Я и моя Тень. Книга 1. Гладиатор (СИ) - Айтбаев Тимур Аскарович

Отвечать не требовалось. Ответ был написан на его лице.

- Если не обшибаюсь, первым лекарем Маркуса даже и не она была, верно?

Верно. Сначала он звал какого-то мужика. Раз или два. А затем вдруг появилась эта самая Эльза…

- Какого черта, Эльза?

- Но ты молодец, - вновь вмешивается Хейзел. – Не лила на себя эту дрянь, как эта малолетка. По чуть-чуть. И аккуратно. Влюбляя в себя Майки медленно и постепенно. И всего-то что нужно – зайти за солью, просто поздороваться… спросить о погоде… вылечить ученика. А потом уйти. А он продолжает думать о тебе. С каждым разом все сильнее и сильнее. Мечтать о тебе всю ночь, смотреть из окон. А ты, небось, даже знала, когда он смотрит на твой дом, и специально отдергивала занавески. Сидела у камина… читала. И все у него на виду, да? Тонкая работа…

Эльза сглатывает.

- Это правда? – пытаясь схватиться за соломинку, Мастер делает по направлению к Эльзе шаг. – Ты следила за мной, чтобы подобраться к Маркусу?

- Сначала тебе нужна была всего лишь его кровь, да? – Хейзел сел на диван. Он был бледным. Очень бледным. – Для Эдриана. Ты поставляла ему каждый раз все новые и новые экземпляры. С помощью них он сделал и это самое зелье, да? Но это ведь не главная причина. Что он пытается понять? Что ему нужно?

Эльза продолжает молчать, но и не предпринимает никаких попыток к бегству.

- А зачем вообще охмурять меня Марией? – вмешиваюсь, наконец, я. – Что это дает?

Хейзел поднимает глаза вверх, словно раздумывая.

- Скажи, Марки… - очень тихо и медленно говорит он, - а ты в нее кончал, да?

Я хмурюсь.

- Да ладно!

Хейзелсмоук широко улыбается.

- Он создает гомункула, да? – Смоук встает, идет к Эльзе и останавливается прямо перед ней. Смотрит ей в глаза. Между ними сантиметров пять – не больше. Они даже чувствуют дыхание друг друга. – Собирается отвязать Тень Марки от него самого, и прикрепить к другому Марки… к его иммитации.

Теперь Эльза тоже улыбается.

- Эдриан знал, что рано или поздно ты, блохастая псина, обо всем догадаешься, - наконец, говорит она, и лицо ее больше не принадлежит той доброй лекарше, которая лечила меня и остальных ребят – теперь оно полно самоуверенности и нескрываемого чувства превосходства над остальными. – Он хотел и тебя привязать, но эта тупая эльфийка не смогла пробить твою шкуру и взять кровь. Идиотка даже не поняла, что ты оборотень.

- Тупая эльфийка? – у меня аж в горле пересыхает.Что за херня тут происходит?! Верить что, совсем никому нельзя?! Это же она об ассасинке, да? О ней?!

Эльза делает глубокий вдох.

- А потом ты перестал быть нам нужным. Как и Танней, в общем-то, - она бросает в сторону Мастера пренебрежительный взгляд. – Я предлагала попросту убить тебя, чтобы не возникло подобных проблем. Но эта треклятая Стелла… всё была уверена, что ты зачем-то нужен. Мол, у нее предвиденье насчет тебя.

Пожимает плечом.

- В любом случае, я рада знать, что очень скоро ты сдохнешь в страшных болезненных конвульсиях, опорожняясь прямо под себя, хоть уже и не будешь этого понимать. Смерть от Калигулы – самая ужасная смерть.

Хейзел тоже сглатывает.

Он понимает, что Эльза не лжет.

- Значит, - Мастер медленно подходит к пялящейся друг на друга парочке, - все, что между нами было – это ложь?

Эльза закатывает глаза.

- Думаешь, хотя бы одна женщина сможет полюбить одноглазого солдафона, который только и делает что ноет о своей несчастной судьбе, бесцельно доживающего свои последние дни? Ни желаний… ни мечты. Ты даже в постели… весьма посредственен.

Мастер опускает взгляд, а охотник сочувствующе на него смотрит.

- Что теперь, псина? – Эльза улыбается. – Попытаешься убить меня?

- Думаешь, у меня не выйдет? – он словно только что подписывается на «слабо».

