Советские танковые армии в бою - Владимир Дайнес

К исходу второго дня операции передовым бригадам 11-го гвардейского танковых и 8-го гвардейского механизированного корпусов предстояло во взаимодействии со стрелковыми соединениями с ходу форсировать р. Шпрее, овладеть плацдармом и создать выгодные условия для ввода в прорыв главных сил 1-й гвардейской танковой армии. С утра третьего дня операции главные силы армии должны были оторваться от общевойсковых соединений и к исходу дня овладеть районом Калау, Фюрстлих-Дрена, Финстервальде. В дальнейшем, продолжая параллельное наступление в северо-западном направлении, к исходу пятого дня операции предполагалось выйти в район конечной задачи фронта.

В отличие от общевойсковых армий, которым задача была поставлена на первые три дня наступления (на глубину до 50 км), штаб 1-й гвардейской танковой армии планировал боевые действия на всю глубину фронтовой операции (150–160 км). Общая глубина задач главных сил армии составляла 115–120 км (от рубежа обгона пехоты), что требовало от них наступления с темпом 35–38 км в сутки.

14 и 15 апреля в полосе 1-го Белорусского и в ночь на 16 апреля на 1-м Украинском фронте была проведена разведка боем. В ходе двухдневных боев подразделения и части 1-го Белорусского фронта местами вклинились в оборону врага на глубину до 5 км. Однако полученные в результате разведки боем данные о мероприятиях, проводимых противником, в полной мере учесть и проанализировать не удалось. Противник во время разведки боем часть войск отвел на вторую полосу – на Зееловские высоты, где сосредоточил основные силы. Маршал Жуков, переоценив результаты разведки боем и не заметив отвода войск противника, сократил продолжительность артиллерийской подготовки с 30 до 20–25 минут.

В ночь на 16 апреля 1-я гвардейская танковая армия по заранее подготовленным переправам перебралась на левый берег Одера на участке Альт-Малиш, Долгелин, Зеелов, где в это время находились части 8-й гвардейской армии генерала В.И. Чуйкова. В 5 часов утра в полосе 1-го Белорусского фронта мощным залпом 9 тыс. орудий и минометов и более 1,5 тыс. установок М-13 и М-31 началась артиллерийская подготовка. В 5 часов 25 минут прожектора включили полный свет и направили свои лучи на расположение противника. Одновременно с этим пехота поднялась в атаку. Артиллерия впервые в ночных условиях начала сопровождение пехоты огневым валом.

Пехота, используя результаты артиллерийской подготовки, продвинулась до наступления рассвета на 1,5–2 км, не встречая серьезного сопротивления со стороны подавленного противника. Одновременно 745 бомбардировщиков 18-й воздушной армии нанесли удар по Зееловским высотам. С утра начала действовать 16-я воздушная армия, нанося удары небольшими группами самолетов, так как погода затрудняла массированное использование авиации. С рассветом сопротивление противника стало возрастать. Для повышения темпов наступления были введены вторые эшелоны стрелковых дивизий, а в 10 часов – подвижная группа 3-й ударной армии – 9-й гвардейский танковый корпус.

Однако чем ближе подходили войска 1-го Белорусского фронта к Зееловским высотам, тем сильнее нарастало сопротивление врага. По решению маршала Жукова в сражение были введены 1-я и 2-я гвардейские танковые армии. Однако теснота на плацдарме, бесчисленные рвы, минные поля резко ограничивали маневренность танков. Поэтому одновременно ввести основные силы армий не удалось. С большим трудом, неся тяжелые потери, танкисты вгрызались в оборону противника и не продвинулись дальше позиций, занятых пехотой. Лишь к исходу дня 16 апреля стрелковые соединения завершили прорыв главной полосы обороны, выйдя к переднему краю второй оборонительной полосы. Однако прорвать сильно укрепленную оборону на Зееловских высотах не удалось. Необходимо было перегруппировать артиллерию и провести новую артиллерийскую и авиационную подготовку, а это планом предусмотрено не было. Не был отработан и вариант до прорыва танковыми армиями тактической обороны врага. Преждевременный ввод танковых объединений привел к нарушению тыловых коммуникаций общевойсковых армий и управления войсками. Весьма противоречивыми оказались оценки эффективности примененного войсками тактического приема – использования прожекторов для ослепления противника.

