Поцелуй зимы (СИ) - Шейн Анна

Скоро начнется метель — эти земли всегда так реагировали на чужаков. Буран скроет Гретту от ведьм.

Но не спрячет от Хозяина Зимы…

Глава 32. Время прощать, время прощаться — 1

Что-то ударило его в грудь, вынуждая выгнуться. Он вздрогнул, глубоко вдохнул и раскрыл глаза.

Бенжен обнаружил себя на постели в комнате Катрины. Голова потяжелела, мысли спутались. Но, напрягшись, он сумел вспомнить, как сбежал со свадьбы Хозяин, как Катрина рассказала, что отдала ему куклу, и как потом извинялась перед пажем за то, что накричала.

Он не обижался — понимал, как все непросто. Впрочем, получить извинения было приятно, в тот момент он ощутил себя по-настоящему взрослым.

Однако насладиться этим чувством не удалось: из головы не вылезала Гретта. Ведь именно она отдала Бенжену куклу. Неужели девушка спланировала это с самого начала? Неужели она просто им воспользовалась?

Или… Или все это случайность?

Нет. Ведь через куклу Гретта разговаривала с ним и пыталась обратиться к другим жертвам монстра. Через зеленые игрушечные глаза она видела, что происходит по ту сторону камина. Вероятно, через куклу и проникла тенью в замок Хозяина.

Нет, она не могла не знать. Она отдала игрушку Бенжену специально.

Он не имел понятия, как Гретта оказалась в его сне, как выхватила его сознание из мира дрем и мечтаний и привела новой тенью в монастырь.

Однако Бенжен почему-то не сомневался: все это действительно случилось. Хоть и было невероятным.

Но… Его жизнь давно уже обросла невероятным.

Мальчик сел, размял шею и плечи, думая, как поступить.

— Утро наступило, — вдруг раздался усталый голос.

Бенжен обернулся.

Катрина сидела на скамье у окна, где каждый день вышивала. Она глядела на круглые пяльца, лежавшие у нее на коленях. Но смотрела словно бы не на узор в виде роз, а куда-то сквозь него.

— Я должна радоваться, что он исчез. Наверное, должна, — прошептала она тихо, монотонно, словно находилась в глубоком трансе. Вдруг она подняла взгляд на пажа. В ее глазах что-то вспыхнуло. От этой резкой перемены мальчик вздрогнул. Катрина же вскочила и выпалила, — Небеса! Почему же тогда мне так дурно? Почему так страшно?

Она обхватила саму себя руками, пытаясь успокоить. Она не могла волноваться за Хозяина, она не любила его, чтоб волноваться, впрочем… Леди Догейн внезапно поняла, что и не ненавидит его.

Он был жесток, он лишил ее будущего, а его вспыльчивость не раз вынуждала Катрину мысленно прощаться с жизнью. Но у всего этого было объяснение. У всего этого была причина. Это не оправдывало его, не заставляло леди Догейн его прощать. Но это позволяло ей не злиться.

Она поймала себя на мысли, что относится к нему с тем же сочувствием и терпением, с каким относятся к больным душой людям.

Ведь если подумать… Хозяин действительно болен душой. Точнее, страдает ее отсутствием. Об этом говорила Гретта. Об этом говорил и он сам.

Быть может, если его излечить…

— Леди Догейн, — паж оторвал ее от мыслей. Он соскочил с кровати и приблизился к ней. Вялость, след тревожного сна, сошла с его лица. Сейчас мальчик смотрел на нее решительно, но вместе с тем встревожено. Он должен был рассказать о том, что показала ему Гретта, — мне приснился сон…

Катрина, сначала напрягшаяся, выдохнула немного раздраженно и закачала головой.

— Прости, Бенжен, но мне сейчас не до твоих снов…

— Вы не понимаете! — он схватил ее за руку с такой силой, словно за секунду превратился из мальчишки в крепкого мужчину. Это понудило ее замолкнуть и внимательно уставиться на пажа, — это касается Хозяина! Это касается нас…

Она сжала губы, нахмурилась. Осторожно вытащила руку из объятия его пальцев и кивнула, разрешая ему говорить.

Бенжен пересказал свой сон. Он тараторил. Опустил много деталей. Отчего-то у него возникло чувство, что время на исходе.

Следовало как можно скорее найти Хозяина. Следовало как можно быстрее убедить Катрину.

