Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы - Андрей Валентинов

– А что – брата? – из двери высунулась физиономия Бена. – Всегда я виноват! А вот ты, Лу, меньше всего похожа на учительницу!

– Исчезни, – пригрозила сестра и Бен послушно сгинул. – Не будут же у меня спрашивать документы прямо в Третьяковке!

Чиф лишь пожал плечами. Документы были слабым местом группы. Паспорт, что лежал у него в кармане, явно оставлял желать лучшего.

– Ладно, Лу, после поговорим. Лучше бы тебе вообще не никуда не выходить…

Девушка хотела вновь возмутиться, но что-то в тоне руководителя группы заставило ее смолчать.

За обедом говорил Бен, рассказывая о виденном на улицах Столицы. То и дело он переходил на английский, но каждый раз спохватывался, ронял: «пардон, пардон», и вновь возвращался к столь мало ценимому им «великому и могучему». Лу время от времени вставляла язвительные замечания, Чиф же упорно молчал, думая о чем-то своем. Наконец девушка это заметила.

– Джон, что случилось?

– Ничего… – вздохнул Чиф. – То есть, не совсем ничего… Я поговорил с тем человеком…

– Ну?! – обрадовался Бен. – Легенда сработала?

– Нет, не сработала. Сыграл в открытую… Я узнал, что сегодня днем он будет дома, а завтра собирается уезжать куда-то на Урал. Жена – на работе, дети, естественно, в школе. Я решил рискнуть. Позвонил – он открыл, пригласил войти…

Чиф замялся, подбирая слова.

– В общем, он испугался. Я вначале не сообразил почему, но затем понял: он попросту меня узнал.

– То есть, как это – узнал? – недоуменно поинтересовался Бен. – Как он мог тебя узнать?

– Я, кажется, поняла, – улыбнулась Лу. – Он ведь знал твоего отца! Ты же точный портрет дяди Генри.

– Похоже, – согласился Чиф. – И вся наша конспирация полетела к черту. Правда я не понял, что его так испугало…

– Может, Железный Генри здесь считается – как это? – врагом трудового народа? – предположил Бен.

Чиф покачал головой:

– Отец бы предупредил… В общем, он старался не показать виду, пригласил меня в комнату, назвал по фамилии… Пришлось выложить все сразу.

– И… и что? – поторопил приятеля Бен.

– Он ничего не ответил, но затем написал на листке бумаги номер телефона и время. Сегодня в шесть я должен позвонить. Меня будут ждать…

– Но… Это здорово, Чиф! – оживилась Лу. – Именно то, что мы хотели!..

– То есть, как это – ждать? – прервал ее брат. – Кто? Джон, ты что, пойдешь? А вдруг это ловушка?

Чиф пожал плечами:

– Выбора нет. Если что, мою работу продолжишь ты, Бен, а Лу будет отвечать за установку.

За столом повисло молчание. Наконец Бен щелкнул пальцами:

– Раз такой расклад, сходим вместе. Я возьму кое-что из наших маленьких сюрпризов и, случись чего, устрою фейерверк.

– Не устроишь…

– Почему? – удивился Бен. – У здешних опричников до сих пор наганы. Каменный век! Почему это я не устрою?

– Потому что ты останешься здесь. И хватит об этом. Обязанности руководителя группы ты знаешь не хуже меня, если что – справишься…

Разговор оборвался, и обед был закончен в полном молчании.

После обеда Бен заявил, что голые стены комнаты действуют ему на нервы и, притащив свернутый в трубку большой цветной плакат, принялся укреплять его рядом с дверью. На плакате был изображен джентльмен средних лет с серьезным неулыбчивым лицом, украшенным небольшой бородкой. На джентльмене был светлый костюм, причем пиджак оказался весьма демократично расстегнут, а галстук – слегка сдвинут в сторону. Общее впечатление довершали небольшие очки в простой железной оправе. Джентльмен был сфотографирован на фоне белого двухэтажного здания, окруженного высокими, похожими на пинии, деревьями, но не зелеными, а ярко-синими. Внизу красовалась броская надпись: «„Генерация" – за дядю Сэма!»

– Теперь – порядок! – Бен с гордостью оглядел свою работу и повернулся к приятелю. – Чиф, у меня есть плакат Железного Генри. Повесить?

– Как хочешь, – Чиф, листавший толстую, густо исписанную тетрадь, похоже, был совершенно равнодушен к предвыборной агитации. Вскоре с другой стороны двери красовался второй плакат, тоже цветной. На нем был изображен человек, весьма похожий на Чифа, только старше его ровно вдвое. Человек был в пиджаке, столь же демократически расстегнутом, но без галстука, бородки и очков, зато в серой кепке. Большие красные буквы вещали: «Социализм – будущее Тускулы!».

– Теперь – полная демократия! – Бен рухнул в кресло, любуясь. – Джонни, а если бы твой старик победил на выборах, он бы дал добро на нашу вылазку?

