Цветы из бури - Лаура Кинсейл

— Пожалуйста, — сказала она. — Отпусти меня.

Нет, нет! Он посмотрел поверх нее на Фейна, выразительно покачал головой, давая знак стражу оставаться на посту и не дать ей уйти.

Ее противный Мул тронул Мэдди за плечо.

— Архимедия. Я могу пойти к твоему отцу. — Он смотрел куда-то мимо нее и Кристиана. — Я могу повидать ее отца, не вызвав подозрений. По делам общины.

Девочка-Мэдди обернулась к нему, ее лицо осветилось такой радостью, что Кристиан пришел в ярость.

— Ты это сделаешь? И не выдашь нас? — раздался откуда-то резкий голос Дарэма, о котором Кристиан уже успел забыть. Он напряг внимание, нашел взглядом Дарэма и старался больше не упускать его.

— Слово чести? — строго спросил Дарэм.

— Я сказал. Кто верит в Бога, никогда не лжет.

«Благочестивый мул», — подумал Кристиан.

Серьезный, странный человек посмотрел на Мэдди.

Оставайся здесь и подожди меня. Может быть, до утра.

Она кротко склонила голову в знак согласия. Мул, который так и не снял шляпу, повернулся к двери. Фейн стоял непоколебимо, пока Дарэм не сказал.

— Пусть идет.

Часовой поклонился и отступил в сторону.

Девушка-Мэдди повернулась к Кристиану. Она так взглянула на него, что его резануло по сердцу, она искренне укоряла его. Через секунду она прошла мимо него и села на диван.

Они ждали все утро и весь день. После обеда полковник Фейн ушел на плац и обещал вернуться к вечеру. Мэдди все так же сидела на диване. Она нарочно не смотрела на Жерво, который собственноручно принес ей чашку шоколада. Она приняла ее, не сказав ни слова благодарности. Мэдди хотела показать герцогу, что она осталась здесь не по своей воле, а потому что он помешал ей уйти, а Ричард был настолько любезен, что согласился рассказать ее отцу о случившемся, не упоминая, где скрывался Жерво.

Удивительно, но Кристиан, казалось, смутно понимал, что она чем-то обижена. Он более не был аристократически равнодушен, как обычно, а подолгу стоял рядом с ней или иногда садился на другой край дивана.

Не то чтобы Кристиан просил у нее прощения, скорее, он признал наконец в ней человека, а не свою личную собственность. Подошло время ужина, но от Ричарда так и не было никаких известий. Перед этим случилось одно неприятное событие, изрядно всех напугавшее, когда явился слуга в белой с серебром ливрее и потребовал встречи с Дарэмом. Марк никак не мог спровадить его; тот настаивал, что ему приказано передать послание в собственные руки Дарэма. Спор под окнами насчет того, следует ли слуге герцогини ждать возвращения мистера Дарэма или же оставить послание Марку, становился все жарче. Когда стало ясно, что посланник герцогини не уйдет, не повидав Дарэма, этот изобретательный джентльмен поднялся на чердак и оттуда вышел по черной лестнице.

Пока Мэдди с герцогом ждали в спальне, Дарэм обогнул дом, вошел с таким видом, будто бы все время отсутствовал и пригласил слугу герцогини в гостиную, где наговорил ему уйму всякого бреда. Слуга удалился, напичканный витиеватым рассказом о почившей в бозе четвертой кузине Дарэма и прочими проблемами с этим связанными.

По поводу герцога Жерво Дарэм был просто потрясен. Значит ли все это, что герцог излечился? Прекрасные новости! Дарэм думал, что он умирает. Сама герцогиня говорила ему об этом. А сейчас он бежал, и никто не знает, где он? Удивительно! Дарэм высказал удивление, что герцог не зашел навестить друзей. Он думал, что Жерво сделал бы это первым делом, оправившись от болезни. Не хотел ли слуга сказать, что произошло нечто непонятное. Герцог пропал? Ах, не пропал? Ну, если он никуда не пропал, не умирает, не заходит к друзьям, чем же, черт побери, он занимается? Его не видели уже несколько месяцев. Дарэму это кажется весьма подозрительным. По его мнению, следовало бы известить власти, а на скандал плевать!

В этом месте разговора слуга быстренько откланялся и удалился, получив напоследок искреннее пожелание Дарэма, чтобы герцогиня дала ему знать о развитии событий, как только ей станет что-либо известно.

Мэдди отвернулась от двери и в полутьме задернутой шторами спальни увидела напряженное лицо Кристиана, который опирался одной рукой на кровать. — Он был надменен и осторожен, как охотник, загнанный в угол своей же добычей. Дарэм открыл дверь и впустил собак. Они радостно приветствовали хозяина, как будто давно не видели его. Надменность Кристиана сменилась усмешкой, и он принялся играть с ними.

Такие моменты внезапного перехода от царственной гордости к проявлениям теплых чувств потрясали Мэдди. Она была беззащитна перед ними. В ее душе все сбивалось и приходило в беспорядок.

Мэдди теперь не была уверена, что поступает правильно. Ричард тоже не был в этом уверен. Мэдди понимала, что ей придется всю жизнь бороться с собой, чтобы усмирить свою сильную волю и избежать искушений. Слишком часто проявлялась ее мятежная душа. Вот такой человек, как Ричард, лучше отличал волю Господа от происков лукавого.

Мэдди хотелось уйти домой, к отцу. Она хотела жить в безопасности. Прямо перед ней была дверь, и никакой королевский часовой не мог бы остановить ее. Герцог играл с собаками, а Дарэм занялся расстановкой бокалов на столе.

Дверь была перед ней. Но она не ушла.

Кристиан решил, что девочке-Мэдди надо поспать. Она и так дремала, дожидаясь своего странного приятеля. Фейн пришел и вновь ушел на дежурство. Он болтал разную чепуху, небрежно принимал косноязычную речь Кристиана, который не хотел, чтобы Фейн уходил. Дарэм же переживал больше; он то и дело начинал разговор с Кристианом, но неожиданно осознавал, что Кристиан не понимает его, хотя отчаянно пытался скрыть это.

Друзья оказались в затруднительном положении. Кристиан хотел было призвать на помощь девочку-Мэдди, но она сидела как каменная, когда он оборачивался к ней. Она все еще сердилась на него за то, что из-за него она не может вернуться к отцу. Кроме того, Жерво был не в состоянии объяснить, как много зависело от ее пребывания здесь. Ему было жаль Мэдди. Но все в окружающем мире вертелось слишком быстро для него. Новое, неожиданное, непонятное и шумное затрудняло и без того непосильную задачу разобраться в обстановке.

Она должна была оставаться с ним. Ей будет здесь хорошо. Спальня была рядом, через дверь, он мог бы видеть девочку-Мэдди и знать наверняка, что она поблизости.

Мэдди проснулась сразу же, как только он подошел к ней. Дьявол, не отстававший от него ни на шаг, ткнулся носом в ее руку. Когда она открыла глаза, Кристиан подал ей руку.

— Пришел? — это были первые слова, которые она произнесла.

Кристиан только молча смотрел на нее.

— Еще нет, — сказал Дарэм.