Цивилизация страуса (СИ) - Фролов Виталий

  -        Я, кстати, не особо уверен, что хочу быть президентом, - заметил Гусев.

  -        Никому за пределами этой комнаты такого не говори, - посоветовал адвокат. - Нет смысла ввязываться в гонку, если тебе не нужен главный приз.

  -        Жениться тебе придется, - заметил Тунец. - Бывали у нас президенты-вдовцы, бывали разведенные, но холостым никто на выборы не приходил.

  В смехе Марины, донесшимся из комнаты, Гусеву послышались истерические нотки.

  -        Женюсь, - решил Гусев и повысил голос. - Дорогая, ты не против?

  -        А где мое кольцо?

  -        В магазине, - честно сказал Гусев.

  -        Принеси, тогда и поговорим.

  -        Похоже, и вправду женится, - констатировал Гена в сторону, а потом повернулся к Гусеву. - Одной проблемой меньше. Образование у тебя высшее, в армии служил, язык подвешен. Чем не президент? Чего не хватает-то?

  -        Может быть, понимания, как оно вообще происходит? - уточнил Гусев.

  -        Ты не дурак, в процессе разберешься, - сказал адвокат.

  -        А если не разберусь?

  -        Тогда все будет очень печально.

  Гусев вздохнул.

  -        Как там с денежным вопросом? - поинтересовался Тунец.

  -        Пока деньги нужны на сайт и небольшой штат, - сказал Гена. - Юристов будем оплачивать из членских взносов, когда уже люди подтянутся.

  -        А люди, которые будут писать нам программы?

  -        В принципе, их можно уже сейчас озадачить, - согласился Гена. - Выдать небольшой аванс и все такое. Как у нас с финансами?

  Тунец положил на стол банковскую карту.

  -        Тут полмиллиона на предъявителя, пин-код на обороте, - сказал он. - Как кончатся, скажите.

  -        Ты нам настолько доверяешь? - удивился Гена.

  -        Да, - просто сказал Тунец.

  -        Думаю, этого хватит, - сказал Гена. - В дальнейшем партия должна выйти на самоокупаемость. Прибыли мы, конечно, никакой с этого не получим, но в ноль должны выйти.

  -        Если бы мы хотели прибыли, проще были бы новую религию организовать, - сказал Гусев.

  -        Не самая плохая мысль, - сказал Гена. - Этакий дзен-гусизм... Нет бога, кроме Гусева, и Гусев сам себе пророк.

  -        Вообще не смешно, - сказал Гусев.

  -        Как знаешь. Ну, что? Коньяк уже откупоривать можно?

  -        Есть еще кое-что, о чем я хотел бы вас предупредить прежде, чем море нам станет по колено, - сказал Гусев. - У меня есть враги.

  -        Значит, ты все правильно делаешь, - ухмыльнулся Гена.

  -        Я вполне серьезно, - сказал Гусев. - Враги мои многочисленны, технически оснащены и хорошо финансируются. Я подумал, вам стоит об этом знать, прежде чем мы все это начнем. Может, вы подумаете и решите, что и начинать-то не стоит.

  -        Что за враги? -  напрягся Тунец. - Чего они хотят?

  -        Главная проблема в том, что я этого не знаю, чего они хотят, - сказал Гусев. - Смерти моей они, вроде бы, не желают, по крайней мере, на данный момент.

  -        Тогда почему ты считаешь их врагами?

  -        Есть причины, - сказал Гусев.

  -        И ты даже не знаешь, кто они?

  -        Я знаю, кто, -  сказал Гусев. - Но я понятия не имею, зачем.

  -        Излагай, - потребовал Тунец. - Это будет наш вопрос номер два.

  И Гусев изложил.

  Разговоры на обычных московских кухнях порою оказываются эффективнее, чем беседы в закрытых кремлевских кабинетах.

  Через два дня сайт партии Гусева уже заработал, и за первые двенадцать часов существования на нем зарегистрировалось двадцать тысяч человек. Гусев находил этот результат сногсшибательным, а Гена-Геноцид - посредственным. Тунец же сохранял загадочное молчание.

