Последний Порог - Роберт Сальваторе

Он мог упустить их. Эта тревожная мысль маячила перед мысленным взором Эффрона в течение следующих нескольких дней и заставила его обратить пристальное внимание на каждую мелочь в передвижениях компаньонов, в частности, конечно, Далии. С этой целью колдун провёл почти всё это время в призрачной форме, прячась в расщелинах потрескавшейся штукатурки и между досок в деревянных стенах той или иной гостиницы.

Далия вновь проводила ночи с Дриззтом, но возникало отчётливое ощущение напряжённости в те моменты, когда они находились в комнате вместе. Они делили постель, но едва ли были связаны сексуально или как-то иначе. Естественно, она не рассказала ему о своём контакте с Энтрери, и Эффрон не раз размышлял над возможностью использовать этот козырь в случае, если возникнут проблемы со следопытом дроу.

Исходя из того немного, что он знал о дроу, он не мог представить себе Дриззта До’Урдена, прощающего такой проступок.

Он напомнил себе, что с его стороны было бы глупостью причинить какой-либо вред Дриззту, учитывая настойчивость Дрейго Проворного, и что разглашение этой информации вполне могло привести к смертельной схватке дроу с Далией и Энтрери.

В остальное время Далия нечасто бывала в комнате дроу, возвращаясь каждый раз поздно вечером и уходя в начале дня. Дриззт, напротив, проводил большую часть времени внутри гостиницы, даже если и не в комнате. Тёмные эльфы, в конце концов, не были обычным явлением во Вратах Балдура, и поэтому Эффрон прекрасно понимал нежелание Дриззта блуждать по округе.

Ему не трудно было догадаться, куда уходит каждое утро Далия, и внимательно следить за всеми её передвижениями, практически всегда приводящими её назад к Артемису Энтрери.

Любопытно, но он больше не замечал, чтобы она удалялась в комнату Энтрери, как в ту первую ночь. Обычно они сидели вместе за столом, который Энтрери занимал в гостиной как свой собственный (даже выгоняя парой хорошо подобранных слов любого, кто бы там ни сидел, когда он подходил), склонившись над бутылочкой Вина Фей.

И в одну из таких встреч, на вторую ночь после того, как он узнал о предполагаемом кружном пути Мелкого Шкипера, Эффрону выпал отличный шанс использовать призрачную форму, незаметно проникнуть в стену таверны и пробраться по стыкам в дереве очень близко к столу Энтрери, дабы подслушать за парочкой.

Вечер проходил, но они практически не разговаривали, и Эффрон понял, что не может здесь больше оставаться, так как его магия скоро рассеется. Мысленно вздохнув, он уже собрался уходить и тут услышал, как Далия прошептала Энтрери:

— Ты не можешь представить себе эту боль.

— Думаю, могу, — ответил он. — Разве не поэтому ты здесь?

— Я думаю, это другое, — произнесла она. — Изнасилование…

— Даже не пытайся предполагать, — перебил мужчина, каждое его слово было острым, как бритва.

— Я имею в виду беременность, — пояснила Далия.

Было что-то в тембре её голоса, что заставило Эффрона забыть об осторожности. Далия, которую он знал, была дерзкой и раздражительной, и даже когда она была с Дриззтом, в её голосе был слышен голод грубый и резкий. Но не сейчас. Теперь в нём была глубокая сдержанность, хотя она осушила бутылку и даже больше Вина Фей, и чувство абсолютного смирения, отражавшееся в её интонации.

И разумеется, слово “беременность” приковало внимание Эффрона.

— Каждый день напоминал мне, — произнесла Далия. — Каждый день осознания того, что он придёт за мной, чтобы убить теперь, когда я сыграла свою роль, родив ему ребёнка.

Она, конечно же, говорила о Херцго Алегни, подумал Эффрон.

Энтрери поднял стакан и слегка качнул им, выказывая свою солидарность.

— Я ненавидела это и ненавидела его, — выплюнула Далия. — И больше всего ненавидела ребёнка.

— Это смертоносно, — заметил Энтрери, и Далия вздрогнула, а Эффрону, хотя он едва видел её из своего деревянного укрытия, почудилась влага в её глазах, и в самом деле, слеза скатилась по щеке Далии.

— Нет, — сказала она, а затем быстро согласилась, — Да, — её голос явно дрожал. — Но я так и сделала, или мне так казалось.

— Единственное сожаление, которое я когда-либо знал, это, что я сожалею, когда я сожалею, — сказал Энтрери. (“Довольно бессердечно,” — подумал Эффрон.) — Ты не можешь изменить то, что уже произошло.

— Но ты можешь двигаться вперёд, чтобы загладить свою вину.

Энтрери только усмехнулся.

— Разве это не то, что ты сейчас делаешь? — обвинила его Далия. — Разве не поэтому ты отправился вместе с нами в Порт Лласт?

— Я хотел вернуть свой кинжал.

— Нет, — возразила Далия, качая головой и уже улыбаясь, и теперь, когда разговор вернулся к проблемам Энтрери, Эффрону пришлось откланяться. Он выскользнул из здания в переулок и, вернувшись в телесную форму, тут же прислонился к зданию, нуждаясь в поддержке твёрдой стены, чтобы стоять прямо.

Он пытался понять смысл подслушанного им разговора, но сам факт того, что это относилось к нему и тому кровавому деянию, потряс его и только усилил в нём всё возрастающее чувство отчаяния.

Ему нужно было услышать этот разговор снова, но не между Далией и кем-то ещё. Ему нужно было открыто услышать её признание в совершении преступления по отношению к нему так, чтобы он мог ей жестоко отплатить.

Но она собиралась уплыть на месяцы в путешествие, которое могло окончиться в любом порту на их пути, особенно учитывая взрыв, который он предвидел между Далией и Дриззтом.

Дриззт вернётся во Врата Балдура, если только Далия и Энтрери не убьют его, но они не станут. Для них ничего не было на севере, не больше, чем где-либо ещё, так как Далией и Энтрери не владело чувство долга перед Портом Лласт, в отличие от Дриззта.

Он мог потерять её и, возможно, никогда не найти её след.

А он был так близко!

И для него всё было решено, там и тогда. Он бросился вниз к докам с мешочком золота в руке. Решив свой вопрос, тифлинг поспешил в конкретный переулок, тупик, тщательно им изученный, располагавшийся вдоль маршрута, которым Далия будет возвращаться к Дриззту.

Несмотря на поздний час, на главной улице было несколько человек. Эффрон всё больше нервничал, наблюдая за ними, и начал переминаться с ноги на ногу. Стали бы они вмешиваться и рушить его хорошо продуманные планы? Что он там делал? Даже если он выйдет сухим из воды, Дрейго Проворный будет ждать его на другом конце теневого шага, и это отнюдь не позабавит старого негодяя.

Он почти отказался от своих планов. Почти, но затем колдун сказал себе, что либо это произойдёт сейчас, либо никогда, и прежде, чем он смог себе возразить, она появилась на другом конце переулка.