Гордость и соблазн - Эйна Ли

— Я сейчас упаду! — закричала она. Несколько раз она опасно покачнулась, но затем постаралась найти равновесие.

— Вы не упадете. Я вас крепко держу за руки, — спокойно произнес Джош. — Теперь отдохните, Эмили, а потом, когда ноги у вас будут стоять твердо, дайте мне знать. Я тогда поднимусь с колен.

Когда Эмили почувствовала, что колени у нее уже не подгибаются от страха, она сказала:

— Я готова, поднимайтесь.

Джош медленно стал выпрямляться.

— Далеко до края колодца?

— Я могу даже заглянуть за край.

— Теперь вам надо выбраться наверх. Сейчас я отпущу ваши руки, а вы встанете мне на. голову и тогда сможете вылезти отсюда.

— На голову?! Вы сошли с ума! Я не удержусь у вас на голове. А если вы отпустите руки, то я упаду назад.

— Вам не надо стоять на моей голове, вы только оттолкнетесь от нее ногой, когда будете вылезать. И вы не упадете. Я поддержу вас. Ну а теперь отпускайте руки, поднимайте ногу и отталкивайтесь от моей головы.

— Я не могу. На вас эта дурацкая ковбойская шляпа.

— Проклятие! Сбросьте ее другой ногой.

Эмили несколько раз ударила Джоша по голове, пытаясь скинуть с него шляпу. Наконец ее попытка увенчалась успехом, и шляпа свалилась на землю.

— О'кей, вы делаете грандиозные успехи, дорогая. Теперь ставьте ногу мне на голову.

Ее ноги снова задрожали в коленях, когда она поставила ступню прямо ему на макушку.

— Уберите руки с моих ягодиц, Маккензи.

— К сожалению, это единственное место, до которого я могу дотянуться, чтобы вы не упали, — ответил Джош. — Вы уже зацепились за край?

— Я пытаюсь это сделать, — пробормотала Эмили. Ее нога соскользнула по его волосам, когда она попробовала оттолкнуться.

— Нет, нет! Вы съездили мне по носу. Уберите ногу! — закричал он.

— Ничем не могу помочь, мои ноги скользят.

Джош крепко прижал обе руки к ее ягодицам и толкнул ее вверх. Этого оказалось достаточно, чтобы голова и плечи девушки поднялись над краем колодца, а там Эмили уже умудрилась ухватиться за что-то и навалилась животом на пол.

— Я уже наверху!

Несколько мгновений она лежала, чтобы отдышаться, потом поднялась на ноги и размотала с шеи их импровизированную веревку. Только после этого она посмотрела вниз на Джоша.

— Идите теперь за седлом! — крикнул он.

Маккензи нахлобучил обратно свою ковбойскую шляпу, сел на землю и надел ботинки. Потом, после нескольких попыток, забросил наверх ее туфли. Теперь ему ничего не оставалось, как только ждать. Через пять минут Эмили еще не вернулась, и в его голову начали закрадываться подозрения. Вернется ли она вообще? Джош не мог представить, что она снова сбежит и оставит его на произвол судьбы, умирать в этом проклятом колодце от голода и жажды.

Детектив выждал еще пять минут. И начал выкрикивать самые отвратительные ругательства и придумывать ей самые гадкие прозвища, какие только мог выдумать, потом безнадежно огляделся вокруг. Поломанные доски ни на что не годились. Затем взгляд Маккензи упал на большой складной нож, который он бросил на пол, когда снял джинсы. Джош решил попытаться проделать углубления для рук и ног в стенке колодца. Может быть, удастся сделать таким образом лесенку до самого верха? Он сомневался, что у него что-нибудь получится, даже если он и сделает несколько ступенек: как только ноги оторвутся от земли, он не сможет удерживать равновесие Однако отчаяние заставляло его продолжить даже эту бессмысленную работу.

Но тут над краем колодца появилась голова Эмили. Эта дурацкая шляпка все еще торчала у нее на макушке.

— Я вернулась, — произнесла девушка.

— Где вас только черти носили?

— Вы не представляете, кого я повстречала! Незабудку! Мне удалось ее поймать.

«Господь меня не оставил!» — подумал Джош с благодарностью.

— Ну что ж, отлично. Положите седло ей на спину, привяжите веревку к луке седла, а другой конец бросьте мне.

— Я уже все так и сделала, Маккензи. Смотрите вверх! — крикнула Эмили и перебросила веревку через край колодца.

Он схватил болтающийся конец, уперся ногами в стену и предоставил Незабудке доделать все остальное. Через минуту Джош был уже наверху, схватил Эмили за плечи и крепко обнял.

— Мы сделали это!

Без всякой задней мысли он наклонился и поцеловал ее.

Это было непростительной ошибкой. Наслаждение было мгновенным, как вспышка. Джош думал, что это будет просто мимолетное прикосновение к ее губам, но он так долго голодал, столько тосковал по этим губам! Он жадно впился в эти мягкие, эти сладкие губы, и она ответила на его порыв всей своей неутоленной, голодной страстью, которая была для него неожиданной и тем более приятной. Джош знал, что ему необходимо остановиться, но был не в состоянии прекратить этот поцелуй и только крепче прижимал девушку к себе. Здравый смысл оставил его, страсть вытеснила простую радость освобождения, и горячая волна желания прокатилась по всему его телу.

Эмили с силой оттолкнула его и долго смотрела ему в глаза. Ее зеленые глаза сверкали. Было видно, что она в замешательстве.

Джош чувствовал себя неловко, как школьник после первого поцелуя, — только тело его было телом мужчины, а не мальчика. Тяжесть в пояснице не даст ему это забыть так просто. Отпустив Эмили, он отошел к кобыле и обнял ее.

— Незабудка, девочка моя, если мы когда-нибудь окажемся в «Трипл-Эм», ты весь остаток своих дней проведешь, купаясь в клевере.

Он похлопал кобылу по холке и повернулся к Эмили.

Она сидела на земле, развязывая веревку, чтобы вернуть себе свою одежду, и он не мог удержаться от усмешки. Что у нее за вид сейчас: босая, в белой нижней юбке, и это дурацкое гнездо на голове. Да, что за вид… усмешка потихоньку сползала с его лица, уступая место озабоченному выражению.

— Спасибо, Эми.

За помощь или за поцелуй? Джош и сам не знал за что. Он не испытывал такой неуверенности с тех пор, как ему исполнилось шесть лет.

— Держу пари, вы думали, что я не вернусь, — сказала Эмили.

Несмотря на улыбку, в ее глазах не было веселья. Она сосредоточенно смотрела на него.

— Да, это приходило мне в голову, — признался он.

— Мне тоже, Маккензи, — ответила девушка кратко, накидывая нижнюю юбку на голову. Повернувшись к нему спиной, она продолжила одеваться.

Потом Эмили села на землю, чтобы натянуть чулки и надеть туфли. Ее натертая пятка горела огнем, и девушка гнала мысль, что сейчас ей придется снова надевать обувь. Она была уже готова отбросить чулок прочь, как Джош спросил:

— Что это стряслось у вас с пяткой? Она такая красная.

— Моя пятка… ах да, я, наверное, поцарапала ее, когда выбиралась из колодца.