  Гусев встретился с политологами и экономистами и вместе с ними засел за разработку программ. Это отнимало почти все его время, но он все же выбрал момент, чтобы зайти в ювелирный, купить кольцо и сделать Марине предложение. Марина предложение приняла.

  Свадьбу решили сыграть в начале лета.

  Гусев никогда не понимал, зачем женщинам требуется столько времени на подготовку, но спорить не стал.

  Через три дня число сторонников партии перевалило за пятидесятитысячный барьер и Гена-Геноцид с коллегами подготовили документы для Регистрационной палаты.

  Еще через день партию официально зарегистрировали.

  С названием они париться не стали, так и назвали 'партией Гусева'. В обществе, где царила личная ответственность, это показалось Гусеву единственно правильным решением.

  Никто, в принципе, и не возражал.

  В первый раз в жизни бесконечная московская зима показалась Гусеву даже слишком короткой.

  Они разработали программу и опубликовали ее в интернете, спровоцировав многомесячные дискуссии, за которыми Гусев наблюдал с вялотекущим интересом. Они открыли региональные отделения партии в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Новосибирске и еще трех крупных городах. Гусев произносил речи, перерезал ленточки и даже поцеловал одного младенца.

  Его начали звать не только в развлекательные, но и в политические программы, даже те, серьезные, которые идут воскресными вечерами. Он поучаствовал в дебатах с представителем коммунистов, который почему-то обозвал Гусева западным наймитом, но, даже несмотря на помощь секундантов, обосновать свое мнение так и не сумел.

  Каждое публичное выступление Гусев заканчивал фразой: 'А также я считаю, что Черная Лотерея должна быть закрыта'.

  Новогодние каникулы Гусев с Мариной провели в подмосковном пансионате. Вдвоем, с отключенными телефонами.

  Потом снова началась работа. Встречи, выступления, договоренности.

  Под нужны партии они сняли офис в бизнес-центре, а потом, по настоянию Тунца, блестяще проведшего переговоры с арендодателями, арендовали целый этаж. В штабе стало шумно и многолюдно.

  Партия выиграла региональные выборы на Дальнем Востоке. Именно тогда, на фоне первого реального успеха, в голову Гусева пришла мысль, что от президентского кресла он может и не отвертеться. Не так поймут.

  Потом они победили на выборах еще в двух регионах. Гусева пригласили в Кремль и американское посольство для неофициального разговора, но он никуда не пошел, так как не видел в этом смысла. Сторонники его решение одобрили.

  На исходе зимы машину Гусева забросали яйцами. Гусев посмеялся, но Тунец сказал: 'А что, если бы это были гранаты?' и приставил к нему круглосуточную охрану на черном-черном джипе. Сначала охрана Гусева раздражала, но потом он привык. А Марине телохранители помогали носить сумки, когда Гусев был занят. То есть, почти всегда.

  К весне скорость прироста новых членов партии изрядно снизилась, но их количество все равно перевалило за миллион.

  Несмотря на суету и рутину, Гусев был...

  Счастлив -  неправильное и слишком громкое слово.

  Он был спокоен и умиротворен.

  Тунец же тем временем занимался проблемой номер два.

  В марте Гусева попытались убить.

  Тунец назвал эту попытку дилетантской.

  Его машину попытались обстрелять на дороге. Гусев этот момент 'зевнул', но охрана отработала нормально. Едва оценив ситуацию, шедший сзади джин ускорился, перестроился в левый ряд и толкнул машину с уже изготовившимися стрелками. Автоматные очереди ушли в 'молоко', гусевскому БМВ досталась лишь одна пуля, да и та только краску поцарапала.

  Гусев, держа в уме данные ему на этот случай инструкции, продолжил движение, а охранники разобрались с нападавшими. Причем, даже трупы закапывать не пришлось, всех взяли живыми. Тунец лично участвовал в расследовании и заверил, что никакие силы за этими отморозками не стоял. Чистая самодеятельность.

  Один из нападавших оказался очередным родственником павшего во время охоты на Гусева игрока, и это дало Гусеву повод официально начать кампанию по запрету Черной Лотереи.