Кругом одни принцессы - Наталья Резанова

— Простите, сеньора! — завопил он. — Простите, что ваша гробница занята! Это было давно. Люди не знали, что вы вернетесь! А меня тогда на свете не было.

— Это еще что за безобразие? — ощерился командор. — Какая, к демону, сеньора? Вы что, сестра, бывали здесь раньше?

— Никогда в жизни.

Фон Штепсель явно мне не поверил. Но тут меня осенило.

— Похоже, он принимает меня за некромантку Логистиллу — владелицу замка. Она же пропала еще в незапамятные времена.

Заслышав имя Логистиллы, старик поднял голову и возопил:

— О, дорогая хозяйка!

— Ну-ка, ты… как тебя звать?

— Кончино, дорогая сеньора!

— Хорошее имя. Со значением. Итак, ответь мне, Кончино — кого это вы запихнули в мою гробницу?

— Это не я! Это еще при моем дедушке было. А положили туда чужеземного мага, который помер, вашу книжку читая…

— Малагиса?

— Вроде бы так его звали.. Люди-то что подумали — гробница, она всё равно пустая, чего добру пропадать?

— А книгу мою куда подевали?

— Не знаю, добрая госпожа!

— Признавайся, старый пень! А то, клянусь Краем Неминуемым, сейчас вызову злых волшебниц Руганду и Парасильду, и будет тебе полное кончино.

Про фею Парасильду мне рассказали в одной из деревень по дороге. Она отличалась особой неразборчивостью в пище, поглощая всё, что движется, и не движется тоже.

— Клянусь, госпожа, не ведаю. Только сдается мне, они от нее избавились. Потому как сколько помню, в замке этом никаких книжек не было.

— Старик не врет, — сказал Кунц (или это был Ганц?). — Мы здесь этакой пакости ни в одной башне не видывали.

— Уничтожили гримуар, от единого прочтения которого скончался самый могущественный маг своего века? И замок устоял? — с сомнением произнес доктор Халигали.

— Кончино не сказал: «уничтожили», — поправила я его. — Он сказал: «избавились». И у меня есть на сей счет некие соображения. Эй, старик! Веди меня к моей гробнице!

— Не могу, госпожа! Боюсь! — Командор обернулся ко мне.

— На кой вам сдалась эта гробница?

— Всё для того же, господин фон Штепсель. Чтобы защитить Балдино.

— Тогда оставьте мужика. Я знаю, где здесь склеп. В свое время составляя план обороны, я изучил все помещения замка.

Он велел Ганцу и Кунцу прислать других воинов, чтоб сменили их на посту, и принести факелы.

— И лом! — крикнула я вдогонку.

— Зачем лом? — спросил доктор, когда мы покинули командирские покои.

— Во-первых, хочу убедиться, что Малагис действительно покоится в этой гробнице. Ведь о его смерти никто за пределами замка не слышал.

— Я понимаю, с захоронением Мерлина тоже были проблемы. Но при чем?..

— Мерлин — не при чем. Но Логистилла была некроманткой. То есть занималась магией смерти. А нам сейчас угрожают силы, связанные с посмертным бытием.

— Нам сейчас угрожает Мордальон со своей бандой! — резко возразил командор, но это реалистичное замечание бодрости в доктора не вселило.

— И если Малагис не умер, вернее, умер, но не совсем… — его передернуло, словно от сквозняка. Впрочем, сквозняк и вправду был. Мы спускались в подземелье замка. Гидранты-стражники запалили факелы, и рыжие блики заплясали на стенах с мощной кладкой из титанических валунов. Теперь так не строят. Ступени были под стать стенам — видно, Логистилла и предки ее отличались изрядным ростом.

Командор уверенно шел вперед. Его не смущала ни крутизна ступеней, ни черепа и кости в нишах стен, ни свисающие гроздьями с балок нетопыри.

— А ты летучих мышей когда-нибудь ел? — спросил один стражник у другого при виде этих устрашающих созданий ночи.

— Нет.

— А придется, если осада затянется…

Мы миновали сводчатый коридор и остановились перед тяжелой, окованной бронзой дверью. Командор снял с пояса связку ключей и отпер ее сравнительно легко. Толкнул дверь плечом и первым вошел в склеп.

Склеп был как склеп. Тьма, сырость и вековые слои пыли. Но почему-то никто не чихал. Перед нами тянулись два ряда саркофагов. Солидных, мощных, без всяких новомодных украшений в виде статуй и лепнины.

— Ну, — сурово вопросил командор, — и какая же гробница вам нужна?

— Вот эта, — с уверенностью произнес доктор, указывая на один из саркофагов. — Кто-то изобразил на крышке руну «Абзац», тем самым запечатав гробницу. Должно быть, обстоятельства смерти того, кто в ней захоронен, и впрямь были подозрительны. Кроме того, — он вынул из рук сопровождающего факел и наклонился, — на гробнице высечен щит с эмблемой Логистиллы. Мне она попадалась в трудах по некромантии. Два скрещенных клинка, очень тонких, со странными рукоятками в виде ушек.

