контрабандную доставку мобильных телефонов и радиоприемников, вербовку сообщников среди заключенных и угрожая охранникам и их семьям, они превратили его в «тюрьму без стен» – безопасное укрытие, которому не страшны удары американских беспилотников. Это позволяло им развивать свою организацию, заниматься вымогательством и координировать теракты в городе, расположенном в двадцати милях от них. Террористы пользовались услугами мелких воров, наркоманов и заключенных-христиан (статус парий в афганском обществе делал их легкой добычей для радикалов), кого-то привлекая за деньги, кого-то заставляя угрозами.

В 2008 году казалось, что для ликвидации или как минимум серьезного ограничения возможностей этой террористической сети достаточно перевести заключенных в разные тюремные блоки. Однако спустя два года, после серии масштабных терактов в Кабуле, тюремные власти официально признали практически мгновенное восстановление террористической сети в «Пуль-э-Чархи». Попытки подавить ее деятельность путем глушения сигналов сотовой связи (чтобы блокировать контрабандные телефоны) ни к чему не привели. В тюрьме содержалось много заключенных высокого ранга, и, хотя охраняла ее афганская армия при поддержке американских инструкторов, похоже, контролировать мобильные сети не мог никто. Когда Джаред приехал в Кабул вместе со специальным представителем в Афганистане Ричардом Холбруком, он посетил тюрьму и встретился с одним из бывших главарей Третьего блока, лидером экстремистов по имени Мулла Акбар Аджи, чтобы оценить, насколько в «Пуль-э-Чархи» изменились условия после подавления бунта 2008 года. В ответ на шутливую просьбу дать номер телефона Аджи опустил руку в карман робы и достал модный смартфон последней модели. А потом гордо вывел на клочке бумаги свое имя и номер: 070-703-1073.

Уроки «Пуль-э-Чархи» говорят о том, что в цифровую эпоху становится опасным содержать в одной тюрьме гангстеров, религиозных экстремистов, наркоторговцев и мелких преступников. Конечно, на свободе эти группы тоже пересекаются и пользуются одними и теми же техническими средствами. Но когда их представители тесно общаются между собой внутри тюремных стен, да еще имеют возможность пользоваться запрещенными устройствами связи, они становятся очень опасной силой. Скажем, банда мексиканских наркоторговцев в обмен на деньги или помощь в выходе на новый рынок поделится с исламистскими экстремистами ценной информацией о возможностях контрабанды оружия. И когда стороны придут к соглашению, каждый может позвонить кому-то из членов своей организации и рассказать о новом партнере. Очень сложно не допустить сделок, которые заключаются в тюрьме, а затем исполняются за ее пределами. Для этого нужно или помещать всех заключенных в одиночные камеры (что нереально), или пресекать контрабандную торговлю (так же нереально, несмотря на огромные усилия), и поэтому администрации тюрем вряд ли добьются видимых успехов в предотвращении случаев, подобных этому.