Карантин - Владислав Выставной

Так здорово — когда впереди ждет что-то новое, волнующее и увлекательное.

…В офисе «Линии» был обычный рабочий день. Сновали туда-сюда озабоченные служащие, дробно стучали компьютерные клавиатуры, гудели принтеры и копировальные аппараты. Ничто не напоминало о недавнем вынужденном затишье.

Гильза чувствовал себя чужим на этом «празднике жизни»: к курьеру пока что не было поручений, и он просто не представлял, чем заняться. Можно было, конечно, выпить кофе. Но он уже выдул несколько чашек, и рисковал заработать отвращение к этому напитку.

Не придумав ничего лучше, он отправился на рисепшн.

Зина была занята одним из любимейших занятий: листала толстый глянцевый журнал, одновременно ловко орудуя пилочкой для ногтей.

— Привет, — сказал Гильза, облокачиваясь на стойку. — Чего у нас новенького?

— Привет-привет. А что у нас может быть нового? — не глядя на курьера, сказала Зина. — Видишь, офис на ушах стоит — сбежавшие иномиряне обратно хлынули. Еле успевают оформлять документы. Сам понимаешь, сколько нелегалов под шумок пролезть пытаются. В общем, ажиотаж неописуемый.

— Аншлаг в нашем непопулярном мире? — бледно улыбнулся Гильза.

— Ага, что-то вроде того. Лично я этих пришельцев в упор не понимаю: то им Земля — просто гиблое место какое-то, то, прям, натуральный курорт!

— Да, удивительно…

— Эх, Гильзонька, если бы ты знал, как я соскучилась по работе! — Зина вздохнула и перелистнула яркую страницу. — Сам-то ты как? Оклемался, после своих великих дел?

— Каких, там, великих… — кисло отозвался Гильза. — Хорошо, хоть, начальство стружку не снимает за все, что я натворить успел. Регистраторы с ног сбились — стольким людям теперь надо память подчистить…

— Ну, все хорошо, что хорошо кончается, — заметила Зина.

— Да уж… — Гильза, не удержавшись, зевнул.

В самый сладкий момент зевка, он услышал строгий голос — и чуть не вывихнул челюсть от неожиданности:

— Гильза! Вот ты где! А я тебя по всему офису ищу!

Это Кэт. Администратор сегодня сердитая, взвинченная. Черные пряди всклокочены, ноздри раздуваются, сразу видно — готова рвать и метать. Небось, и вправду работы привалило.

— А ну, за мной! — приказала Кэт.

Не подчиниться было невозможно. Зина оторвалась от журнала, провожая курьера сочувственным взглядом.

Они шли коридором, встречные служащие шарахались в сторону, а администратор капитанским тоном отдавала команды:

— Значит, так: берешь документы — и срочно дуешь в Лагор! Никаких задержек — сразу в Магистрат. Страже скажешь: на Совет инквизиторов. Это приказ Хороса.

— Даже не верится, что так просто в Лагор можно отправиться… — пробормотал Гильза.

— Не так просто — а мигом! — отрезала Кэт. — Одна нога здесь — другая там!

Он вновь стоял в центре Площади Всех Миров и с наслаждением вдыхал удивительный воздух этого мира. Странно было ощущать себя вольным путешественником между мирами, а не каким-нибудь бесправным беглецом.

Где-то здесь вершит свои таинственные дела искусный маг Талерон. И здесь же теряется след тихо ушедшего Следопыта…

А вот, интересно, отменен ли смертный приговор со стороны местного Трибунала? Или же считается, что, будучи приведен в исполнение, он уже не имеет юридической силы? Господи, какие глупости же лезут в голову!

Неторопливо прошел по гладкой каменной мостовой, к ступеням величественного здания Магистрата. Высоко над головой огромные башенные часы своими замысловатыми стрелками толкали беспокойное время. Следовало поторопиться.

— Я на Совет, — сказал Гильза огромному, звероподобному стражу у высоких темных дверей. Предъявил свиток с большой сургучной печатью.

— Следуй за мной! — пророкотал страж и двинулся в темную глубину здания.

Гильза проследовал мимо другого стража, занявшего его место, мимо еще одного поста, и еще…

Он шел жуткими, мрачными коридорами, что олицетворяли для него таинственные пути меж сотнями еще неизведанных миров. Ему, одному из немногих людей Земли, уже довелось увидеть немало удивительных мест, но, все же, еще больше оставались для него волнующей и пугающей тайной.

