По льду (СИ) - Анна Кострова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Позволишь мне поговорить с ней и все объяснить? — спросил Николай.
— Нет, — отрезал Федя. — Теперь у вас только рабочие отношения, и говорить вы можете исключительно о хоккее. И я всегда буду третьим между ней и тобой, запомни.
Любимов не слышал того сокрушенного вздоха, который издал Коля, так как в этот момент на скорости шагал в раздевалку, словно желал быстрее ополоснуться и забрать Аню из дворца. Николай, пребывая в смятении, последовал за ним. В словах Феди промелькнула доля правды, но Коля будто бы отказывался ее признавать. Он мог бы балансировать между отцом и Аней, но что-то ему мешало. Трусость? Незнание? Обстоятельства? Николай мог бы сколько угодно тешить себя обстоятельствами, ставшими препятствием его неудавшимся отношениям, однако какой в этом толк, если душа желала большего?
Когда Литвинов направлялся в душевую, то столкнулся с Мироновым плечом к плечу.
— Как ты смотришь на то, чтобы сейчас прокатиться и поговорить? — предложил Леша, поправляя полотенца на бедрах. — Кажется, нам есть о чем побеседовать.
Без задней мысли Николай принял приглашение, и через двадцать минут они сидели на берегу водохранилища — место, которое всегда его успокаивало. Ветер колыхал воду, которая прибивала к берегу и разбивалась о бетонированные плиты. Асфальт пах дождем, который пролился на город вместе с раскатами грома. К счастью, после тренировки погода стала налаживаться: сквозь угрюмые тучи слабо пробивалось солнце. Однако этих лучей было недостаточно, чтобы согреться.
— Как мама? — спросил Николай, постукивая длинными пальцами по скамье. Он помнил про их семейный конфликт и стыдился, что, как друг, не поинтересовался этим ранее.
— В порядке.
— А отец?
— Ничего не изменилось, — Леша пожал плечами, дав понять, что дело не сдвинулось с мертвой точки. — Он продолжает вести себя так, будто бы я очернил его честь и достоинство. Но мне плевать. Скоро его измена подкрепится фактами.
— Ты что-то задумал? — с интересом спросил Коля, скрепив пальцы в замок. Отбивание чечетки по скамье ему наскучило и стало действовать на нервы.
— Пытаюсь достать доказательства, чтобы предъявить их матери. Знаю, что это может разбить ей сердце, но не могу смотреть на то, как отец цинично врет ей в глаза. Он после моего заявления стал задаривать ее цветами и украшениями, чтобы купить ее любовь. Так противно.
Николай не мог поставить себя на место Леши, чтобы понять, как тот себя чувствует. Разговор о семье заставил Миронова измениться в лице: гримаса обеспокоенности и отчаяния застыла на нем. Коля мало что знал про взаимоотношения, но все равно горел желанием оказать содействие другу.
— Я могу как-то тебе помочь?
— Я вижу, что ты сам по уши в проблемах, — ответил Миронов.
— В каких же? — с недоумением вопросил Николай, поджав губы в тонкую полоску.
— Ты думаешь, я ничего не вижу? Ты и Аня.
Николай сглотнул и поспешил перевести тему.
— Я попрошу одного из людей отца проследить за Михаилом. Он сделает снимки, которые ты сможешь показать Веронике.
— Спасибо, — Леша благодарно улыбнулся. — Но, может, поговорим о тебе? Что происходит между тобой и Аней?
Одно ее имя отозвалось колкой болью в сердце, которое будто бы разбивалось на осколки. Ее мертвый взгляд на тренировке терзал душевные раны, которые так и не затянулись. Николай втянул щеки, пытаясь не потерять рассудок. Он будто бы стоял на краю пропасти, в которую готов был упасть, ощутив тряску в коленях. Такое с ним случилось впервые.
— Ничего.
— Уверен? — переспросил Леша, вполоборота повернувшись к Литвинову. — Сегодня на тренировке мне так не показалось. Обычно она всегда взаимодействовала с тобой. Но тут отказалась и предпочла работать с Петей.
— Она же объяснила, что во время моего отсутствия работала с ним и что остались кое-какие незавершенные задачи.
— Не уходи от моих вопросов, — твердил Миронов.
— Я не знаю, какие дать тебе ответы! — разведя руки, воскликнул Коля.
— Ты в нее влюблен?
Николай промолчал. Для Леши его молчание автоматически перетекло в согласие.
— Значит, это наконец-таки случилось, — Миронов похлопал друга по плечу. — В чем же тогда проблема? Аня тоже влюблена в тебя. Когда ты пропал в день матча, она очень переживала и расспрашивала меня о тебе. Она смотрит на тебя так, словно в твоих глазах ее рассвет.
— Достаточно, — Коле стало нестерпимо слушать. — Я знаю об этом. Она призналась мне в чувствах несколько дней назад.
— Тогда почему ты не с ней? — недоумевал Миронов.
Николай смолк, пытаясь подобрать правильные слова. Сначала он хотел выдать полуправду, но язык не повернулся. Леша так открыто воззрился на него, подставляя дружеское плечо, что честность, какой бы она ни была, стала правильным вариантом.
— Отец — камень преткновения, — объяснялся Николай. — Он угрожал мне ее безопасностью. Я вынужден был ее оттолкнуть, ведь умом я понимаю, чем это может закончиться. Но сердце…
Леша опрокинул руку на его плечо, чуть сжав его, и выдал:
— Ни о чем не жалей. Люби просто так. Голос сердца никогда не подводит. Если душа кричит, что нужно быть с Аней, то хватай ее и не отпускай, пока этого не сделал Петя!
— Не могу, — отрезал Николай. На его лице заиграли желваки от одного имени нападающего команды.
— Почему?
— Не люблю заведомо фатальные задачи.
Миронов фыркнул. На миг ему показалось, что Литвинов лишился рассудка. Он совсем его не понимал.
— Не ты ли мне говорил, что свобода в том, чтобы чувствовать себя живым?
— Ты это к чему? — недоуменно спросил Коля, прочистив горло.
— Да к тому, что с ней ты живой! — Миронов вскочил со скамьи и принялся нарезать отрезки взад-вперед. — А если живой, значит, и свободный.
— Глупости это все, — Коля запрокинул голову назад, словно мысли утяжеляли черепную коробку, и сделал пару глубоких вздохов. Он пытался прийти к успокоению.
— Знаешь, что глупо? — Леша повысил тон и воззрился на Колю.
Николай отрицательно покачал головой.
— Твоя безрассудность.
— И в чем же она заключается?
— В том, что судьба подарила тебе человека, который готов ради тебя на все. Но ты в моменте берешь и отказываешься от него!
— Я пытаюсь ее защитить!
Миронов громко рассмеялся и желал, чтобы Коля вслушался в то, что говорит.
— Это не защита, а нелепость и твоя слабость перед отцом. Согласен,
