Правильный ход - Лиз Томфорд

— В любом случае.

Я держу листок перед нами, обхватив ее руками. — Давай купим все это и все остальное, что ты захочешь попробовать.

Пока Миллер просматривает мои записи, сравнивая их с тем, что находится в стеклянных витринах, мы продолжаем продвигаться вперед по очереди. Все женщины, работающие за прилавком, маленькие, взрослые и итальянки. У них также нет времени на все эти туристические штучки, они ожидают, что заказы будут сделаны в ту же секунду, как к ним подойдет гость. Если происходит задержка, а посетители продолжают просматривать, по всей пекарне разносится череда итальянских слов, предположительно ругательств.

Я проверяю стеклянные витрины, чтобы убедиться, что не пропустил ни одного обязательного десерта. Все они выглядят потрясающе, и я бы взял по каждому из них, если бы у нас за столом хватило места. Но я также был настолько избалован кондитером, живущим в моем доме, что эта прогулка больше для нее, чем для меня.

— Тирамису было любимым блюдом моей мамы, — говорю я, указывая на итальянский торт, когда мы рассматриваем его.

— У нее был хороший вкус.

— И генетика тоже хорошая, да?

Она смеется. — Отличная генетика.

— Следующий! — кричит женщина с оливковой кожей и седыми корнями, возле кассового аппарата.

Миллер просто протягивает ей мой список десертов. — Это, пожалуйста.

Губы женщины нехарактерно приподнимаются, когда ее глаза просматривают нашу бумагу. — Вы мне нравитесь, ребята, — заявляет она, прежде чем отправиться упаковывать наши десерты.

— Смотри, — шепчу я, моя рука скользит по бедру Миллер, пальцы скользят по нижней части ее живота. — Мои записи пришлись кстати. Мы бы ни за что не получили такого ответа, если бы вручили ей гребаный телефон.

Она хихикает, ее рука накрывает мою, прежде чем крикнуть: — Можем мы добавить еще и тирамису, пожалуйста?

— Конечно, милая!

Миллер просто бросает на меня понимающую улыбку через плечо, проделывая ужасную работу чтоб я в нее не влюблялся.

************************

Миллер счастливо вздыхает. — Это был лучший день в моей жизни

На столе между нами стоят четыре гигантские коробки для выпечки, все еще заполненные несколькими кусочками каждого десерта. У нас были торроне, бискотти, эклер и что-то неземное под названием «хвост омара». Хотелось бы попробовать все, но я наелся.

— Что тебе больше всего понравилось? — Спрашиваю я.

— Я не знаю, смогу ли я выбрать. А что тебе?

— Не знаю, есть ли у меня любимый десерт, но мне понравилось наблюдать, как ты препарируешь их все, как сумасшедший ученый, перед каждым кусочком.

— Я работала, помнишь? Это деловая встреча.

— Итак… Ты почувствовала какую-нибудь искру?

Ее глаза устремлены на меня с другого конца стола, на губах играет легкая ухмылка, и хотя я имел в виду вдохновение для работы, мы оба знаем, что между нами всегда была искра.

Ее внимание возвращается к нашему столу с десертами. — Думаю, да.

— Хорошо.

Хватаясь за ножку ее стула, я тяну ее, подтягивая к себе, чтобы она села рядом и давая ей понять, что наша деловая встреча официально закончена. — Расскажи мне все.

Она берет канноли. — Я подумала, что могла бы сделать цилиндр из темного шоколада, вот такой формы, наполненный кремом пралине с копченым фундуком.

Она указывает на кусочек шоколадного пирога с пралине. — Похоже на этот вкус, но без тяжелой текстуры. Я могла бы нарисовать шоколадом на тарелке, украсить кусочком сахара и шариком мороженого из соленого овечьего молока.

Она делает паузу, чтобы перевести дыхание. — Что ты об этом думаешь?

Мой рот приоткрыт от шока, когда я смотрю на нее.

— Знаю — знаю. Кто, черт возьми, захочет мороженое из овечьего молока, верно?

— Твой разум только что создал это? Так быстро?

Впервые в жизни Миллер кажется застенчивой.

— Это звучит невероятно, Миллс.

— Да?

— Да. Черт.

— Что ж, если я не забуду все это, когда мы вернемся домой, я запишу рецепт. Осталось сделать еще два. На ее губах появляется улыбка облегчения, когда она оглядывает все еще полную пекарню. — Спасибо, что привел меня сюда. Мне здесь нравится. Насколько забавно наблюдать, как люди откусывают первый кусочек?

Прямо сейчас она наблюдает, как кто-то пробует выпечку, но я наблюдаю только за ней. Я не получаю того же удовольствия, что и она, потому что я не креативный человек. У меня нет продукта, который я мог бы предложить миру в надежде, что он им понравится, но, черт возьми, я мог бы весь гребаный день смотреть, как Миллер наблюдает за тем, как другие едят.

— Ты когда-нибудь хотела бы открыть подобное заведение?

Я понимаю, что играю с огнем. В некотором смысле я имею в виду, останется ли она когда-нибудь на одном месте достаточно надолго для этого.

Она пронзает меня взглядом, давая понять, насколько очевидно мое поведение, но подыгрывает. — Если бы ты спросил меня об этом семь лет назад, ответом было бы очень простое «да». Но сейчас? Я уже не знаю. Я работаю в ресторанах уровня Мишлен по всей стране. Недавно я получила награду, к которой большинство шеф-поваров стремятся всю свою жизнь и никогда не получают. У меня есть список желающих нанять меня на кухню на три года вперёд. Я хорошо зарабатываю, и, хотя тебе не нравится, когда я это говорю, я чувствую, что обязана своему отцу сделать что-то важное в своей жизни. И, нет, десерты не важны, но я пыталась стать значимой в индустрии. На данном этапе своей карьеры у меня нет такой роскоши, как позволить себе менять направление. Ты не согласен?

Вау. Я не знаю, была ли Миллер когда-нибудь такой уязвимой со мной. Не только для того, чтобы рассказать, что происходит в ее хорошенькой головке, но и спросить мое мнение по этому поводу.

Поэтому я тщательно подбираю слова. Что-нибудь слишком глубокое и личное может заставить ее сбежать.

— Нет, я с тобой совсем не согласен. Я думаю, ты могла бы менять направление еще сотню раз в своей жизни, и ты бы никогда не застряла, чтобы сделать это. Жизнь заключается в том, чтобы найти свою радость, жить так, чтобы это приносило счастье тебе и другим. Итак, я полагаю, реальный вопрос в том, делает ли твоя карьера счастливой тебя? Эта она — работа твоей мечты?

Она делает паузу, на мгновение задумавшись. — У меня это хорошо получается, так что да, теперь это моя мечта.

Не совсем ответ на мой вопрос, но мне достаточно, чтобы понять. Это то, чего она хочет от жизни. В этой карьере высокого уровня она