Война ведьмы - Джеймс Клеменс

— Ты мог бы поехать со мной, — мягко сказала Мишель с затаенной мольбой в голосе.

Толчук вздохнул — словно камни скатились с горы.

— Ты знать, что я не могу, — сказал он наконец. — Сердце моего народа не позволит мне идти по иному пути.

Она прикоснулась к его щеке.

— Я знаю. Но я бы хотела, чтобы ты знал еще кое-что: ради того, чтобы быть с тобой, я готова даже лишить Елену твоей защиты. Теперь, когда ты снова пришел в мою жизнь, я бы отдала всю эту землю тьме, лишь бы ты был со мной рядом.

От этих слов на его губах наконец появилась печальная улыбка.

— Мама, ты так хорошо лжешь, — тепло сказал он, — и я еще больше люблю тебя за это.

Мишель шагнула вперед, положила ладони на его щеки, притянула его к себе и поцеловала.

— Не будь так уверен в своих суждениях, сынок.

В их разговор вмешался чужой голос. Это Мерик звал их с палубы:

— Капитан говорит, что начинается прилив, и пора отплывать. Ждать больше нельзя.

Мишель знаком показала эльфу, что слышит и согласна. Мерик, выполнивший свой долг, заковылял прочь, опираясь на палку, с ним рядом шла Мама Фрида со своим ручным тамринком. Маленькая команда корабля принялась за дело, разматывая канаты и готовясь поднять паруса.

У нее осталось мало времени, но она могла позволить себе провести рядом с сыном еще несколько секунд. Они с Тирусом уже полностью подготовились к отъезду, и их спутники тоже были готовы уезжать. Ее мерин, Гриссон, стоял оседланный, с полными переметными сумами… Могвид и Фардайл сидели в маленьком фургоне, нагруженном припасами, а рядом с фургоном Тирус и трое воительниц-Дро сидели верхом на своих собственных лошадях. Крал тоже уже сел на своего черного боевого коня Роршафа, и обоим — и коню, и всаднику — явно не терпелось уехать с наступающим рассветом.

Двух оставшихся лошадей — степного жеребца Эррила и маленькую кобылу Елены — завели на корабль и заперли в маленьком стойле в трюме. Все было закончено.

Кроме последнего прощания.

Мишель повернулась и в последний раз взглянула сыну в глаза. Никакие слова не могли уменьшить эту боль. Мать и сын просто упали в объятия друг друга. Обнимать огра было все равно что обнимать необработанный камень, но Мишель только крепче прижала сына к себе. Она хотела навсегда запомнить это мгновение.

Она прижалась к сыну, ее взор затуманился от воспоминаний о том, как она держала его на руках в младенчестве, и часть ее души ответила на эти воспоминания. Мишель почувствовала, как тает ее плоть и гнутся кости, и скоро обнаружила, что ее руки сомкнулись у Толчука за спиной. Она вспомнила его отца и ту радость, которую они некогда разделяли, и ее тело продолжало изменяться. Она услышала, как рвется ткань и кожа ее одежды, но не обратила на это никакого внимания, не устыдилась.

Скоро уже не человеческая, а огрская мать обнимала своего сына-огра. Почувствовав перемену, Толчук слегка отстранился от нее и уставился на нее широко раскрытыми глазами, в которых сияли слезы.

— Мама?

Мишель знала, что он видит. Маленькую женщину-огра. Свою истинную мать. Когтистая и клыкастая, она улыбнулась. Ее голос был рокотом гор.

— Ты — мой сын. Никогда не забывай, что ты — мое сердце. Ты — моя величайшая гордость. Я смотрю на тебя и понимаю, что моя нелегкая жизнь прожита не зря.

Они снова обнялись, и свет рассвета согрел горизонт, а чайки криками приветствовали восходящее солнце. Казалось, даже птицы почувствовали боль сердца матери — ибо Мишель почему-то знала, что обнимает своего сына в последний раз.

11

Задыхаясь от боли, Флинт понял, что у него остался только один шанс. Ему нужно было, чтобы и мастер Ваал, и капитан Джарплин оказались у него за спиной. Пока они готовили костяной бур, Флинт тайком разминал пальцы, чтобы восстановить кровообращение. От боли перед глазами танцевали искры.

Первую стадию обработки он выдержал, испустив один-единственный крик. Несколько секунд назад капитан Джарплин подошел к Флинту с кинжалом. Флинт выругался и плюнул в Джарплина, притворяясь, что все еще крепко связан. Справиться с одним капитаном было недостаточно. Так что Флинт терпел, когда Джарплин надрезал ему кожу над основанием черепа, вогнав острие до самой кости. Флинт не притворялся, когда кричал. На мгновение перед глазами у него все почернело, но он справился с наползающей темнотой, закусив губу и схватившись за веревки.

И теперь он чувствовал, как кровь густыми ручейками стекает по его шее. Если он слишком резко двигал головой, каюта начинала кружиться у него перед глазами.

— Джарплин, не делай этого, — выдохнул он. — Будь самим собой!

Капитан только улыбнулся.

Его первый помощник, желтокожий мастер Ваал, повернулся к Джарплину.

— Мы готовы.

Воздух, проходя через его заостренные зубы, придавал его голосу легкую шепелявость.

Флинт читал о племенах на островах у берегов Гульготы, где дикари питаются человеческой плотью и затачивают себе зубы, словно звери, чтобы удобнее было вгрызаться в сырое мясо. Говорили, что они поклоняются скалтумам, и что поедают человеческую плоть и превращают свои зубы в клыки они для того, чтобы больше походить на крылатых демонов Темного Лорда. Флинт подозревал, что Ваал был одним из этих мерзких островитян. Он уже заметил, что в бритом затылке этого человека отверстия не было. Никакая склизкая тварь не управляла его волей. Жестокости, которые творил Ваал, он делал по собственной воле.

Он был настоящим врагом.

Джарплин положил вонючую тварь на протянутую ладонь Ваала. Первый помощник подошел к Флинту и вытер кровь с его шеи. От холодного прикосновения пальцев этого человека по коже Флинта поползли мурашки. Затем Ваал полил существо кровью Флинта. Это движение, похоже, возбудило маленькую тварь. Щупальца и слепые, ощупью двигавшиеся усики обвили пальцы Ваала, продолжавшего поглаживать чудовище.

— Подготовь его, — приказал Ваал.

Джарплин подошел к Ваалю с длинным стальным буром. Теперь они стояли по обе стороны от Флинта. Ждать было больше нельзя.

Зажав свой крохотный ножик в одной руке и деревянные планки кресла в другой, Флинт заорал и бросился в атаку. Подпрыгнув, он выхватил из-под себя стул и ударил им Ваала. Худощавый первый помощник отлетел в сторону. Не останавливаясь, Флинт обернулся к ошарашенному капитану. Не успел Джарплин, защищаясь, поднять бур, как Флинт сделал выпад и нанес ему удар кулаком. Джарплин от удара завертелся, а Флинт прыгнул капитану на спину.

Они упали на дощатый пол, старые доски затрещали под их весом. Флинт схватил Джарплина за серо-стальные волосы и, задыхаясь, несколько раз ударил капитана лицом об пол. Ему нужно было поскорее справиться с Джарплином, потому что он быстро слабел.