Обратимость (ЛП) - Эшли Энн Дьюал

Внезапно я понимаю, что теперь дороги назад уж точно нет. Если раньше я не знала, куда идти, что делать, как быть, сейчас все ясно. И это поразительное стечение обстоятельств играет мне на руку. Вижу недоуменно лицо подруги: видимо, она прокручивает в голове мою реакцию на ее слова и постепенно приходит к выводу, что я о месте проведения сделки не имела ни малейшего понятия.

- Нет, - тянет она. И, наконец, лампочка вспыхивает над ее головой. – Я не думала, что…

- Спасибо. – Киваю Веронике, разглядываю ее бледное от страха лицо и почему-то усмехаюсь: надеюсь, я не выгляжу со стороны так же растеряно. Перевожу взгляд на брата. – Ты со мной? - Он молчит. Его робость дико выводит из себя. Нетерпеливо закатываю глаза к потолку.

- Разве у тебя есть план?

- Нет.

- Тогда на что ты рассчитываешь?

- Понятия не имею. – Не хочу врать. Пожимаю плечами и нервно протираю руками потный лоб. – Я не знаю, что нас ждет, но сейчас не хочу об этом думать. Все обретет свой смысл, когда мы сдвинемся с мертвой точки.

Уверена, Саша не отпустит меня одну. И, по сути, мы просто теряем время. Однако я хочу, чтобы он сам согласился. Чтобы он пошел за мной не от безысходности, а по собственному желанию, наконец, осознав, что пора самим рисковать своей жизнью, а не заставлять кого-то это делать за нас.

- Пообещай, мы уйдем, как только что-то пойдет не так, слышишь? – видимо, Саша единственный, кто пропустил крики по поводу судьбы. Что тут скрывать, я этому несказанно рада; рада, что он не знает. Киваю и, наконец, выхожу из квартиры, чувствуя себя ужасно паршиво от того, что вновь приходится лгать. Но ведь эта ложь во благо, так? Я не допущу, чтобы Рувер пострадал, и плевать сейчас на остальное.

Выбегаю на улицу. Подлетаю к машине. Не рассуждая, не думая, не останавливаясь, сажусь на переднее сидение и послушно жду, когда рядом окажется Саша. Однако позади вдруг проносится какой-то шум. Я оборачиваюсь и тут же вспыхиваю:

- Уходи!

- Нет. – Никка захлопывает дверь и уперто скрещивает на груди руки. – Это я проболталась о приюте, и я буду за это отвечать.

- Что? Боже, не зли меня. Я ведь вытолкну тебя, слышишь? Я не шучу.

- Только попробуй, и тогда я расскажу твоей матери о том, чем ты на самом деле занимаешься, и куда пропал ее бывший муж. – Это удар ниже пояса. – Уверена, ей будет очень интересно узнать о твоих приключениях. А как тебе будет весело, когда твоя мама окажется в эпицентре этих событий, да?

- Зачем? – Саша, наконец, оказывается в машине. Он не обращает на мои дикие глаза никакого внимания. Жмет на газ, и мы тут же срываемся с места. – Зачем ты так?

- Ты помогла мне. – Отвечает подруга. – Теперь я помогу тебе.

- Но как? Каким образом?

- Просто буду рядом.

Внутри что-то взрывается. Я вновь вспоминаю о том, что сделала, какую дикую боль причинила этой девушке, ее семье, семье Андрея, и резко отворачиваюсь к окну. Что же это такое. Я еду спасать близких, рискуя жизнью не менее дорогих мне людей. Разве в этом есть хотя бы толика смысла? Но уже поздно отступать. Встряхиваю головой и сосредоточенно слежу за дорогой. Все думаю о том, что могу сделать, на что я способна. Аспид не знает о моем преимуществе: невидимости, значит логично использовать его, когда мы прибудем на место. Но как именно? Убить Видалину со спины – чести мало, однако волнует ли сейчас меня честь? Волнует – сказал бы отец. Не волнует – поспорила бы я. И меня тут же вновь разрывает на части осознание того, что необходимо, и того, что правильно. Я с силой прикусываю щеку и чувствую во рту привкус крови. Мне определенно еще предстоит найти себя, потому что постоянное сражение со своим изменчивым мнением изнуряет.

