Дворянство Том 1 (СИ) - Николаев Игорь Игоревич

- Вся жизнь человека есть борьба, - наставлял Пантин. – Борьба в первую очередь с собой, с другими людьми, с бесчисленными испытаниями, которые посылает нам жизнь. И, в конце концов, борьба с главным врагом – Временем. Эту схватку человек рано или поздно проигрывает, но уйти можно с достоинством, оставив заметную борозду на вспаханном поле истории. А можно и наоборот. Какой практический вывод из вышесказанного?

Задав вопрос, Пантин самолично и ответил на него:

- Тело бойца испытывает сильнейшие нагрузки, оно терпит ущерб и в конце концов изнашивается. Это неизбежно, как смерть. Боль в спине. Боль в ногах. Боль в коленях. Больные суставы. Все это ждет тебя, как любого, кто идет путем оружия достаточно долго. Но кто-то в двадцать лет становится развалиной и вынужден каждый день прогревать спину горячим кирпичом. А кто-то и в сорок может взгреть наглую шпану. В чем разница между ними? Сейчас я покажу тебе.

И весь первый урок Пантин истратил на то, чтобы «выставить» Елене поясничный отдел позвоночника, а также шею. На втором женщина училась правильно крутить головой. На третьем – правильной заминке, то есть растягиванию тела после тренировки, когда самую бесполезную мышцу, самую мелкую связочку следует разогреть и промыть свежей кровью.

- Плавно скручивай хребет! – командовал Пантин. – «Прокатывай» спину мягко, разглаживай ее так, чтобы вправить все неровности. И делать это нужно не через усилие, а через расслабление.

- Не понимаю, - пропыхтела Елена, крутясь, будто сумасшедший йог на довольно-таки прохладном полу.

- Поймешь, - обнадежил Пантин. – Сделаешь тысячу раз неправильно, а на тысячу первый все получится. Или на десять тысяч первый. Главное, что получится. А теперь ноги в руки.

И Елена, глотая ругательства, брала «ноги в руки», то есть садилась, ухватившись за пальцы ног, и начинала кататься с левого бедра через спину на правое бедро и обратно, как неваляшка.

- Правильность выполнения оценить легко, - поучал фехтмейстер, расхаживая вокруг. – Ты в любое мгновение можешь остановить движение и обратить его назад. Достаточно. Теперь «морж» и не вздумай касаться руками пола. Двигайся только побуждениями тела.

Может, ввести как-то в оборот понятие «инерции», думала Елена, скрипя зубами. Растягивать тело по вертикали от макушки до пят было мучительно больно… и в то же время приятно. Ощущения как у тяжелобольного, которому помогло, наконец, сильнодействующее лекарство, и он знает, что боль предвещает уже не страдания и гибель, а излечение.

Временами ученице казалось, что наставник буквально перебирает ее как механизм, заставляя крутиться мельчайшие колесики, смазывая приржавевшие шестеренки. Елена не без основания считала себя отменно здоровой и развитой, тем более по меркам Ойкумены, где для абсолютного большинства населения наедаться досыта хотя бы неделю подряд было памятным событием, а забыть про голод – несбыточной мечтой. Но только сейчас Елена стала понимать, каких чудес можно достичь, если приложить к молодости специальную практику. Боль учила, боль укрепляла. Боль делала молодую женщину сильнее и быстрее.

Шли дни, складываясь в недели, из недель выстраивались месяцы, Елена подозревала, что наставник незаметно использует магию, дабы восстанавливать тело ученицы, во всяком случае, тренировки шли непрерывной чередой, без скидок на боль, без перерывов на восстановление. При этом фехтовальщица ни разу не травмировалась, даже не растянула связки, что было бы невозможно в обычном режиме. Но Елена не спрашивала, рассудив - если «это» работает, то пусть работает и дальше.

Упражнения были разные – «пальцевая борьба», хитрые отжимания на доске и еще многое иное, но больше всего внимания Пантин уделял коленям. Он, в общем, повторял слова Чертежника относительно того, что в бою Елену спасет лишь безукоризненное маневрирование, идеальная работа с дистанцией, когда у противника изначально нет шансов прорваться в ближний бой и навязать борцунство. Но Фигуэредо учил Шагам, а Пантин шел дальше, работая непосредственно с биомеханикой.

