Время контакта - Эдуард Мочалов

Лен и мягко забрал у Тима пистолет, поставил его на предохранитель, и вернул.

— Какой целеуказатель? — удивленно спросил Тим.

— Такой красный круг, который появляется сразу после увеличения цели и потом превращается в точку в том месте, куда попадет заряд.

— Я никакой точки или круга не видел.

— Да? А о чем ты думаешь, когда наводишь пистолет на мишень?

— Да ни о чем особо не думаю.

— Воот, а должен о том месте, куда хочешь попасть. Попробуй.

Тим поднял пистолет, навел его на мишень, но прошла еще почти минута, прежде чем пять зарядов отправились точно в шею мишени.

— Получилось! — Тим радостно повернулся в сторону Стила.

— Да, получилось.

Все время пока они стреляли, Осборн лихорадочно придумывал, как ему заставить Тима, договориться с хозяином лавки на предмет возможности брать пистолет, когда надо, и желательно без самого Тима.

— Здорово постреляли! — Тим бережно вынул из пистолета батарею, завернул оружие в тряпицу и спрятал в карман.

— Неплохо у тебя получается, — Лен покровительственно похлопал маленького мастера по плечу, — но тренироваться все равно еще надо. Хотя я твоих успехов только спустя два месяца в учебке добился.

— По тебе и не скажешь, — вон как лупишь, — любо-дорого посмотреть, — Тим, уважительно глянув на Лена, подошел к стене с мишенью, стал усиленно считать попадания.

— Сорок семь! Из них моих только девять — круто!

— Это еще что, — как-бы смущенно пробормотал Лен, — мне бы потренироваться недельку, я бы тебя и не такому научил.

Тим пристально взглянул на Осборна, ничего не ответил, и зашагал вон из импровизированного тира. Но когда они вернулись в лавку старьевщика, Тим пару минут пошептался с Эндрю, искоса глядя на Осборна, после чего, тот осторожно подошел к Осборну, потупился и пробубнил:

— Ты это…, приятель, как оказалось, преотличный стрелок? — спросив это, торговец коротко глянул на Лена, и взгляд этот был странен, — похож на вскрик «Скажи, нет!».

Осборн передернул плечами, словно от зимнего ветра и негромко произнес:

— Многие так считают.

Услышав это, старик взглянул на Осборна, как на покойника и едва слышно спросил:

— Пострелять еще хочешь, так сказать потренироваться?

Несмотря на то, что под пристальным взглядом Эндрю, в мозгах Лена словно черти взбесились и на разные голоса орали «откажись и вали отсюда», Лен мотнул головой, мысленно перекрестился и развязно бросил:

— Да уж, не мешало бы снова, руку набить, старик.

— Ну, что ж, — как-то сразу потух старик, — раз такое дело, приходи — пользуйся, в цене сойдемся, но, если что…, сам виноват, — и не слушая ответа торговец пошаркал куда-то в задние помещения лавки.

— Че это он? — Лен недоуменно посмотрел на Тима.

— Не знаю, стареет, наверное, — зло бросил Тим, — пошли отсюда.

Спустя два часа Лен в легком подпитии валялся дома на кровати и предавался мечтам. Вот он идет по Дубовой аллее, вот видит отель. У отеля шумит праздничная толпа, на стенах переливаются яркие вывески и объявления. К подъезду подкатывает роскошный лимузин из которого выкатывается Дин Стил, почему-то с телом того местного бугра, которого Осборн видел у отеля накануне. Лен выхватывает из наплечной кобуры пистолет, толкает сначала стоящую перед ним толстую тетку, потом жандарма из оцепления, и начинает стрелять. Первый заряд достается бритому на голо лбу, с розеткой Последней Экспансии в петлице, потом двумя выстрелами Лен разносит череп Стила, и начинает уходить. Уходит он по аллее… Да вот только на чем и куда?… На такси нельзя вмиг остановят и спеленают. Непонятно…, впрочем, ерунда, за месяц, что-нибудь, придумаем. Куда: более или менее понятно, — в космопорт, на ближайший рейс, подальше отсюда.

Глава 23

Следующую неделю Лен остервенело, палил по мишеням. На том же заброшенном заводе, где они с Тимом стреляли в первый раз, Осборн соорудил себе тир. Этот тир мало, в чем уступал, стрельбищу, которое он посещал, будучи жандармом. Здесь были не только ростовые, лежачие, грудные и прочие мишени, но и приспособления, позволяющие тренироваться по движущимся и даже маневрирующим целям. За это время Лен полностью восстановил свои навыки владения пистолетом. Он выбивал сто очков из ста и за какие-то три секунды, мог в падении поразить движущуюся мишень. В общем все вроде было в порядке, но на душе у Лена было как-то тяжело.

Он чувствовал, будто внутри него весит огромная гиря, которая с каждым днем становилась все тяжелее, буквально от всего: от новой даты на календаре, неумолимо приближающей день мести, от спрятанного за пазухой пистолета, но больше всего от непонятного взгляда старьевщика. Каждый раз, когда Лен забирал в лавке пистолет, он ловил на себе этот взгляд Эндрю, наполненный смесью обреченности и сочувствия. С их первой встречи Эндрю практически не разговаривал с Леном. Когда Лен входил в магазин, торговец молча принимал у него деньги, так же молча, если надо отсчитывал сдачу и молча же доставал из-под прилавка пакет с пистолетом. Как не старался Осборн завести разговор со стариком хоть, о чем-то — в ответ получал только: «Да, нет, может быть, вам виднее сэр».

Однако сегодня, в ответ на пожелание доброго дня, вместо недоброго молчания старьевщика, Лен вдруг услышал: «Вряд ли день сегодня будет добрый. Я слышал, погода будет неважнецкая».

От неожиданности Осборн перестал запихивать пистолет за пазуху:

— Я смотрел метеосайты. Обещали ясный день, да и сейчас на небе ни облачка…

— Не знаю, не знаю. Мне мои кости подсказывают, что будет буря. Да и дышится сегодня не легко. Не лучшее время для прогулок, — старик дрожащей рукой медленно перебирал полученные от Лена деньги, словно готовился тут же их вернуть, по первому требованию хозяина.

Лен почувствовал, как висевшая внутри него гиря наливается новой тяжестью, ноги вдруг приросли к полу: «Нет, я должен… и будь что будет», — пронеслось в голове.

— Нет, я должен… надо отработать еще пару приемов, — произнес он вслух и вышел на улицу.

Но узкий темный переулок, где находилась лавка, будто покрылся вязкой слизью. Ноги будто налились свинцом