Я и моя Тень. Книга 1. Гладиатор (СИ) - Айтбаев Тимур Аскарович

Он протирает свои ногти об одежду.

- Сразу же после того, как Муромец превратит эту женскую сборную Спенсера в фарш, я брошу вам вызов. Вам обоим. Тебе, - он указывает пальцем на Мастера, - я даже верну глаз. И на этой самой Арене… вы двое сдохнете. От моей руки.

Теперь он переводит взгляд на меня. И улыбается.

- Так что очень скоро я оставлю тебя одного, Спенсер. Без твоего гарема… без учителя… без девушки… и даже без собачонки. И в тот миг, когда ты останешься совсем один… тогда я и приду к тебе. Тогда мы и поговорим. Довольствуйся тем, что пока еще имеешь. У тебя ровно пять дней.

Он перемещается с помощью черного дыма к Эльзе, и закидывает ее руку за свою шею.

- Надеюсь, твой Кошмар достаточно силен, чтобы не погибнуть на Арене. И… еще кое-что, - он смотрит на волка прямо перед тем, как испариться в последний раз, - если попытаешься снова дать дёру – убью на месте. И Стелла меня больше не остановит.

И через миг мы остаёмся в доме Мастера вчетвером.

Глава 34

Глава 34. Муромец, свидание и неожиданная встреча

- Ты же убил Муромца на Арене, - припоминает Хейзел, усаживаясь в кресло. С громким «чпоком» он откупоривает флакон с красной жидкостью и выпивает ее.

- Видимо, Эдриан его воскресил, - задумчиво наблюдает за Смоуком Мастер. – Вряд ли теперь он человек. Нежить, не иначе.

- Страшно представить, - Хейзел приподнимает свою одежду, оголяя торс с зияющей раной. – Ты же его, вроде как, прямо на куски разрубил.

Элеонор сморщила носик и тут же обратила на себя внимание волка.

- Поможешь мне, киска? – он протягивает ей флакон с черной жидкостью. – Это будет адски больно, и я вряд ли смогу лить это себе на рану.

Элеонор неуверенно подходит к креслу и берет флакон.

- Если не очконёшь и не перестанешь лить в тот момент, когда я громко заору, то покажу тебе свою коллекцию арбалетов. А её только Майки видел. И то не полностью.

И пациент с медсестрой обмениваются странными улыбками.

Я вдруг начинаю понимать, что между ними, как говорится, промелькнула искра.

И снова испытываю ревность. Понимаю, что у меня есть Эбби, и нужно сосредоточиться на ней… но… черт побери! Это же моя мисс Флауэрс! Моя Элеонор!

Кусаю губы и замечаю Мастера, печально наблюдающего за процессом исцеления.

Я понимаю, что он сейчас, должно быть, чувствует, но даже не представляю, что должен ему сказать.

- И… этот Муромец, - интересуется Элеонор, откупоривая флакон, - и правда настолько хорошо?

- Чертовски хорош, - будто издеваясь, говорит Хейзелсмоук. – Раньше он был просто машиной для убийств. Хренова гора мускул. Он мог голой рукой любой дом разрушить. Когда против него должен был выйти Майки, ставки были практически один к одному. К счастью, Майки нас не подвел, и мы разбогатели. Правда, он и сам чуть там концы не отдал, но…

И тут Хейзел кричит. Громко. Со злостью сжимая свою одежду, он пытается не трястись, чтобы не мешать Элеонор. Кстати говоря, она не прекратила лить эту черную жидкость, когда он громко закричал.

А еще… домой я вернулся один.

***

- Муромец?! – вскрикивает Анна, как только слышит за завтраком произнесенное мной имя. – Илья Муромец?!

Я удивленно кошусь на нее.

- Ты что, знаешь его?

- Да! У нас в России его знает каждый школьник!

Она широко улыбается, а затем, видимо, что-то осознает.

- Хотя… если он будет сражаться против нас… то есть, против вас с Бруно… то дело дрянь.

- Значит, - тихо произносит Мария, - Эдриан появился там, и забрал Эльзу с собой?

- Ага, - произношу я, уминая бутерброд с синей икрой, которая, кроме как по цвету, мало чем отличается от нашей красной.

- Завидуешь, да, Карденас? – ехидно улыбается Корделия Престон.