Он шел и думал о судьбе Земли, что была всего лишь маленьким, мало кому интересным миром, какой-нибудь скромной «семеркой пик» затерянной в толстой колоде миров, среди гордых валетов, вальяжных пышногрудых дам, могучих королей и безжалостных тузов.

Он шел и размышлял о странной игре судьбы, когда одно ничтожное усилие какого-то курьера может заставить могущественного крупье прервать проигрышную игру и заново перетасовать колоду.

Он мог еще долго думать, свободно плывя в собственных фантазиях. Но каждый путь имеет конец — и бескрайний путь меж миров, и дорога по длинному коридору.

Коридор вывел в огромный зал. Впрочем, не намного более светлый, чем сам коридор. Высокие, готического вида окна устремлялись ввысь, строгие и грозные рельефы покрывали стены. Потолка же не было видно — он терялся в темной высоте.

Курьер стоял в центре обширного амфитеатра, места в котором занимали фигуры, настолько могучие и величественные, что осознание этого могло сломить волю. Он невольно опустил взгляд.

— Это ты — гонец с Земли? — поинтересовался рокочущий голос. Голос этот казался бесстрастным, но курьеру слышались знакомые нотки презрения. Может быть — только слышались.

— Да… — с трудом проговорил Гильза. Заставил себя поднять взгляд и придать ему подобающей силы и достоинства. — О, величайший и достойнейший Верховный Инквизитор, почтенный Совет! Я доставил официальное послание главы регистраторов нашего мира и на словах — благодарность Хороса за снятие Барьера!

— Благодарность… — проворчал Верховный Инквизитор, впрочем, вполне снисходительно. — Не натворили бы вы глупостей — не пришлось бы и Барьер ставить. Хоросу следовало бы повнимательнее присматривать за этим беспокойным миром…

Краем глаза Гильза заметил, как дернулась одна из окружавших его фигур. Осторожно скосился в ту сторону. Надо же — отец Пемброук — в торжественном облачении, при всех регалиях, только с далеко не торжественным, а полным ненависти взглядом.

— Передайте послание моему доверенному лицу! — торжественно произнес Верховный Инквизитор.

И вдруг тихо рассмеялся:

— И скажите ей спасибо: она прямо-таки вырвала прощение для вашего мира!

А вот этого Гильза никак не ожидал.

По дорожке из подвижных, таинственных и чарующих образов навстречу вышла невероятной красоты девушка, облаченная в строгое, еще больше подчеркивающее ее красоту, платье. Серебряные звезды струились по ткани, в волосах переливалось удивительное сияние, и глаза сверкали невиданной силой и властью.

Гильза робко протянул свиток — и обомлел.

Только теперь он узнал в этой девушке из далекого мира — ее.

Лю.

— Совет принимает послание регистраторов Земли, — сказала Лю. — протягивая к свитку свою прекрасную руку.

Он не узнал ее голоса — столь сильного, торжественного и какого-то безжизненного. Сердце его сжалось, он вновь ощутил себя никем на фоне этой неземной, в буквальном смысле слова, красоты.

Девушка приняла свиток.

И на какой-то миг коснулась его руки. На столь же короткий миг Гильза поймал ее взгляд.

С этого момента слова Верховного Инквизитора долетали до него, словно из другого, еще более отдаленного мира:

— Инквизиция строга, но милосердна. Жители Земли сумели доказать, свою лояльность, подавив самими же ими вызванное зло. Это не означает, что Лагор ослабит свою бдительность по отношению к вашему миру. Земля по-прежнему вызывает к себе наше повышенное внимание. И только от вас, саргов, зависит, сумеет ли ваш мир заслужить к себе подлинное доверие…

Гильза продолжал стоять в оцепенении.

Он думал только об одном: если бы пришлось пройти этот путь снова, он бы ни на секунду не задумался, чтобы рискнуть своим собственным миром ради одной только девушки.

Все-таки, прав великий Хорос: рано ему становиться регистратором.

Эпилог

В воздухе висело напряжение. Аудитория активно скрипела авторучками, седой преподаватель ревностно осматривал ряды в поисках любителей «легких путей», как он любил выражаться.

Леночке казалось, что «препод» видит ее насквозь, но она умела напускать на себя столь невинный образ, что любые подозрения отпадали сами собой.

Леночка снова посмотрела в билет. Какая-то ахинея: она не понимала даже смысла вопроса — куда там отвечать на него!

Последнюю неделю ужасно болела голова, о том, чтобы готовиться к экзамену не могло быть и речи. Перед экзаменом всегда так: то времени нет, то голова болит, то вечеринка. Так что ничего, кроме тех самых «легких» путей она не видела.