«Когда мы вышли к Зееловским высотам, развернулись и устремились вперед, все наши попытки успеха не имели, – вспоминал М.Е. Катуков. – Все, кто высунулся вперед, моментально горел, потому, что на высотах стоял целый артиллерийский корпус противника, а оборона немцев на Зееловских высотах сломлена не была. Когда же потребовалось развертывать всю армию, конечно, мы не могли дать полных результатов через 2 часа, а отсюда страсти разгорелись, шел бой, создалось серьезное положение и, естественно, были нелестные отзывы по нашему адресу»[363].

Вечером 16 апреля маршал Жуков приказал армиям продолжать наступление ночью и к утру 17 апреля прорвать вторую полосу обороны, для чего сосредоточить на участках прорыва 250–270 орудий и минометов на 1 км фронта и провести 30—40-минутную артиллерийскую подготовку. Одновременно Военный совет 1-го Белорусского фронта дал указание военным советам 5-й ударной, 8-й гвардейской, 69-й армий, 1-й и 2-й гвардейских танковых армий об изготовлении красных боевых стягов для водружения над правительственными зданиями в Берлине[364].

В полосе 1-го Украинского фронта общевойсковые армии после мощной артиллерийской подготовки форсировали Нейсе и успешно продвигались вперед. Однако в середине дня 16 апреля сопротивление противника усилилось и темпы наступления стрелковых дивизий начали падать. С целью быстрейшего завершения прорыва обороны командующий фронтом маршал И.С. Конев в два часа ввел в сражение передовые отряды танковых и механизированных корпусов 3-й и 4-й гвардейских танковых армий (всего шесть бригад). Они совместно с общевойсковыми армиями к вечеру завершили прорыв второй полосы обороны.

Оценивая результаты, достигнутые войсками обоих фронтов в первые два дня операции, Сталин пришел к выводу, что медленное наступление войск 1-го Белорусского фронта может сорвать намеченные сроки окружения берлинской группировки противника. В связи с этим командующему 1-м Украинским фронтом было приказано ускорить форсирование Шпрее и обеими танковыми армиями наступать на Берлин с юга.

Выполняя задачу, 3-я и 4-я гвардейские танковые армии 18 апреля форсировали Шпрее, прорвали третью оборонительную полосу противника и, сосредоточившись к утру 19 апреля на плацдармах, заняли выгодное положение для удара на Берлин с юга. Об этом маршал Конев доложил Сталину, который предложил через образовавшийся прорыв на участке 1-го Украинского фронта пустить и подвижные войска 1-го Белорусского фронта. Но маршал Конев посчитал, что это займет много времени и создаст большое замешательство, а поэтому будет лучше повернуть две танковые армии 1-го Украинского фронта на Берлин в направлении на Цоссен (в 25 км южнее Берлина). Сталин с этим предложением согласился. Маршал Конев сразу же приказал 3-й и 4-й гвардейским танковым армиям повернуть на Берлин. При этом он подчеркивал: «Наши войска должны быть в Берлине первыми, они это могут сделать и с честью выполнить приказ Великого Сталина»[365].

В свою очередь, маршал Жуков был недоволен действиями своих войск. В приказе, подписанном в половине девятого вечера 17 апреля, он отмечал:

«1. Хуже всего проводят наступательную Берлинскую операцию 69-я армия под командованием генерал-полковника Колпакчи, 1 ТА под командованием генерал-полковника Катукова и 2 ТА под командованием генерал-полковника Богданова. Эти армии, имея колоссальнейшие силы и средства, второй день действуют неумело и нерешительно, топчась перед слабым противником. Командарм Катуков и его командиры корпусов Ющук, Дремов, Бабаджанян за полем и за действиями своих войск не наблюдают, отсиживаясь далеко в тылах (10–12 км). Обстановки эти генералы не знают и плетутся в хвосте событий.

2. Если допустить медлительность в развитии Берлинской операции, то войска истощатся, израсходуют все материальные запасы, не взяв Берлин».

Маршал Жуков приказал не медля развить стремительное наступление. 1-й и 2-й танковым армиям и 9-му танковому корпусу предписывалось прорваться при поддержке 3-й, 5-й ударной и 8-й гвардейской армий в тыл обороны противника и стремительно продвинуться в район Берлина. Все крупные населенные пункты и узлы дорог следовало обходить, а танковым армиям «действовать кулаком». Всю артиллерию, в том числе большой мощности, приказывалось подтянуть к первому эшелону и держать ее не далее 2–3 км за эшелоном, ведущим бой. Действия артиллерии предписывалось концентрировать на тех участках, где решается задача на прорыв. В приказе особо подчеркивалось: «Бейте беспощадно немцев и двигайтесь вперед днем и ночью на Берлин, тогда Берлин будет очень скоро наш»[366]. Одновременно было запрещено выдавать водку личному составу[367].