Пышечка - Джули Мёрфи

две комнаты с общим туалетом. Мысль о том, что комнаты мамы и Люси – это те самые комнаты, в которых они выросли, кажется мне странной. Представляю, как, будучи подростками, они в разгаре ссоры хлопали дверью друг у друга перед носом или незаметно от родителей пробирались в соседнюю комнату. Я слышала кучу историй из их жизни до моего рождения, но иногда мне становится ужасно интересно, о чем они умалчивали, и пробелы я заполняю собственным воображением.

Пройдя по коридору, я берусь за круглую стеклянную ручку и открываю дверь маминой спальни…

Вот дерьмо…

Уже с порога я вижу, что проблема не в молнии. Платье на спине не сходится на добрых два-три сантиметра.

Мама жестом просит меня подойти поближе; на лбу у нее выступила испарина. Пару минут я изображаю борьбу с молнией, после чего говорю:

– Эм, мам? По-моему, дело не в молнии.

Она резко оборачивается и через плечо глядит на свое отражение в зеркале.

– Черт подери! – вырывается у нее.

Н-да, по-моему мама только дважды в жизни произносила слово «черт», и то прошлый раз я даже не помню.

– Расстегни его.

Молния со вздохом облегчения расстегивается.

Мама садится на край кровати, прижимая платье к груди.

– Ладно, придется мне, видимо, сесть на диету. Еще добавлю велотренажер и пилатес. – Она произносит «пилатес» как «пилатэс», и голос ее становится пронзительно-высоким (верный признак сильного волнения). – Кажется, у Мэрилу будет занятие завтра вечером.

– Но завтра я работаю, – говорю я. – И мне нужна машина.

Мама смотрит на меня, высоко подняв брови и недоумевая, почему я не понимаю всей серьезности ее положения.

– Ну, милая, придется нам как-то выкручиваться. По утрам тебе нужно в школу, так что машина твоя, а я буду брать ее по вечерам. У большинства твоих ровесниц машин вообще нет. Приходится довольствоваться тем, что имеем, ничего не попишешь.

Я даже не пытаюсь с ней спорить.

•

Сидя в комнате отдыха, я грызу яблоко, которое дала мне мама, высаживая меня на парковке. Готова поклясться: пока я выходила из машины, она задержала дыхание. Видимо, боится словить лишние калории, дыша в непосредственной близости от трансжиров.

Вчера я ждала, что Митч со мной свяжется. Хотя бы позвонит поинтересоваться, все ли между нами в порядке после Хэллоуина. Как звонок из службы по работе с клиентами: «Оцените степень вашей удовлетворенности».

Но телефон молчал.

Проснувшись вчера утром, я некоторое время убеждала себя, что поцелуй мне не приснился. Кстати, он был неплохой, просто сердце у меня не замирало, как с Бо.

Однако сегодня Митч ведет себя совершенно обычно. Ни намека на Поцелуй. Мне даже пришла в голову мысль, что той ночью на самом деле он был кем-то другим. Может, нас коснулось хэллоуинское волшебство? Но одолевающие меня вина и сожаление, увы, абсолютно реальны.

И все-таки после уроков, когда мы идем на парковку, он уверенно берет меня за руку. Ощущение у меня такое, словно я что-то пропустила. Я не собираюсь ввязываться в очередные отношения, где недосказанность компенсируется избытком действий. На прощание Митч вручает мне книжку под названием «Магия для юных телом и душой».

– Помню, ты говорила, что тебе нужно придумать номер на шоу талантов. Для конкурса.

Я запихиваю книгу в рюкзак и благодарю его.

– Там внутри записка, – говорит он на прощание. – Прочти ее потом.

•

В дверь комнаты отдыха кто-то стучит, хотя она открыта.

– Привет, – говорит Бо.

Я невольно улыбаюсь.

– Привет.

– Хотел убедиться, что ты тогда нормально добралась домой. – Он теребит пальцы, потом засовывает ладони в задние карманы. – Странно было оставлять тебя с этим парнем, но я вспомнил, что вы с ним ходили на танцы. – Он прочищает горло. – Вы, по ходу, довольно близки, да?

У меня горят щеки.

– А, да. Это был Митч.

Бо кашляет в сгиб локтя.

– Круто.

У меня вырывается невольный смешок.

– Круто.

Он разворачивается на пятках и быстро уходит на кухню.

Я медленно выдыхаю. Только что между нами произошел Самый Сдержанный Диалог в Мире. А я вся будто горю.

После закрытия я первым делом замечаю, что маминой машины на парковке нет. Мы еще не заперли двери, но я уже набираю ее номер.

– Алло? – Голос у нее низкий и сонный.

Черт.

– Мам?

– Ой, Пышечка! – Я слышу, как она хватает ключи и как захлопывается раздвижная стеклянная дверь. – Я уже еду, малыш!

И телефон отключается.

Маркус и Бо смотрят на меня.

– Езжайте, ребята, – говорю я.

Маркус кивает в сторону машины, где его дожидается Тиффани.

– Хочешь, подбросим?

– Спасибо, она уже едет.

Маркус и Бо переглядываются.

– Я подожду с тобой, – говорит