Однако когда он закончил — увидел по выражению ее лица, что леди Догейн едва ли что-то поняла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он насупился, отчаяние разлилось по груди… Если бы был способ показать ей все!..

В сердце кольнуло. Есть… Есть способ! Зеркало! Волшебное зеркало, которым пользовался Хозяин, чтобы следить за Катриной.

— Надевайте шубу, я все покажу! — скомандовал Бенжен.

Катрина ничего не понимала и совсем растерялась. Паж, преисполнившийся деятельности, схватил ее шубу со скамьи, всучил ей в руки.

Когда леди Догейн оделась, взял ее за ладонь и быстрым шагом повел прочь из покоев.

Он несся по коридору замка уверенно. Его ноги не скользили по ледяному полу, как ее ступни. Он не терялся в переплетениях проходов, не чувствовал ужасный кусачий мороз…

Двигаясь за ним по вытянутому холлу, Катрина поняла, что мальчик изменился навеки. Что он действительно стал частью этого мира.

Паж завернул в узкий темный проход, к крутой лестнице. На этих высоких скользких ступенях можно было сильно навернуться…

Леди Догейн заметила, что провожатый напрягся и следил за каждым своим шагом.

Они поднялись в небольшую башню, в центре которой уместилось широкое круглое зеркало. Оно лежало на полу и напоминало заледеневший пруд.

— Вот! — воскликнул Бенжен, подводя Катрину ближе, — посмотрите в него, оно покажет, что делает тот, кого вы хотите увидеть. Подумайте о настоятельнице! Вы увидите, что она колдует!

Леди Догейн неуверенно, даже боязливо посмотрела на зеркальную поверхность. В ней сперва отразилось ее взволнованное, несколько озадаченное лицо, но вдруг изображение начало меняться. Вместо потолка башни показался шумный торжественный зал, а вместо Катрины — множество людей, усевшихся за дубовым столом.

Она различила знакомые лица. Лизетт, служанка, разносила выпивку. За столом, с самого края сидел ужасно хмурый и напряженный, даже по собственным меркам, Размунд. А по центру… Сердце вздрогнуло, в груди похолодело, а лицо, напротив, словно бы ошпарило кипятком… Во главе стола сидел Лансер, раскрасневшийся, пьяный. Он громко и пылко что-то рассказывал гостям, прижимая к груди какую-то девицу, что сидела у него на коленях.

Темноволосая, с тяжелым взглядом… Она показалась ужасно знакомой.

Катрина мотнула головой, слезы защипали веки изнутри, просясь выкатиться наружу.

Какая разница, кто она?! Какая разница… Лансер так быстро, так легко ее забыл? Она согласилась выйти за фейри, лишь бы спасти ему жизнь! И, видимо, он благодарен! Очень благодарен! Не теряет теперь ни минуты! Развлекается на пирах! Обнимается с какими-то девками!

— Нет, миледи! — залепетал Бенжен, подбежав к ней, когда Катрина отпрянула от зеркала, — это не то что вы должно были увидеть! Это не то…

Он попытался снова подвести ее к зеркалу, но девушка уперлась, закричала:

— Не хочу! Я больше ничего не хочу видеть! Я больше не хочу в него смотреть!

— Прошу, ваш брат…

Он недоговорил — изображение в зеркале поменялось. Увидела это и Катрина. Она замерла, напряженно выпрямившись.

На гладкой поверхности отразилось большое торговое судно. Оно качалось на высоких серо-зеленых волнах, кренилось, чуть не падая набок, ныряло носом прямо в море. Неистовый ветер тряс мачту, рвались от напряжения тросы, кричали моряки. Вдруг вспыхнула молния, освещая палубу. Катрина смогла разглядеть лица несчастных, попавших в этот ужасный шторм.

Среди небритых, загорелых мужчин она легко распознало бледное лицо брата.

— Артур! — на выдохе воскликнула девушка.

— Ведьмы наслали шторм… — пролепетал Бенжен, но тут же прибавил громко и уверено, — если они доберутся до Сердца Зимы, то убьют сэра Догейна! Нам нужно… Нам нужно найти Хозяина. Как можно скорее!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Катрина схватилась за сердце. В глазах померкло, ноги ослабли, стали ватными. Еще никогда… Еще никогда ей не было так страшно.

Мир словно бы исчез, растворился в ужасе. И она… Она тоже начала исчезать, тоже начала растворяться.