- Скорее удивлена тому факту, что он забрал Эльзу, но не пришел за мной, - честно говорит она. – Теперь я все равно стала для него бесполезной, так зачем держать меня рядом с вами?

- Мне… вот что интересно, - Эбби наклоняется вперед, и ее роскошное декольте чуть ли не вываливается на стол, - ты трахалась с Маркусом, ждала, когда она кончит, а затем убегала к горшку, чтобы слить из себя его сперму, которую затем, словно контрабанду, отдавала своему дружку?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мария улыбается.

- Чаще всего да, - глядя прямо в глаза Эбби, заявляет она, - но иногда он и в рот мне кончал.

- Фу! – громко звякнув вилкой, Корделия оттолкнула от себя тарелку с кашей. – Ты мне, сука, аппетит испортила!

Бруно, тяжело вздохнув, останавливает свой взгляд на месте, где раньше сидела Элеонор.

Я тоже отмечаю тот факт, что ночевать она так и не пришла. Видимо, показ Хейзела ограничился не только арбалетами…

- Мастер и правда будет драться с этим… Эдрианом? – спрашивает Морфи, когда мы встречаемся взглядами.

- Да…

- Думаешь, он победит?

- Прикалываешься?! – Кармен громко смеется. – Думаешь, Эдриан стал бы вызывать их на бой, если бы думал, что проиграет?! У моего кардинала все ходы просчитаны до самого конца партии! Включая все возможные варианты…

- Заткнись, Перейра, - просит Бруно. Он очень редко обращался к ней по третьему имени. – Выходит, Мастер и Хейзелсмоук…

- Сдохнут! – громко заявляет Кармен. – И будет некому учить вас, детишек!

И снова смеется.

Не сдержавшись, ухмыляюсь и я.

Мария, перестав ржать, но продолжая улыбаться, смотрит на меня.

- А ты то чего лыбишься? – довольно спрашивает она.

- Да я вот подумал… раз уж тебя твой Эдриан не выкупил еще… и не освободил, видать, против Муромца ты с нами вместе пойдешь, - и я с удовольствием наблюдаю, как плавно исчезает с ее прекрасного лица эта мерзкая ухмылка. – Видать… и тебя ждет та же участь.

***

После воистину адской тренировки (Мастер дал нам с Бруно просраться, после чего нас чуть ли не по кусочкам собирал какой-то старикан) мы с Эбигейл решили все же воплотить в жизнь то, что стараниями Кармен в прошлый раз накрылось медным тазом.

- Я тебя… прям возненавидела, - признается она, когда мы проходим мимо журчащего фонтана. – Поверить не могла, что ты со мной так поступил.

- Да я себя и сам возненавидел, - отвечаю я откровенностью на откровенность.

- Но теперь ведь такого не случится, да?

В ее голосе звучит надежда. И я хотел бы заверить ее в том, что никогда больше даже не взгляну в сторону другой девушки, но разве я могу? Могу быть уверенном в том, что больше никому Кардинал не даст этот чертов флакон, и я не потеряю рассудок? Смогу ли удержаться, если такое случится вновь?

Конечно, Кармен и заверила меня в том, что больше ему мой эякулят не требуется… но разве ей можно верить? Точно не после всего произошедшего.

- Не могу знать, что случится в будущем… - медленно говорю я, крепче сжимая ее руку, - но ты ведь будешь в следующий раз рядом, чтобы вправить мне мозги? Или… хотя бы прищепку на нос нацепить.

Она смеется. Звонко и мило. И от этого смеха на душе становится тепло.

Она тоже в каком-то смысле использовала меня. Не сейчас… но в школе. Там я нужен был ей лишь для того, чтобы решать контрольные по математике, и она ловко мной манипулировала. Лишь дурак бы не заметил, как к каждой контрольной ее наряд меняется на самый вызывающий.

Но разве теперь это важно?

Какое значение имеет то, что было на уроках математики, в мире, в котором даже сама учительница этого злосчастного предмета теперь шпилится неизвестно где с самым что ни на есть настоящим оборотнем?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я с грустью вспоминаю Джимми.

Мне его не хватает.

- Аня рассказала мне про этого Муромца, - сглотнув, вдруг выдает Эбби, как-то резко сменив тему. – Она говорит, что он типа их национального героя. Как у греков были Геракл, Тесей и Ахиллес, так у русских это три богатыря. Но их имена я забыла… она говорила, но я забыла.