Я посмотрела туда, куда указывал Халигали.

— По-моему, это спицы. Вязальные.

— Оставьте ваши женские штучки, — осадил меня фон Штепсель. Не бывал он на Ближнедальнем Востоке, не видал как смертоносны бывают такие штучки в руках опытных фехтовальщиков. Но я не стала с ним пререкаться, а взяла у стражника лом и поддела крышку.

— Подождите! — слабо воскликнул доктор.

— Что, вы считаете, лом против рун бессилен?

— Напротив… И потому нужно принять какие-то меры предосторожности…

— Доктор! — рыкнул командор. — У нас мечи, у нас факелы. Что еще нужно против нечисти? — Мне вдруг показалось, что ему тоже не по себе, и решимость его — это стремление подавить страх в зародыше. — Эй, вы, олухи! Что рты раззявили! Помогите даме.

Что бы ни чувствовали гидранты, рядовые не решились нарушить приказ командора. Лом у меня забрали, налегли на него, и крышка саркофага медленно поползла в сторону.

А потом гидранты, как по команде, отступили от гробницы. Доктор Халигали, хоть и был естествоиспытателем, тоже не спешил исследовать содержимое саркофага. Так что у гробницы остались лишь мы с командором. Фон Штепсель пригляделся и недовольным голосом произнес:

— И это то, чего вы боялись?

На каменном ложе покоился скелет в истлевшей мантии мага. Поверх грудной клетки лежала толстая книга в кожаном переплете. Глазницы черепа закрывали темные очки.

— Это то, что мы искали, — ответила я.

— Скелет или книгу?

Доктор, наконец, собрался с силами и заглянул в гробницу. Его оторопь тут же прошла, и он резво схватил книгу. Отряхнул с нее пыль. На обложке был вытеснен уже знакомый знак.

— Гримуар Логистиллы! Единственный существующий экземпляр! С ума сойти…

Я тем временем сняла с черепа очки, и протерла их рукавом. Окуляры были выточены из цельных кусков черного хрусталя.

— Нехорошо как-то, — поморщился фон Штепсель. — Похоже на ограбление покойника.

— Вы думаете, очки ему еще понадобятся?

Вопрос был чист риторический, и фон Штепсель не затруднился ответом.

— Как вы догадались, что книга здесь?

— Малагис умер, читая книгу, и его положили в пустую гробницу. А Кончино сказал, что от книги избавились. Напрашивается вывод, что от книги и от тела избавились одним и тем же способом.

— Как же нам быть?

— Прежде всего — закрыть саркофаг и оставить Малагиса покоиться в мире.

— Согласен, — сказал фон Штепсель. — У меня есть дела поважнее, чем ваши страшилки. Эй, парни, закрывай! И пошли отсюда.

На сей раз ему подчинились с явной охотой. Когда мы выходили из подземелья, командор обернулся ко мне.

— Книга — это я еще понимаю. Но очки-то вы зачем с собой потащили?

— Послушайте, командор, чем вам очки мешают? Пригодятся еще.

— Темные очки ночью? Совсем женщина спятила.

— Они для тьмы и созданы.

Но командор не слушал меня, отдавая приказы своим подчиненным. Видно, пробил час ночной смены караула.

— Вы как хотите, доктор, — сказала я, — но я пойду вздремну. Завтра с утра Мордальон двинется на приступ, чует мое сердце. Если же нет — поговорим о том, что делать с книгой. Да, возьмите очки, только перед тем как надевать, протрите их аквавитой.

Доктор не стал возражать, очевидно, ему не терпелось очутиться с книгой наедине.

Я точно поднялась раньше, чем генералиссимус Мордальон. Потому что солнечные лучи уже проникали сквозь бойницы, а шума атаки не было слышно. Поэтому пришлось решать проблему: идти искать чего-нибудь поесть, или проведать доктора, чья комната была напротив моей. Остановилась я на последнем. Заодно, может, там и позавтракаю, доктор в глазах местного начальства персона позначительнее моей, ему еду обязаны приносить…

На стук в дверь никто не отозвался. Я постучала еще раз, и, не дождавшись ответа, толкнула дверь.

Жилище доктора было попросторнее моей клетушки, а постель поудобнее моей лежанки. Но он ею не воспользовался. Похоже, доктор Халигали вообще не ложился спать. Он сидел в кресле, откинувшись на спину. А перед ним на столе лежала раскрытая книга.

Та самая книга, что лежала вчера на груди мертвого Малагиса.

Ядрена Вошь и Край Неминуемый! Неужели книга обладает способностью убивать? И я, вытащив ее из гробницы, оказалась пособницей гибели доброго доктора?