Фарсаны - Cемен Слепынин

Иисус вновь почувствовал уверенность и прилив сил. Мир земной с христологами и менками не победил его, Не поколебал его убежденности в божественном происхождении и в стремлении продолжать свою миссию. Еще не все кончено. Он еще раз попытается вернуть человечество на путь нравственных исканий!

Луиджи Мелини

Возрождение из пепла

Первого августа в ночном небе Италии развернулось редкостное по красоте, почти немыслимое для южных широт световое представление — северное сияние. Грандиозные семицветные полотнища полоскались в высоте, как флаги, и затмевали своим блеском сиротливый серп луны.

В утренних газетах Италии говорилось, что следует ожидать, по-видимому, появление таинственного незнакомца, которого иногда под влиянием талантливого испанского писателя называли “Чудотворцем из Сахары”. Отдельные газеты по-прежнему почтительно именовали чудотворца Иисусом или Богом. На предстоящее событие откликнулась вся печать, кроме, как ни странно, клерикальной. Здесь чувствовалась явная растерянность. В большинстве таких газет не было даже упоминания о северном сиянии и ожидаемых в связи с этим последствиях. Лишь официальный орган Ватикана “Оссерваторе Романо” на первой полосе призывал христиан соблюдать бдительность и не поддаваться искушениям дьявола, туманно и с затаенной опаской намекая на гостя.

Однако верующие, а таких в исконно католической стране было очень много, с утра вышли встречать Иисуса. К ним присоединились остальные: рабочие и служащие, ни разу в жизни не осенившие себя крестным знамением, учащаяся молодежь — в большинстве своем атеистически настроенная, но шумная и сгорающая от нетерпения увидеть необычного гостя. Улицы Рима, Неаполя, Милана и других городов Италии были переполнены.

Большое оживление царило на площадях, примыкающих к Ватикану. Ожидали, что Иисус наконец-то пожелает встретиться с наместником Бога на земле — с папой Римским, чтобы уладить недоразумение. Однако Бог появился совсем в другом конце города, на проспекте, ведущем к новому комплексу правительственных зданий.

Рассеивая остатки тумана, все выше вставало солнце и ощупывало крыши домов и верхушки деревьев золотистыми лучами. Казалось, сама природа радовалась приходу Бога.

Иисус, кидая по сторонам благодарные взгляды, шел посреди шумного людского коридора в ту сторону, где жарким утренним блеском сверкали шпили президентского дворца. Многие, очень многие крестились. Другие смотрели, как казалось Иисусу, со святым обожанием и благоговением. Правда, часто попадались просто любопытные. Но и они приветливо махали руками и бросали под ноги гостя цветы. Обрадованный и растроганный, Иисус обходил цветы, стараясь не помять их.

В ответ он кивал головой и ласково улыбался. И вдруг лицо его слегка искривилось: Бог увидел Вилли Менка!

“Дьявольское чутье у этого репортера, — с упавшим сердцем подумал Иисус. — Как он угадал, что я появлюсь именно здесь?”

Вилли Менк выскочил из толпы и беззастенчиво нацелил на Бога жерло телеобъектива. Прыгая и порхая, он без разбору топтал цветы своими полненькими ножками. Журналисты, оказавшиеся поблизости, осмелели и последовали примеру Менка. Защелкали затворы фотоаппаратов, зажужжали кинокамеры.

Нахмурившись и опустив голову, Иисус заспешил к правительственным зданиям.

Настроение Бога снова поднялось, когда увидел, с какими почестями встречают его у ворот. Двое нарядных часовых, стоявших друг против друга, звонко щелкнули каблуками, картинно повернулись лицом к подходившему Иисусу. Затем каждый, еще раз стукнув каблуками, сделал шаг в сторону, пропуская гостя к огромной арке ворот. За ними виднелась широкая аллея и главный вход во дворец.

Решетчатые створки ворот разошлись, и к Богу, четко печатая парадный шаг, подошел еще более нарядный офицер. Козырнув, он вежливо осведомился:

— К кому желаете? К премьер-министру?

— К президенту, — сказал Иисус и, кивнув головой, добавил: — Только, пожалуйста, без репортеров.

Офицер взял трубку видеотелефона, висевшего в нише арки, с кем-то переговорил и повернулся к Иисусу.

— Следуйте за мной. Президент готов принять вас.

И вот Бог у президента Итальянской республики Луиджи Мелини — одного из самых уважаемых политических деятелей Европы.

В просторном светлом кабинете Иисус увидел овальный стол и за ним сухощавого человека с настолько густой шевелюрой седых волос, что на голове, казалось, сидело белое облако. Загорелый почти до черноты, хозяин кабинета выглядел в своем светло-сером костюме, как негатив.

“Лет семьдесят, не меньше, — отметил Иисус. — Однако какой он… молодой!”

Глаза хозяина кабинета и в самом деле светились необычайно молодо и весело.

Президент встал, бодрым шагом человека, привыкшего к длительным пешим прогулкам, подошел к гостю и крепко пожал протянутую руку. В его энергичных, юношески живых движениях и жестах, во всем его поведении Иисус не заметил и намека на смятение или робость. Однако не было и малейшего признака наигранного панибратства. Это было искреннее дружеское расположение, которое Иисус сразу почувствовал и оценил.

— Очень рад, — президент улыбнулся, и глубокие морщинки веером собрались вокруг его глаз. — Мне казалось, что вы не очень жалуете сильных мира сего. Предпочитаете являться народу, массам. Так?

— Да, это так, — охотно согласился Иисус. — Но после недоразумения с теми полицейскими…

— Да, да! — живо подхватил президент. — Скандальнейший случай. И вы пришли ко мне, чтобы, так сказать, узаконить свое положение в стране? Правильно. У нас подобных случаев не будет. Я позабочусь. Нам не нужны малолетние полицейские.

Хозяин кабинета рассмеялся так весело и заразительно, что гость не удержался от ответной улыбки. “Какой приятный человек”, — отметил Иисус, с удовольствием глядя, как вокруг глаз президента снова образовались веера добродушных морщинок.

— А ловко вы тогда превратили сорокалетних верзил в ребятишек. Говорят, они сейчас примерно ведут себя и готовятся осенью ходить в школу. Как вам удалось их? А?

Хозяин с дружелюбным любопытством взглянул в глаза гостю. Тот смущенно пожал плечами.

— Понимаю. Недоступная смертным тайна? Так? А чтобы докопаться до этой тайны, ученые готовы вас чуть ли не анатомировать. Шучу, шучу, — поспешил президент, заметив, что при слове “ученые” лицо посетителя исказилось, как от зубной боли. — Шучу. Они не такие уж изверги.

Жестом руки президент показал на кресло около стола.