- Нет, стойте! – вдруг подает голос молчащая до этого самого момента Элеонор. – Разве стоит сразу… убивать?! Может, сначала узнаем, почему она так поступила? Быть может, ее заставила нужда, или…

Ее прерывает громкий смех Эльзы – прямо ведьминский хохот.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Ну ты и тупая же, Элли, - Эльза облизывает губы, продолжая улыбаться. – Если бы ты видела Эдриана… то понимала бы меня. Ради него, идиотка, я готова на все. Быть там, где он скажет. Делать то, что он скажет. Я умру, если он попросит. И буду изображать влюбленную дурочку, если потребуется. Всё ради того… чтобы он исполнил свою мечту.

Мастер смотрит на нее своим единственным глазом. Очень холодно. Прямо-таки ненавистно.

- И можно узнать, какая? А то мне интересно, как человеку то без мечты…

- Можно, - смотрит на него Эльза. Ее взгляд выражает безумство. Одержимость. Она больна Эдрианом. И не исключено, что тут не обошлось без этих самых обольщающих духов и прочих штучек. – Он хочет стать Богом. И станет. Вот увидишь.

- Жаль, что тебе не судьба увидеть это, - вдруг произносит Хейзел и хватает ее за шею. С легкостью поднимает над землей.

Держась за его руку, Эльза начинает задыхаться, и потому предпринимает всяческие попытки сопротивляться – пинается, царапается, извивается.

Мастер поворачивается к происходящему спиной, чтобы не видеть смерть своей супруги.

Когда лицо Эльзы начинает багроветь, она блаженно закрывает глаза и расслабляется, будто решает принять свою смерть.

Элеонор тоже отворачивается, и я замечаю, что она бледна как смерть. И затем эта «смерть» крепко вжимается в меня.

Мгновение – и Хейзел почему-то отбрасывает Эльзу в сторону, а сам принимает боевую позицию.

Еще мгновение – и в дом, прямо через парадную дверь, врывается черный дым. Из него вылетает блестящий кусок металла, устремляясь в охотника, но тот шустро уходит в сторону.

Последнее мгновение – и посреди комнаты материализуется Эдриан. И он, кажется, изумлен тем, что не убил оборотня.

Но времени на раздумье у него нет, так как волк набрасывается сбоку.

Мы с Элеонор отбегаем в дальнюю часть комнаты, и оттуда наблюдаем за поединком. Хейзелсмоук на пару с Мастером против Эдриана, кардинала Императора.

И это было… нечто.

Сражавшиеся с просто нечеловеческой скоростью Мастер и Смоук практически не уступали Эдриану, то и дело перемещавшегося туда-сюда с помощью своего черного дыма. Он пытался порезать их ножами и прочими кунаями, но ни один из них не достиг ни одну из двух целей.

А вскоре он и вовсе где-то просчитался, и переместился как раз туда, где пролетала нога Мастера. То, как он повалился на пол, и как исказилось при этом его лицо… это надо просто видеть!

- Вот же гниды, - резко встает он, потирая челюсть. – Отребья… как смеете Вы противиться воли Вашего Бога?!

- Кхар - мой Бог, - пожимает плечом Мастер. - А такое божество как Эдриан… мне неизвестно.

Хейзелсмоук ухмыляется. На него сейчас даже смотреть тяжело. Если он и до этого выглядел как больной гриппом, то теперь, после боя, кажется был готов помереть.

Эдриан выпрямляется, внимательно оценивает обоих соперников.

- Слишком тесное пространство, но даже тут я по одному бы с дерьмом вас смешал, - выдает он. – Ладно. Я забираю Эльзу. Она нужна мне.

- Не думал, что ты сентиментален, - держась за бок, хрипит Хейзел.

- Не в сантиментах тут дело, блохастик, - кажется, Эдриан не лжет. – Она – очень ценный актив. Я в нее вложился. Многому обучил. Чтобы подготовить жрицу такого класса… нужен не один год. А я собрал всех самых талантливых магесс, каких только смог найти. Потому предлагаю сделку.

Мастер и Хейхел внимательно слушают Эдриана.

- Я даю противоядие, а вы мне – её, - он показывает на лежащую в отключке Эльзу пальцем.

- Годится, - кивает Мастер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

После этого Эдриан вынимает из широкого рукава два флакона. Кидает их охотнику через всю комнату.

- Красный – выпить, черным – залить рану, - объясняет он. А затем улыбается. – Не откажу себе в удовольствии убить тебя в честном бою, чтобы не прослыть тем, кто убивает лишь больных, хромых собак, да одноглазых инвалидов.