Приезжаем к полудню. Саша глушит двигатель, вынимает ключи и смотрит перед собой, не шевелясь, будто пытается понять смысл чего-то недостижимого. Его ладони прижаты к коленям, зубы стиснуты. Отстегнув ремень, я тут же отворачиваюсь, не находя в себе сил видеть его таким беспомощным. На заднем сидении хрипит Никка. Смотрю на нее через зеркало и вновь отвожу взгляд: она едва сдерживает слезы.

- Останьтесь здесь, - мой голос не такой сильный, каким я хотела бы его слышать. Откашливаюсь и потираю потные руки о джинсы. – Прикроете со спины, если что.

- Я одну тебя не отпущу, - говорит Саша.

- Да и как нам тебя прикрывать? – спрашивает Никка.

Их недоуменные лица отнюдь не прибавляют мне уверенности в себе. Пожимаю плечами и решаю, что проигнорировать обе реплики – отличный выход. Открываю дверь, выбираюсь из салона, втягиваю воздух полной грудью, как вдруг слышу:

- Я с тобой. – Брат обходит Хонду. Открывает скрипящий багажник и неожиданно достает из него длинное, коричневое ружье, ужасно похожее на то, которым пользовался отец. Я удивленно вскидываю брови. – Что? – Он захлопывает дверцу, и прячет золотые, толстые патроны в карман. – Я не просто так пропал на целую ночь.

- Ты ведь не умеешь им пользоваться.

- Все же лучше, чем ничего.

Никка тоже выбирается из салона. Горбит костлявую спину и растерянно подходит ко мне. Вижу, как трясутся ее руки, и свирепо выдыхаю. Знаю ведь, как страшно ей вновь столкнуться лицом к лицу с теми, кто пытал ее пять месяцев, и поэтому с силой сжимаю ее плечи, надеясь добраться до самой глубины ее рассудка.

- Будь здесь. – Мои глаза прожигаю подругу насквозь. – Тебе не зачем ходить с нами.

- Что с тобой случилось. – Это даже не вопрос. Ее взгляд пронизывающий, жалкий, и он припечатывают меня к земле, всколыхнув воспоминания о прошлой жизни; о том, какими мы были до позапрошлой весны. Я беспомощно опускаю руки. Отворачиваюсь и пару раз моргаю, пытаясь привести себя в чувства. – Ты так изменилась. Стала другой.

- Ты тоже.

- Да. Меня пытали. А с тобой что делали?

Ничего. Абсолютно ничего. И даже мне неясно, почему я та, кто я есть. Просто так вышло. Вот и все. Не хочу больше говорить, испытывать на прочность нервы. Порывисто смахиваю с глаз пелену и повторяю:

- Будь здесь.

На этот раз она молчит. Киваю и смотрю на брата. Он готов. Сжимает в руках ружье, выставляет его перед собой и снимает с предохранителя. Не хочу думать о том, кем мы стали. Вряд ли это важно. Сейчас главное то, что наши плечи соприкасаются, и мы идем к приюту вместе, бок о бок, оставляя позади страхи, сомнения, прежнюю жизнь. И если что-то и могло сблизить нас еще больше, то это данный момент. Наше молчание и негласная поддержка. Я очень ценю присутствие брата, и всем своим существом надеюсь на то, что с ним все будет в порядке.

Сосредоточенно гляжу из стороны в сторону. Выставляю перед собой руки и нервно потираю пальцы. Вокруг тихо, даже стука собственного сердца не слышно. Может, мы уже умерли? Подходим к западному крылу приюта. Вижу вдалеке детскую площадку и нескольких девочек, раскачивающихся на карусели.