Маленькая леди в большом городе - Эстер Браун

Мое сердце взволнованно стучало. Если честно, я предпочла бы обойтись на романтической прогулке по озеру без Синди. Но больше не хотела пребывать в неведении.

– Джонатан?

Он вздохнул.

– Да, правильно. Ее дела идут как прежде. Только она… Когда я был в Лондоне, не особенно беспокоился – там Синди меня не дергала, могла лишь позвонить. А на звонки в отдельных случаях простительно и не отвечать. Теперь же… – Он поджал губы. – Я рассказываю тебе об этом, чтобы ты не подумала, будто я что-то утаиваю. Молчал раньше, потому что помню, как ты изменилась в лице, когда я привел тебя в нашу старую квартиру. Я думал, сумею поставить Синди на место. Дурак Она напористая, каких поискать.

– Типа пожара в квартире?

Джонатан безрадостно засмеялся и допил шампанское.

– Да. Точнее, типа степного пожара, что пожирает все на своем пути. Причем ей нравится, когда под нее подстраиваются: она заявляет, что я должен продать квартиру, и я оказываюсь в дурацком положении – у Синди не находится пяти минут, чтобы подписать документы. С ней несколько дней подряд невозможно связаться потом она вдруг объявляется и начинает звонить мне по пять раз в день, желая удостовериться, что для ремонта в своем новом доме я нашел лучшего в городе дизайнера по интерьеру.

Я глотнула. И напомнила себе, что сама захотела все знать.

– Любит диктовать условия.

– Именно. Возьмем, к примеру, Храбреца. Она сама завела его, а теперь сплавила мне – в тот момент, когда собака в моем доме совсем некстати. Намечается грандиозный ремонт, ты приехала. – Джонатан стал крутить в руках пустой бокал. – И без конца названивает, чтобы в сотый раз спросить, по правилам ли за псом ухаживают. Черт знает что!

– Успокойся, Джонатан. Мы с Храбрецом нашли общий язык.

Как часто она ему звонит. А я и понятия не имела… И почему, говоря о ней, он до сих пор так нервничает – то горюет, то трясется от ярости?

– Такие дела. – Джонатан вздохнул. – Если бы можно было сжечь все мосты… Понимаешь, когда люди расходятся, прожив так долго вместе, главное, чего не поделить, – друзья. Не стану же я требовать: не встречайся с Бонни и Куртом! Или, того смешнее, вспоминать, кто с кем познакомился первый. Либо составлять расписание: на одну вечеринку пойду я, на другую ты.

– Понимаю, – посочувствовала я О подобных вещах мне известно не понаслышке. – Всякий раз, когда отец грозит, что разведется с мамой, она говорит: уборщицу и бухгалтера заберу с собой. Отец сразу идет на попятную.

Ой! Юбилей их свадьбы. Чуть не забыла. Я хотела было сказать о празднике Джонатану, но смолчала – минута была не самая подходящая.

Бутылка стояла пустая. Половину шампанского выпила я, но хмеля ни капли не чувствовала. Рассказы о бывших женах действуют отрезвляюще. Я уже не знала, хочу ли, чтобы Джонатан продолжал. Но назад пути не было – следовало собраться с духом и дослушать до конца.

– Конечно, ей безумно интересно, что собой представляешь ты, – снова заговорил Джонатан. – Она делает вид, что ей все равно, а на самом деле замучила знакомых расспросами.

– Пусть думает обо мне что хочет. А ваши друзья, те, с кем я успела познакомиться, имеют право делиться обо мне любыми впечатлениями. – Я собрала в кулак остатки смелости. – Послушай, может, нам с ней встретиться? И проблем сразу станет меньше. У всех нас.

– Очень мило с твоей стороны, – пробормотал Джонатан. – Но ты здесь совсем недавно. Не дай бог, Синди надумает превратить твой визит в мини-сериал – тогда ты всю жизнь будешь вспоминать об отдыхе в Нью-Йорке с содроганием.

К тому же совершенно верно: пусть думает себе что хочет. – Он улыбнулся. – Что бы ей ни рассказывали, всех твоих достоинств не успел разглядеть никто.

Я ответила на комплимент улыбкой, хоть уверенности и не чувствовала.

– Не желаю, чтобы она… нагнала на тебя страха, – прибавил Джонатан.

– Я ничуть ее не боюсь! – воскликнула я.

Дзинь!

По правде сказать, королева международного рекламного бизнеса Синди казалась мне столь нереальной, что я даже не испытывала ревности, один благоговейный ужас.

Джонатан рассеянно покрутил на руке часы, словно подбирая слова.

– Поверь, моя жизнь идет как нельзя лучше. – Он поднял на меня глаза, чтобы я видела, насколько правдивы его слова. – Надеюсь ради благополучия Брендана и Паркера – довольна нынешним раскладом и Синди. Но боюсь, она так и будет вмешиваться в мои дела – в наши дела, – а от нее можно ждать чего угодно. Женщины этого сорта любят вечно совать нос, куда их не просят. В общем, я к тому все это говорю… Мелисса?

У меня в ушах до сих пор звенело «наши дела». Наши дела. – Хм?

Джонатан приоткрыл рот, чтобы продолжить, но вдруг закрыл его и улыбнулся. Улыбки разглаживали складки на его лице и озаряли глаза мальчишеским озорством. Так будет всегда, даже когда Джонатану стукнет семьдесят. На душе потеплело, мгновение-другое я даже не помнила о Синди.

– Мелисса, – повторил Джонатан. – Мы в Центральном парке, разговариваем о моей кошмарной прошлой жизни, а я мечтаю совсем о другом. Сидеть и просто любоваться тобой. Время от времени слушать, как ты что-нибудь рассказываешь со своим милым британским выговором, от которого голова кругом. – Он взял мою руку и, едва касаясь кожи, провел пальцем по линиям ладони. – Порой я смотрю на тебя и не верю, что ты в самом деле моя. Как же мне повезло!

Он поднес мою руку к губам и поцеловал.

– Забавно, – ответила я чуть дрожащим голосом. – Меня, бывает, посещают точно такие же мысли.

Мы улыбнулись друг другу и оба прищурились от яркого света.

– Не улетай никогда, Мэри Поппинс, – внезапно произнес Джонатан голосом Дика Ван Дейка с кошмарным акцентом кокни.

– Какие могут быть разговоры? Не улечу – у меня здесь море дел! – Я поцеловала его в кончик носа. – Ну что? Пора грести обратно? Пли посадим на весла мультяшных друзей?

Джонатан покатился со смеху.

– Нет, мисс Мэри. Хочу полюбоваться на вашу греблю.

– Чудесно! – воскликнула я. – Приготовились!

Поворачивая в обратную сторону, мы минут двадцать плыли по огромному кругу. Храбрец за это время соизволил проснуться и бесстрашно разлаялся на проплывавших мимо уток. В конце концов одно весло взял Джонатан, второе осталось у меня, и мы совместными усилиями поплыли назад.

Путь оказался долгий, но тренировки приятнее, пожалуй, не бывало в моей жизни.

Глава 14

До юбилея моих родителей оставалось всего три дня – в самый раз, чтобы рискнуть и выбрать открытку. Я стояла в «Кейтс пэйпери», сущем храме открыточных любезностей, и смотрела на надпись «Ура, родители! Дотянули до тридцать пятой годовщины!», раздумывая, достаточно ли в ней сарказма, когда зазвонил мой сотовый и выяснилось, что нет нужды переживать, дойдет ли открытка в срок Выдавалась возможность вручить ее лично.