Последний Порог - Роберт Сальваторе

— Нет, я думаю, у тебя это на самом деле любовь, — сказал Энтрери, изворачиваясь. — Я не виню тебя. Дриззт выжил. Дриззт преуспел там, где ты не смогла.

— Где мы не смогли, — подчеркнула Далия.

У Энтрери не было ответа.

Они выпили ещё немного, и разговор перешёл к их нынешней ситуации, но Далия не хотела слышать никаких дальнейших обсуждений, касающихся Дриззта. И действительно, когда Энтрери попытался поднять тему дроу, Далия упала на него, топя его слова в страстном, голодном поцелуе.

И хотя она намеревалась изображать именно это, чтобы достичь своей более важной цели, сейчас в сознании Далии этой цели не было, и её голод был неподдельным.

Она схватилась за его рубашку и начала расстёгивать. Он пытался протестовать, но без особого рвения, его возражения не могли соперничать с чувствами, которые Далия пробудила в нём.

Чуть дальше по коридору приоткрылась дверь, и в коридор выглянуло тёмное лицо, наблюдающее за съёмной комнатой Энтрери.

Звуки изнутри недвусмысленно указывали на происходящее за той дверью, что сделало лицо наблюдателя угрюмым.

Эффрон Алегни справился со своим первоначальным желанием ворваться в соседнюю комнату и обрушить на парочку шквал разрушительной магии. Он напомнил себе о предупреждении Дрейго Проворного, затем многозначительно уточнил, что предостережения Дрейго касались Дриззта, а не этих двоих.

Таким образом, он мог войти туда и убить их, пока они развлекались…

Но он этого не сделал.

Эффрон закрыл дверь, прислонился к ней спиной и глубоко вдохнул, пытаясь выровнять дыхание.

Косые утренние лучи скользнули внутрь сквозь грязное окно и упали на прекрасную спящую Далию.

Артемис Энтрери наблюдал за ней.

Он просчитывал свои последующие ходы. Он не использовал местоимение “мы”, не включал себя в группу, которая, как бы случайно, выйдет из Врат Балдура на Мелком Шкипере, однако намеревался сделать именно это. Ведь корабль шёл в Мемнон, хотя Дриззт, Далия и другие этого не знали, и чем ближе Энтрери мог оказаться к Калимпорту, тем лучше, как он полагал.

Но почему?

В конце концов, что было у него в Калимпорте? Двавел давно уже была мертва, и у него там больше не осталось друзей, как и в любом другом месте этого несчастного мира.

По правде говоря, у него вообще не было друзей.

Он смотрел на Далию.

И размышлял.

Глава 12

Отчаянное дитя

Прибыв на следующее утро в доки Врат Балдура, Эффрон находился в паршивом настроении в немалой степени из-за отвращения к своей матери и её постельной скачке. И не меньше из-за Артемиса Энтрери — Баррабуса Серого, человека, вызвавшего у Эффрона глубокую неприязнь ещё в то время, когда они сражались вместе под командованием Херцго Алегни.

Человек, появившийся столь внезапно и сорвавший лучшую попытку Эффрона схватить Далию, обошёлся молодому тифлингу значительной потерей денег и репутации, подавив засаду Кавус Дун.

Он продолжал повторять наказы Дрейго Проворного, как напоминание о чётких границах, установленных вокруг него опасным нетерезским лордом. Однако каждый раз с презрительной усмешкой на губах.

Он спустился в доки и отыскал своих информаторов. Как и всегда, казалось, они пытались выглядеть занятыми, управляясь со швабрами в этот день, но Эффрон быстро понял, что на самом деле они в очередной раз ничего не делали, как обычно и бывало с этой парочкой.

Старый багорщик толкнул своего товарища, заметив приближение Эффрона.

— Когда? — подходя, спросил Эффрон, не намереваясь оставаться на виду ни минуты. После того, как эти двое сообщили ему местонахождение Дриззта и Далии, он дал им простое задание и хотел получить простой ответ.

Но у обоих на лицах играли широкие улыбки, намекавшие на нечто большее.

— Мы слышали, они выходят через десять дней, — сказал тот, что моложе.

— Предполагалось только три, но капитан Каннавара отложил отплытие, — добавил старший.

Эффрон кивнул и бросил мужчине небольшой кошель, но оба, и старый багорщик, и его товарищ, продолжали хитро ухмыляться.

- Что ещё вы знаете? — спросил Эффрон.

— Ах, а это будет стоить золотишка, — ответил старик. — Больше, чем ты дал нам в первый раз.

— Ах, значит, вам это будет стоить возможности продолжать дышать, — ответил Эффрон без малейшего колебания, так как был не в настроении выслушивать бред этих двух идиотов.

Сощурившись, он пристально посмотрел на них и низким спокойным голосом медленно повторил:

— Что ещё вы знаете?

Багорщик начал хрипло хохотать, но его товарищ, с трудом сглотнув, хлопнул его по плечу, призывая заткнуться, всё это время пристально глядя на Эффрона — глядя и, очевидно, понимая, что в угрозе опасного молодого тифлинга не было преувеличения.

— Они не возвращаются в Лускан, — ответил моряк средних лет.

— Кто? Мелкий Шкипер? — спросил Эффрон.

— Да, следующий раз он зайдет в порт в Мемноне, затем ещё в Калимпорте, если сезон позволит. И не вернётся в Лускан, пока не задуют первые сильные зимние ветра с Хребта Мира.

От этой новости Эффрон отступил назад, его мысли завертелись.

— Откуда вы это знаете? — удалось ему выговорить.

— У нас есть друзья на корабле. Само собой, — сказал старый багорщик. — На всех кораблях. — Он продолжил объяснять, что знал первого помощника на Мелком Шкипере и был с ним в одной команде на протяжении многих лет. Он спросил, как обстоят дела с возвращением в Лускан и услышал в ответ о предстоящем путешествии на юг.

Эффрон едва слушал, будучи полностью выбитым из колеи неожиданным поворотом событий. Мемнон? Калимпорт? Он даже не был уверен, что знает, где находятся эти места, но одно до него дошло совершенно точно: как только Мелкий Шкипер выйдет из Врат Балдура, след, ведущий к Далии, может очень быстро остыть.

Он рассеянно сунул руку в кошель, схватил горсть монет, немного золотых, немного серебряных, и отдал, даже не пересчитав, и, спотыкаясь, двинулся вдоль причалов в сам город.

Он вновь подумал о предостережениях Дрейго Проворного, касающихся этой банды, но они не находили в нём отклика. Не теперь, когда его мать на волоске от того, чтобы ускользнуть, возможно, навсегда.

Конечно, он предполагал, что до этого может дойти. Он сунул руку в мантию и почувствовал футляр для свитка, украденный им у Дрейго Проворного.

Посмеет ли он?

Он мог упустить их. Эта тревожная мысль маячила перед мысленным взором Эффрона в течение следующих нескольких дней и заставила его обратить пристальное внимание на каждую мелочь в передвижениях компаньонов, в частности, конечно, Далии. С этой целью колдун провёл почти всё это время в призрачной форме, прячась в расщелинах потрескавшейся штукатурки и между досок в деревянных стенах той или иной гостиницы.