- Самый сложный сустав это плечо, - наставлял он. – Ну, если не считать хребет. Но колени – самый уязвимый. Рука движется во всем пространстве, в любом направлении, однако развиваемое усилие для нее ограничено. А ноги всегда несут груз твоего тела, принимая его попеременно и целиком. В бою нагрузка умножается кратно. Можно быть воином без глаза, без руки, даже с больной спиной, если у тебя есть хороший корсет. Но с ущербными коленями лучше сразу купить арбалет. Поэтому делай так…

И Елена делала, сначала не понимая, в чем смысл диковинных упражнений, лишь затем – шаг за шагом - постепенно соображая, что Пантин учит ее работать с «векторами» движений, сводить к минимуму паразитные нагрузки на суставы и распределять усилия по как можно более обширной группе мышц.

- Сейчас распространилась мода опускаться как можно ниже, - говорил Пантин. – Приседать, далеко выставлять «слабую» ногу, сгибать торс под большим углом к бедру. В этом есть смысл, так легче финтить и бить снизу вверх, по «слабым», неудобным для вражеской защиты направлениям. Из такой «раскоряки» проще уколоть в живот или подсечь ноги, при этом твоя линия парирования как бы отодвигается дальше, будто стена укрепленного замка. Ты же подставляешь врагу верхнюю часть тела, где много костей, хороший мускульный корсет, а уязвимость головы зачастую ложная. Тот, кто учится новому городскому бою, достигает мастерства быстрее, его навыки изощреннее и опаснее чем у поклонника старой школы. Во всяком случае, так представляется вначале.

Все это мастер говорил, кружа вокруг подмастерья, словно акула, впечатление усиливалось благодаря свету, который отражался от малахитового пола и наполнял тренировочный зал призрачным сумраком. Наставник и ученица сражались, будто в огромном аквариуме. Пантин отвешивал Елене унизительные пощечины, одну за другой, вынуждая уходить от столкновения, рвать дистанцию и «ломать прикосновение», то есть занимать такое положение, чтобы – если контакт неизбежен – противник наносил удары из как можно более неловкой, слабой позиции. Горячий пот стекал по лицу женщины, пропитывал одежду, а наставник будто совсем не дышал, его монотонный ровный голос не сбивался даже когда фехтмейстер буквально прыгал вокруг жертвы.

- Но у всякой медали есть реверс. И цена, которую платят ученики новых школ – вынос коленей в сторону, из-под торса. Год за годом, если не убьют прежде, бретеры нагружают колени больше чем необходимо. И, в конце концов, хрящи становятся жесткими, хрупкими, стираются как передержанный сыр. Тебя тоже когда-нибудь постигнет эта напасть…

Резким ударом ладони меж ключиц Пантин сшиб Елену с ног, выбил из груди воздух и заставил больно ушибиться задом, проехав по гладкому камню. Женщина задохнулась, шевеля челюстью, как выброшенная на берег рыба, не в силах глотнуть воздух.

- Но позже чем других, - как ни в чем не бывало, пообещал наставник и безмятежно закончил мысль. – Если проживешь достаточно долго.

* * *

- Возьми клинок, - приказал Пантин.

Елена оглянулась с недоумением и в поисках оружия, а наставник уже протягивал ей меч. Эта его особенность тоже нервировала – Пантин доставал необходимый инструментарий даже не из воздуха, а вообще неясно откуда. Как Елена ни пыталась, у нее ни разу не вышло заметить непосредственно момент появления, просто оказывалось, что нужная вещь в ее руках или в руках мастера, причем как будто находилась там уже какое-то время.

- О, - только и сказала ученица, махнув для пробы мечом. Первый раз за месяцы обучения Пантин дал ей что-то, похожее на оружие, пусть даже имитацию с клинком из прочного дерева.

Фигуэредо учил молодую женщину преимущественно работе с тесаком и мессером, объясняя, что это базовое клинковое оружие, и если освоить азы работы с ним, считай, научился действовать чем угодно. Но меч Пантина имел существенные отличия, больше смахивая на простую шпагу, вернее дедушку шпаги. Строго одноручный, с длинным перекрестием, чьи усы изгибались S-образно в плоскости, перпендикулярной клинку. Гарда была дополнена несколькими кольцами для защиты пальцев и неприятно напомнила оружие красноглазой ведьмы. Меч имитировал обоюдоострую заточку, лежал в руке удобно, с точностью воспроизводя правильный вес и баланс настоящего оружия. Судя по состоянию деревянного - граб? похоже на то - клинка, он верно и надежно служил долгие годы. Интересно, кому… Были у Пантина другие ученики помимо Раньяна?