Брошенная - Лариса Олеговна Шкатула

Как водится, прогулка вчетвером постепенно превратилась в гулянье парами. Вика с Гариком поначалу шли впереди, потом будто невзначай отстали, потом вообще куда-то делись, и Марина тщетно их окликала. Забоялась. Разве не описывали ей Нестеренко чуть ли не как женоненавистника? А если это так, как прикажете ей себя вести?

Не такой уж у нее большой опыт общения, чтобы в разговоре с малознакомым мужчиной сразу найти верный тон. Да к тому же после посещения с ним кафе, из которого она ушла, чуть ли не хлопнув дверью. Правда, она была собой довольна: смогла щелкнуть по носу эту гору мышц! Но, как оказалось, надолго ее не хватало.

— Наверное, им хочется побыть одним, — мягко предположил в ответ на ее старания Иван.

Для чего-то же он сегодня появился перед их домиком? Ведь не решать и в самом деле свои производственные проблемы. А что, если он всего лишь вышел к людям потому, что не может больше оставаться один? Наедине со своей тайной. Или бедой. Или… что могло с ним случиться, если он удалился от света сюда, в поселок у моря, где жизнь бьет ключом всего четыре месяца в году?

Что может делать на базе отдыха, особенно во времена межсезонья, этот еще молодой человек, один, без семьи? На работе, которую с радостью выполнял бы любой пенсионер, но никак не мужчина в самом расцвете лет.

А чего она вообще засуетилась? Может, человеку всего лишь нужно выговориться, и так ли уж трудно выслушать человека, который ей все-таки симпатичен? Только вот захочет ли он с ней поделиться тем, что его гложет?

Марина так прямиком ему и сказала:

— Расскажи мне о себе.

Иван остановился, как если бы она своим вопросом застала его врасплох. Будто споткнулся о невидимую в темноте преграду. Удивился, наверное, но спросил:

— Думаешь, история моей жизни будет для тебя интересна?

Он выговорил эту фразу излишне торопливо, словно не веря в то, что Марина и в самом деле захотела узнать подробности его жизни. Но наверное, вечер и вправду сегодня был особенный и располагал к откровенности.

— Боюсь, я предстану перед тобой не в самом лучшем свете, а мне бы очень этого не хотелось.

Вот что было особенного, вдруг поняла Марина, между ними протянулась невидимая глазу ниточка, благодаря которой они стали ближе друг другу.

— Мне кажется, такой человек, как ты, не может сделать ничего дурного, если его не вынудили к тому обстоятельства, — проговорила она и опять себе удивилась.

— Подумай, Мариша, — усмехнулся он. — В том, что произошло со мной, нет ничего героического, возвышенного, все пошло, постыдно, но ты права… Сколько можно пересказывать это себе самому, как единственному слушателю, который и так все прекрасно знает.

Глава 20

То, что случилось с Иваном, можно было бы назвать обыденным, тривиальным, если бы речь шла о каком-то постороннем человеке. Но он был здесь, рядом, и рассказ — Нестеренко старался вести повествование бесстрастно, но это ему не очень удавалось — Марину захватил.

Случилась эта история в Санкт-Петербурге, бывшем Ленинграде, куда курсант Рязанского высшего военного училища Иван Нестеренко приехал на каникулы к дяде по материнской линии, морскому офицеру.

Двоюродная сестра Надя тут же взяла братца Ивана в оборот:

— Все, на время твоего пребывания в Ленинграде ты — мой кавалер. Как здорово, я как раз купила себе туфли на шпильке, а пойти на дискотеку не с кем. Все мои знакомые, как назло, недомерки…

Надя и вправду была роста высокого, статная, гренадерша, в отцовскую породу. Понятное дело, такой дылде подыскать себе кавалера было непросто. Тем более что Наденька даже ради дела не собиралась отказываться от высоких каблуков.

Ее отец, капитан первого ранга Анисимов, как раз уходил в боевой поход и приезд племянника одобрил.

— Помоги моим женщинам, Ванюша, — попросил он. — По дому там доделай, что я не успел, Надежду поводи по ее дискотекам, а то девчонка и вправду дома засиделась. Мало ли прохиндеев вокруг, а на тебя я хоть положиться могу. Я тебе на это время свою «тойоту» отдам — доверенность вон на столе лежит. Поезди, пофорси перед девчонками. Может, и себе какую кралю приглядишь.

И началось! Ванечка, привези, Ванечка, отвези. Днем жену дядьки Елизавету Павловну по городу туда-сюда — магазины, салоны, клубы, вечером — Надежду. Правда, при сестрице он не просто в роли шофера выступал. Тут Надя не скупилась на краски, описывала подругам будущего офицера-десантника крутым парнем, который далеко пойдет. У Ивана проблем с девушками не было. Надо честно признаться, сам бы он такого успеха не достиг, потому что в то время еще не очень-то умел с женским полом обращаться…

Он и прежде мало пил спиртного, занятия спортом тому способствовали, а тут и вовсе перестал — все время за рулем. Но Иван не печалился: Покорно ходил за двоюродной сестрой в ее компании, но в отличие от других молодых людей всегда оставался трезвым, а потому мог оценивать обстановку, в которой они с Надеждой оказывались.

Однажды он утащил сестру из квартиры, в которой молодежь собралась «на пробу» ширнуться наркотиком. В другой раз предотвратил нешуточную драку, отвесив обоим зачинщикам по хорошей затрещине. А в третий раз…

В третий раз он познакомился с Машей Левицкой, подругой Нади, которая накануне вернулась из Лондона.

— Машка у нас — дочь адмирала, — весело сказала Надежда.

Иван думал, что она пошутила. Оказалось, правда. Но он все еще не верил и, смеясь, спросил у Маши:

— Чего это подруга тебя так величает?

— Потому что я и есть дочь адмирала, — безмятежно улыбнулась Маша.

Она была красавицей. На его взгляд, просто потрясающей. Никого не могли оставить равнодушным огромные черные глаза и роскошная грива густых вьющихся волос, высокая грудь, тонкая талия — словом, все, что положено иметь классической красавице, отец которой был русским с примесью польской крови, а мать — ассирийка. Несколько представителей этой южной нации каким-то причудливым путем добрались на берег Невы и поселились в Северной Пальмире, постепенно привыкнув