Толкиен - Две твердыни - Джон Толкиен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот, кстати, три моих спутника, Древень, — сказал Гэндальф. — Я тебе про них говорил, но ты их еще не видел.
И представил их, одного за другим. Старый онт внимательно оглядел каждого и с каждым немного побеседовал. Последним оказался Леголас.
— Так ты, стало быть, сударь мой эльф, явился из так нынче называемого Лихолесья? Как оно ни зовись, а лес там был, помнится, хоть куда!
— Да наш лес — он и сейчас ничего себе, — скромно сказал Леголас. — Но ведь деревьев сколько ни есть, а все мало! Больше всего на свете хочется мне побродить по Фангорну, дальше опушки-то и побывать не привелось, а уж так тянуло!
Радостно замерцали глубокие глаза Древня.
— Ну что ж, авось еще и горы не очень постареют, как твое желанье сбудется, — сказал он.
— Надо, чтоб сбылось, — подтвердил Леголас. — Я условился с другом, что если мы останемся живы, то непременно наведаемся в Фангорн — с твоего позволения, конечно.
— Мы эльфам всегда рады, — сказал Древень.
— Друг мой, как бы сказать — не соврать, не из эльфов, — заметил Леголас. — Это Гимли, сын Глоина, вот он стоит.
Гимли низко поклонился, топор его выскользнул из-за пояса и брякнул о камни.
— Кгм, хм! Вот тебе и на! — сказал Древень, тускло взглянув на него. — Гном, да еще с топором! Ну, не знаю, не знаю! Кгм! Эльфам, я говорю, мы всегда рады, но это уж слишком, а? Н-да, подобрал себе дружка!
— Друзей не выбираешь, — возразил Леголас. — Одно скажу: покуда жив Гимли, я без него в Фангорн — ни ногой. А топор у него не на деревья, о владыка бескрайнего леса! Он им оркам головы рубит. В одном последнем бою четыре с лишним десятка завалил.
— Кхум! Дела, дела! — сказал Древень. — Ну, это, само собой, приятно слышать. Ладно, пусть будет как будет: торопиться нам некуда. А вот расставаться пора. Вечереет, а Гэндальф сказал, что вам надо выехать до ночи: повелитель Ристании торопится в свой золотой чертог.
— Да, да, ехать надо немедля, — сказал Гэндальф. — И твоих привратников я с собой заберу. Ты и без них прекрасно обойдешься.
— Обойтись-то обойдусь, — сказал Древень, — но отпускать их жалко. Мы так с ними быстро, прямо сказать, второпях подружились, что мне и самому удивительно — видно, в детство впадаю. Но ежели порассудить, то, может, и дивиться нечему: сколько уж веков не видел я ничего нового под солнцем и под луною, а тут на тебе. Нет, кто-кто, а они у меня в памяти останутся, и в Перечень я их поместил, велю онтам переучивать:
Онты-опекуны явились к древесным отарам —Исполины собой, земнородные водохлебы;И хоббиты-хохотуны, лакомки-объедалы,Храбрые малыши, человечьи зайчата.
Так теперь он и будет читаться, покуда листья растут на деревьях. Прощайте же! Если до вашей прелестной Хоббитании дойдут какие-нибудь новости — дайте мне знать! Вам ведь понятно, о чем я? Я про онтиц: вдруг да чего увидите или прослышите. И сами ко мне выбирайтесь!
— Мы выберемся! — сказали в один голос Мерри с Пином и поспешно отвернулись.
Древень молча поглядел на них и задумчиво покачал головой. Гэндальфу же он сказал:
— Саруман, значит, убоялся выйти? Ну, я так и знал. Нутро у него гнилое, как у последнего гворна. Правда, если бы меня одолели и истребили все мои деревья, я бы тоже небось затаился в какой-нибудь дыре и носа не казал наружу.
— Зря сравниваешь! — сказал Гэндальф. — Ты ведь не собирался заполонить мир своими деревьями в ущерб всякой иной жизни. А Саруман — да, он предпочел лелеять свою черную злобу и вынашивать новые козни. Ключ от Ортханка у него не отнимешь, а выпускать его оттуда никак нельзя.
— Не тревожься! Онты за ним приглядят, — пообещал Древень. — Следить будут денно и нощно, и без моего соизволения он шагу не ступит.
— Вот и ладно! — сказал Гэндальф. — Я только на вас и надеялся; хоть одной заботой меньше, а то мне, право, не до него. Но вы уж будьте начеку: воды схлынули, и боюсь, одними часовыми вокруг башни не обойдешься. Наверняка из Ортханка есть глубокие подземные ходы, и Саруман рассчитывает тайком улизнуть. Уж коли на то пошло, затопите-ка вы Изенгард еще разок, да как следует, пока он весь не станет озером или ходы не обнаружатся. Заткните ходы, наводните пещеры — и пусть Саруман сидит в башне и поглядывает из окон.
— Положись на онтов! — сказал Древень. — Мы обшарим каждую пядь и перевернем все камушки до единого! И насадим вокруг деревья: старые, одичалые. Они будут называться Дозорный Лес. Любую белку в тот же миг заприметят. Будь покоен! Семижды минет срок наших скорбей, которых он был виною, но мы и тогда не устанем его стеречь!
Глава XI
Палантир
Солнце опускалось за длинный западный хребет, когда Гэндальф со спутниками и конунг с дружиною покинули Изенгард. Мерри сидел позади Гэндальфа, Арагорн взял Пина. Двое вестовых стрелой помчались вперед и вскоре исчезли из виду в долине. Остальные тронулись мерной рысью.
Онты чинно выстроились у ворот, воздев свои длинные руки и замерши, как истуканы. Мерри и Пин, точно по команде, обернулись у поворота извилистой дороги. Небо еще сияло солнечным светом, но серые развалины Изенгарда сокрыла вечерняя тень. Древня пока было видно: он стоял одиноко, словно древесный ствол, и хоббитам припомнилась их первая встреча на залитом солнцем горном уступе близ опушки Фангорна.
Подъехали к столбу с Белой Дланью: столб высился по-прежнему, но изваяние было сшиблено с верхушки его и расколото на куски. Посреди дороги валялся длинный, мертвенно-белый указующий перст с кроваво-черным ногтем.
— До чего же основательный народ эти онты! — заметил Гэндальф.
Они проехали мимо, сумерки сгущались.
— Долго ли нам нынче ехать, Гэндальф? — спросил Мерри немного погодя. — Тебе-то небось все равно, что сзади тебя болтается жалкое охвостье, а охвостье еще прежде того устало, ему не терпится отдохнуть.
— А-а, расслышал и даже обиделся! — сказал Гэндальф. — Скажи лучше Саруману спасибо за вежливость! Он на вас крепко глаз положил. Если угодно, можешь даже гордиться — сейчас он только про тебя с Пином и думает: кто вы такие, откуда взялись, что вам известно, вас или не вас захватили в плен и как же вы спаслись, когда всех орков перебили, — над такими вот мелкими загадками бьется наш великий мудрец. Так что, любезный друг Мериадок, будь польщен его руганью.
— Благодарствуйте! — сказал Мерри. — Но мне еще более льстит мотаться у тебя за спиной, хотя бы потому, что я могу повторить свой вопрос: долго ли нам нынче ехать?
— Вот неугомонный хоббит! — расхохотался Гэндальф. — К каждому магу надо бы приставить хоббита-другого, дабы они, маги, следили за своими словами. Прости, что оставил тебя без ответа, даром что и ответ проще простого. Сегодня мы не спеша проедем несколько часов и выберемся из долины. Завтра поскачем галопом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});