Легенда Лукоморья. - Юлия Набокова

К полудню мы окончательно выдохлись, проголодались и без сил повалились в траву у тропинки. На нашем пути нам не встретилось ни птицы, ни зверя, ни путника, ни озерца, ни ручейка. Как-то попалась мутная лужица, но в ней виднелся кабаний след. И, переглянувшись с котом, мы не решились оттуда напиться.

— А что, правда в кабана можно превратиться? — спросила я у всезнающего кота.

— В кабана не в кабана,— проворчал тот,— а в свинью — так запросто.

И, насмешливо прищурив зеленые глаза, добавил:

— Как же еще назвать того, кто из грязной лужи, по которой зверь прошелся, пить вздумает?

Я вспыхнула, распрощавшись еще с одним сказочным шаблоном, и ускорила шаг. Пить хотелось невыносимо!

Долго ли, коротко ли мы шли по лесу, как вдруг кот замер с занесенной лапой и навострил уши:

— Слыш-шишь??? — встревожено прошипел он.

Я испуганно обернулась по сторонам. Вокруг было тихо. Деревья стояли стеной, где-то вдалеке звенел комар да посвистывал ветер, вороша макушки деревьев.

— Слыш-шишь?! — повторил кот, выгнув спину и подняв голову к небу.

— Да что случилось-то? — забеспокоилась я.

И тут ветер взвыл дурным голосом оперного тенора, посыпались сверху листья, шишки и ветки. Что-то оглушающе просвистело над головой и сбило нас с ног, раскидав по обе стороны тропинки. А когда я, вопя и ругаясь, выбралась из кустов, выдирая из косы репьи, на тропинке стояла блудная ступа, а в ней покачивалась из стороны в сторону метелка.

— Вот те на! — почесал за ухом кот, выпрыгнувший из листьев лопуха.

Ступа смиренно наклонилась, приглашая садиться.

Варфоломей обернулся ко мне:

— Полетим?

— А у нас есть выход? — Я очистила подол от репьев и шагнула к ступе. Лучше пятнадцать минут ужаса в воздухе — и мы в говорливой избушке Яги, чем два дня ужаса в лесу — и стоптанные в кровь ноги.

Кот, довольный моим решением, быстренько юркнул к ступе. Я прыгнула следом, взмахнула метлой и приготовилась к худшему. Но ступа, к удивлению, плавно взмыла в воздух и, постепенно набирая скорость, поплыла над верхушками деревьев.

Полчаса полета пронеслись с ветерком, я уже даже стала наслаждаться дорогой и возрадовалась, что ступа на этот раз решила обойтись без выкрутасов. Но, как показали дальнейшие события, рано я это сделала. Прокатив нас над ромашковым покрывалом лужаек, опоясанным голубым браслетом реки, ступа неожиданно резко изменила направление и помчалась к зеленеющему у горизонта лесу. У верхушек леса ступа выровнялась, галопом пронеслась по кронам сосен и, опрокинувшись в воздухе, выронила нас в лесное озеро. Холодное, как минералка из холодильника!

Мокрые и злые, мы с котом вынырнули из воды в самом центре озера и, побив все рекорды по плаванию, выскочили на берег. Только тут мы заметили свидетелей нашего позорного падения и спортивного рекорда. На берегу стоял самый настоящий Иван-царевич — русоволосый, голубоглазый, одетый по моде русских народных сказок: в кушак, белую рубаху с обстрочкой и штаны, заправленные в красные сапоги.

Судя по настороженному виду, нашему появлению он не обрадовался. А в воде на поросшей мхом кочке сидел обнаженный мужчина с широкими плечами профессионального пловца и ослепительно-белой кожей. Его тело прикрывали только водоросли, оплетшие бедра, но незнакомца это отнюдь не смущало. Он насмешливо таращился на нас зелеными, как мох, глазами, и приоткрыл в улыбке белые, как речной жемчуг, зубы.

— Это кто же ко мне пожаловал? — прожурчал он.

— Водяной! — мяукнул кот, встряхиваясь и обдавая меня брызгами.

— Здрасте,— опешив, выпалила я.

— Варфоломей! — Голос Водяного был подобен воде, которую переливали из одного кувшина в другой.— А это что же, получается, Яга? Ох, шалунья,— он шутливо погрозил мне пальцем,— говорил же, увлечение молодильными яблоками тебя до добра не доведет. Посмотри, в кого себя превратила — в девчонку сопливую.

— Я не сопливая.— Я обиженно шмыгнула носом.— Просто воды наглоталась. И не Яга я вовсе.

— Знаю,— в голосе Водяного, как рыбка в реке, плеснулась грусть,— что не Яга. И не Василиса. Был бы кто из них, ничего бы этого не началось...

Царевич что-то тихо пробормотал Водяному и настороженно покосился на меня. Тот лишь усмехнулся.

— Не того ты боишься, Коля. Это друзья наши. Царевич снова тихо сказал, но на этот раз я уже вытряхнула воду из уха и расслышала:

— Как знать? Ты же ее впервые видишь.

