Испания для королей - Виктория Холт

Она повернулась к инфанте. Та тоже не желала доносить на сестру.

Изабелла немного злилась, но и гордилась ими. Было бы хуже, если бы ее дети росли доносчиками. И она уважала семейную поруку. Точнее, взаимовыручку.

К счастью, от необходимости силой добиваться ответа ее избавила сама Хуана – смелая девочка, даже вызывающе смелая.

– Сейчас я все расскажу, Ваше Величество, – вдруг выпалила она. – Дело в том, что иногда я не хожу в церковь… И, если уж совсем честно, – не иногда, а очень даже часто. Все эти службы и исповеди мне совсем не нравятся. Я больше люблю петь и танцевать. Поэтому я обычно где-нибудь прячусь – а они не могут меня найти и идут в церковь без меня.

– Итак, дочь моя, ты провинилась перед людьми и Богом, – с расстановкой произнесла Изабелла. – Мне стыдно за тебя. Ты, дочь правителей Кастилии и Арагона, совершаешь такие неблаговидные поступки! И это в то время, как твой отец на поле брани защищает наше государство, отстаивает нашу святую веру! Неужели ты забыла о долге принцессы правящего дома Испании?

– Не забыла, – сказала Хуана. – Но это не имеет никакого отношения к моему нежеланию ходить в церковь.

– Хуан, – обратилась Изабелла к сыну, – приведи сюда гувернантку твоей сестры.

Хуан, бледный как полотно, подчинился. Хуана посмотрела на мать с плохо скрываемым страхом. Она подумала, что сейчас принесут розги, а телесные наказания были ей невыносимы. Боли она не боялась – хуже было то, что мать собиралась унизить ее достоинство.

Она повернулась и хотела выбежать из комнаты, но Изабелла схватила ее за локоть. Ситуация не предвещала ничего хорошего. Изабелле вдруг стало тяжело дышать. Закружилась голова, задрожали руки, и она ничего не могла поделать с собой.

Все из-за беременности, сказала себе Изабелла. И, думая так, понимала, что дело не в беременности, а в страхе за дочь. Ей хотелось прижать Хуану к груди, успокоить ее, попросить остальных детей встать на колени – и молить Бога о том, чтобы их сестра не стала похожа на свою бабушку по материнской линии.

– Пустите меня! – кричала Хуана. – Пустите! Я не желаю оставаться с вами! И ходить на мессу тоже не хочу!

Крепко держа Хуану за руку, Изабелла чувствовала на себе растерянные, подавленные взгляды инфанты и Марии.

– Успокойся, дочь моя, – предостерегающим тоном сказала она. – Успокойся, так будет лучше для тебя самой.

Спокойный материнский голос подействовал на девочку: она прижалась к королеве и замерла. Вид у нее был жалкий – как у птицы, отчаявшейся вырваться из ловушки.

Наконец Хуан привел гувернантку. Та испуганно посмотрела на королеву и поклонилась.

Положив руку на голову дочери, Изабелла спросила:

– Это правда, что Хуана не ходит в церковь? Гувернантка пролепетала:

– Ваше Величество, тут мы ничего не могли поделать.

– Как? Вы не могли справиться со своими прямыми обязанностями? Это никуда не годится, впредь вам надлежит ответственней относиться к вашей работе.

– Хорошо, Ваше Величество.

– Часто это случалось? – спросила Изабелла.

И, видя замешательство гувернантки, тотчас добавила:

– Впрочем, было бы достаточно и одного раза. Уже тогда душе моей дочери грозила бы величайшая опасность. Больше это не должно повторяться. Возьмите Хуану с собой и строго накажите ее – пока что розгами. Если она и после этого будет отлынивать от мессы, последует более суровое наказание.

– Нет! – взмолилась Хуана. – Пожалуйста, Ваше Величество, не надо!

– Возьмите девочку и выполняйте мое распоряжение. Не заставляйте меня ждать.

Гувернантка поклонилась и положила руку на плечо Хуаны. Та не двинулась с места – лишь крепче прижалась к матери. Ее лицо покраснело от напряжения. Гувернантка с силой потянула ее к себе.

Эта борьба продолжалась несколько секунд. Наконец королева пришла на помощь гувернантке и оттолкнула дочь от себя. Хуана испустила душераздирающий крик. Гувернантка схватила ее за руки и почти волоком потащила в коридор.

Когда дверь за ними закрылась, королева сказала:

– Ну, дочери, теперь – за работу. А ты, Хуан, продолжай читать с того места, на котором остановился.

Девочки склонились над полотном, Хуан раскрыл книгу и тоже подчинился материнскому приказу. Его дрожащий голос не заглушал криков, доносившихся из коридора.

Все трое украдкой поглядывали на мать, но та невозмутимо подбирала новые нити для покрывала и делала вид, что не слышит никаких посторонних звуков.

Они не знали ее мыслей.

Пресвятая Матерь Божья, молилась она, спаси мое дорогое дитя! Помоги мне уберечь ее от участи моей матери. Дай знать, как мне вести себя с ней.

В Кордову из Сарагосы на взмыленном коне примчался всадник. У него была новость, которую он спешил сообщить Фердинанду.

Изабелла знала о его приезде, но к Фердинанду идти не торопилась. Она хотела, чтобы он сам рассказал ей о случившемся. Как-никак, это он правил Арагоном, а не она.

Скорее всего, могли произойти какие-то неприятности с арагонской инквизицией. Первое аутодафе состоялось там в мае – под присмотром самого Торквемады. Затем последовало второе, уже в июне. Говорили, что арагонцы на этих церемониях вели себя так же сентиментально, как в первое время – кастильцы. Увиденное их потрясло и даже ужаснуло, но в общем инквизицию они приняли с похвальной покорностью. Впрочем, кастильцы тоже сначала казались смирными овечками – до тех пор, пока не был раскрыт севильский заговор Диего де Сусана.

Изабелла предупреждала Фердинанда о необходимости не терять бдительности, следить за всеми событиями в Арагоне.

Вскоре ее опасения подтвердились. Фердинанд сам пришел к ней, и его встревоженный вид почти обрадовал ее: во времена государственных кризисов они забывали о всех своих разногласиях, становились по-настоящему близки друг другу.

– Серьезные проблемы в Сарагосе, – с порога объявил Фердинанд. – Заговор новых христиан против инквизиции.

– Надеюсь, инквизиция вне опасности? – спросила Изабелла.

– Вне опасности? – переспросил Фердинанд. – Совершено убийство! Клянусь Пресвятой Богородицей, эти злодеи ответят за свое преступление.

Он вкратце пересказал сообщение из Сарагосы. Как оказалось, тамошние новые христиане, подобно севильским, вознамерились выдворить инквизиторов из города. Для этого они задумали убить двух видных руководителей святого трибунала – Гаспара Джуглара и Педро Арбуэза де Эпилу, особенно усердствовавшего в розыске жертв для двух последних аутодафе.

На этих двоих людей было совершено несколько покушений, и те, предвидя новые происки заговорщиков, приняли кое-какие меры предосторожности. В частности, носили под балахонами кольчуги – увы, не спасшие их в минуту опасности.