Чиф оторвался от тетради и бросил взгляд на плакаты:

– Не дал бы. Сюда бы отправили кого-нибудь постарше.

– Вот именно! – длинный указательный палец Бена наставительно поднялся вверх. – Поэтому мы голосовали за Сэма – и не ошиблись. Между прочим, ты думаешь, дядя Сэм больше верит молодежи?

– Конечно верит, – Лу показалась в дверях, с интересом разглядывая плакаты. – Он ведь руководил проектом «Мономах», когда ему и двадцати пяти не было…

– …Что было вовсю использовано в предвыборной агитации, – подхватил брат. – Эх, Лу! Неужели ты не поняла, что будет?

– А что будет? – удивилась девушка. – Уже есть. Сэм первый предложил снизить избирательный ценз и посылать старшеклассников в дальние экспедиции. Наша группа – лучший пример.

– Пример чего? – усмехнулся Бен. – Пример того, сестричка, что старый Сэм – мудр. Он первый понял одну простую вещь – мы не просто вторая составляющая вечной формулы «отцы и дети»…

– И кто же это мы? – поинтересовался Чиф.

– Тускуланцы! Вернее – земляне. Наша Земля там – на Тускуле.

– Сам придумал?

– А, значит, не понял? – обрадовался Бен. – Вижу, Чиф, твой старик переусердствовал по части марксистского воспитания. Классы, сословия…

– А что? – Чиф отложил тетрадь в сторону. – По-моему, кое-кто даже на Тускуле не забыл дворянского происхождения…

– Не забыли. И многое другое не забыли. Но не в этом дело. Смотрите – чем была Тускула для тех, кто прибыл туда в 16-м? Объектом научного исследования, правильно? А для тех, кто прибыл позже? Местом спасения от большевиков?

– Ну-ну, – подзадорил Чиф.

– А для таких, как твой отец? Местом спасения от Ленина, Сталина и прочих осквернителей истинного социализма. А для нас? Что такое для нас Тускула? Для нас это родная планета – Земля! И другой Земли нам не надо. А эти, на Старой Земле, не братья по классу и не классовые враги, а инопланетяне …

– Постой, Бен, – Лу растерянно посмотрела на брата, затем на плакат с неулыбчивым Президентом Сэмом. – Ты это что – серьезно? Эти байки я уже слыхала, но здесь же люди живут! Такие же, как мы! Только мы родились на Тускуле…

– Джон, а ты чего молчишь? Ты тоже считаешь, что мы такие же, как и здешние аборигены?

Чиф не ответил. Бен подождал несколько секунд и хмыкнул:

– Ага, молчишь! Эх, Лу! Ты знаешь, что отдел здравоохранения уже несколько лет как засекретил часть своих данных? Догадываешься, из-за чего? Могу подсказать: засекречены результаты ежегодного обследования тех, кто родился на Тускуле. Продолжать?

– Ты хочешь сказать… – подхватила Лу. – Что мы…

– Другие! Это уже видно невооруженным глазом! Смотри!

Он вытащил из кармана две монетки, положил их на ладонь, затем подождал секунду, прикрыл глаза… Монетки начали медленно приподниматься, пока наконец не повисли в воздухе.

– Ну и что? – Лу пожала плечами. – Это каждый может. Мы еще в детском саду…

– Мы! в детском! саду! – отчеканил брат. – Вот именно! А покажи это здесь – что будет? Это телекинез, на Старой Земле – редчайшее явление! А то, что мы не болеем? Травмы, переломы и все прочее – но ни одной болезни, ни простудной, ни инфекционной. Ни одного случая аппендицита!..

– Это не главное, Бен, – наставительно заметила сестра. – Психически мы люди. Эти отличия – мелочь. Мы люди!..

– Мы люди, сестричка, – согласился Бен. – А вот они здесь, на Старой Земле – инопланетяне. Ну, а психически… Лу, ты хочешь остаться здесь, на этой чудной, прекрасной планете? Чтобы навсегда? Не тянет, да? Поэтому дядя Сэм направил сюда нас, а не кого-нибудь из отцов-основателей. Да у них бы просто нервы не выдержали. Как же, родная земля – под игом озверевших большевиков!..

– А ты, значит, академически спокоен, – усмехнулся Чиф.

– Нет, Джонни-бой, я не спокоен. Но все же я знаю, что главное – интересы нашей Земли. И Сэм это знает! Поэтому он сейчас старается побыстрее заменить стариков нами, тускуланцами. Чтоб Тускула стала Тускулой! Он действительно Отец-Основатель – и не нового города или нового государства, а новой цивилизации. Не думайте, что я против помощи здешним аборигенам. Я двумя руками – за. Даже за этот филантропический прожект массового переселения местных страдальцев под наше небо. Но Тускулой должны править тускуланцы! И вообще, планету пора переименовать. Она должна стать Землей – первой и единственной.