— Я-то впервые,— признал Водяной.— А вот Варфоломей уже и подружиться успел. Правда, Варфоломей?

— Это Яна,— с важностью представил меня кот.— Она заместо Василисы.— И, подумав, добавил: — Временно.

«А царевич-то хорош»,— оценивающе глянула я. Высокий, статный, голубоглазый. Как какой-нибудь поп-идол, вырядившийся сказочным принцем для съемок нового клипа.

— А от Василисы что слышно? — с надеждой спросил Водяной.

— Ищем,— коротко буркнул кот, не став пересказывать вести, полученные от Ильи, но еще не подтвержденные Ивом.

— Поторопиться бы надо,— сдвинул брови Водяной,— Неладно нынче в реках и в лесу.

— А что такое? — с тревогой мяукнул кот.

— А что это с вашей ступой случилось? — перебил его царевич.— Возникли разногласия?

— Почему же? — с вызовом ответила я, выжимая косу.— Мы специально искупаться летели. Жарко сегодня, не правда ли?

— А-а-а,— насмешливо протянул царевич.— А что ж так быстро из воды выскочили? Уже накупались?

— Для первого раза достаточно,— с достоинством ответила я, разглаживая подол.

— А ты всегда в сарафане купаешься? — любезно поддержал беседу царевич.

— Конечно! — не стушевалась я.— Никогда не знаешь, где встретишь своего царевича. А я девица незамужняя. Вот ты, например, женат? — Я игриво взглянула на царевича, тот в панике отшатнулся.— Похоже, что женат,— сокрушенно вздохнула я.— И не очень удачно.

Осененная внезапной мыслью, я оглядела берег и листы кувшинок на предмет царевны-лягушки со стрелой в зубах. Вот повезло-то! Застала исторический момент: Иван-царевич сватает лягушку у Водяного! Хотя в сказке вроде бы без Водяного обошлось, да и дело было на болоте, а здесь озеро...

— Сколько за нее даешь? — полюбопытствовала я насчет выкупа.

— Что? — дрогнул царевич.

— Понятно, на халяву домработницу завести хочешь,— неодобрительно протянула я.— Она тебе и ковер за ночь, и озеро из глотка воды, и лебедя из костей, и прочие спецэффекты. Тиран и деспот! А впрочем,— внезапно смягчившись, я подмигнула Коле,— хочешь, поспособствую?

Будет еще этот несносный царевич меня на смех поднимать! Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Вот женю его на лягушке — и буду хохотать, когда он ее целовать начнет, а она не расколдуется.

— Это как же? — Коля не смог устоять перед моим предложением.

Я победно улыбнулась:

— Цену собью.

Царевич заколебался. Я подошла к Водяному, насмешливо прислушивавшемуся к нашему разговору, и доверительно зашептала:

— Понимаю, такая волшебница нужна самому. Но, может, на озере сыщется какая-нибудь самая ненужная лягушка? Царевичу любая невеста сойдет.

— Царевичу? — насмешливо булькнул Водяной.— Это кто ж здесь царевич? Варфоломей, что ли? И на что коту лягушка?

— Лягушка мне не нужна,— подал голос кот.— Мне бы лучше рыбки.

— Ну так иди налови,— поддел его Водяной.

Кот смущенно затоптался на месте.

— Без труда не выловишь и рыбку из пруда,— мстительно сказала я, припомнив коту издевательство с пирогами.

Варфоломей с укоризной посмотрел на меня и повесил усы.

— Ладно уж,— смилостивился Водяной.— держи!

Он зачерпнул в пригоршню воды, и я с удивлением увидела в его ладони крупного карасика, которого он бросил коту. Варфоломей с урчанием накинулся на добычу и утащил ее в кусты.

— А теперь поговорим,— пророкотал Водяной, подобно водопаду.

— Но...— вскинулся было нецаревич Коля.

— Без «но»,— охолонил его Водяной.— С такой бедой в одиночку не справиться.

— Что, лягушка не хочет идти замуж? — удивилась я его трагическому тону.— Хотя ее можно понять,— я бросила насмешливый взгляд на Колю,— жених—то не ахти, и не царевич, что нарушает все каноны.

— Да при чем тут лягушка? — прикрикнул на меня Водяной.

— А этот здесь,— я кивнула на Колю,— разве не царевну-лягушку сватает?

Красавчик стремительно побагровел, Водяной расхохотался.

— Умыла тёбя девица, ох умыла!

— Лягушку-то покажите,— попросила я.— Страсть как охота посмотреть!

— Сказок ты наслушалась, дочка,— покачал головой Водяной.— Сама уже невеста, а все веришь.

На этот раз уже вспыхнула я, а Коля приободрился и мстительно глянул на меня. «Ничего,— мрачно подумала я,— еще посмотрим, кто кого!»

— Кстати.— Водяной склонился над водой и протянул мне метелку, которую я вырош4ла во время падения. Я уже и забыть о ней успела.— держи-ка.