Сердце дракона (СИ) - Каминская Лана

Когда же солнце наконец перекатилось к нужным вершинам, Рики приободрилась. С полной уверенностью она могла сказать, что шкуру у кровати Стернса красть так и так придётся, с сапогами тоже что-то придумается, а заветные штаны она получит уже сейчас, нужно только скатиться по пригорку, добежать до сарая и спрятаться за бочками, а заодно и Эларана попросить там спрятаться, чтобы никто их не увидел.

С мешком в руках, торопясь и довольно сопя, Рики завернула за обветшалый сарай. Стенден был уже на месте. Сидел, прислонившись спиной к скрипучей дверце и жевал цветы клевера. Увидев Рики, тут же вскочил, приложил палец к губам и поманил девушку к себе, в такое местечко, где даже мышь ничего не заметит.

— Принёс? — запыхавшись, спросила Рики и развязала мешок. — Суй сюда.

— Э, погоди, — хитрил Эларан, — вначале поцелуй.

— Вначале штаны!

— Как хочешь тогда. — Эларан развернулся и собрался уходить.

— Куда?! Ну-ка стой! — И Рики схватила парнишку за рукав.

Рики удивлялась своей бойкости. Откуда она взялась? Даже в деревне, в родном месте, Рики никогда не отличалась ни чрезмерной храбростью, ни наглостью. А теперь с ней творилось нечто невообразимое. Появилось и первое, и второе, и третье, и даже степень безрассудства повысилась, а ещё язык стал острее на слова, и даже разница в статусах перестала быть веской причиной, чтобы заставить себя вовремя остановиться.

— Пусти! — Вырывался Стенден. — Да пусти, кому говорю! Вот вцепилась.

— Штаны! Ты обещал.

— Я назвал цену, а ты отказываешься платить...

— Не отказываюсь, но вначале штаны.

— Вначале плата.

Рики выдохнула.

— Уговорил.

Улыбаясь, как кот, стащивший со стола сливки, Эларан замер перед девушкой.

— Закрой глаза, — потребовала та.

Стенден уже почти посмотрел на неё, как на дуру, но Рики была несгибаема — пришлось подчиниться.

Он почувствовал её дыхание спустя пару секунд. И её губы: шершавые и едва тёплые. Рики робко коснулась ими губ Эларана и тут же в прыжке отпрянула назад, словно поцелуй был со змеей, а не с нахальным сыном военного командира.

— И это всё? — Эларан удивленно изогнул брови.

— А ты что хотел?

— Моя матушка целует меня с большей страстью, чем это делаешь ты. — Стенден покачал головой. — Ты целоваться-то умеешь?

Это был вызов похлеще любого другого.

— Умею, — выпалила Рики.

— И какой неумеха тебя учил?

Память живо нарисовала перед глазами ночь на корабле и пахнущие вином губы Стернса, его горячие руки и сбивчивое дыхание. От этих воспоминаний у Рики чуть не закружилась голова. Сколько ещё они будут её преследовать? Глупый, дурацкий поцелуй, ничего не значащий для того, кто с ним полез. Поцелуй-пропасть, потому что чем больше Рики о нём вспоминала, тем больше падала в омут. А ведь раньше она Стернса за него ненавидела. Так почему сейчас ненависть отступила, и сердце щемит совсем от другого чувства, такого непонятного и страшного одновременно?

— Так скажешь? — ехидничал Эларан.

— Не твоё дело, — огрызнулась Рики. — Но целоваться точно умею. И очень даже хорошо. Многим нравится.

— Докажи! Потому что то, что сейчас было, совсем не в моём вкусе.

Рики вспыхнула.

— Мы договаривались на один поцелуй. Одни штаны — один поцелуй.

— Штаны — штука нужная и без них никуда. А ты меня чмокнула не лучше поросёнка, тыкающего пятаком в щёку.

За поросёнка хотелось Эларана треснуть, но штаны были очень нужны, поэтому Рики сдержалась и выдавила:

— Хорошо. Будет тебе ещё один.

Стенден расплылся в очередной улыбке.

— Только ты уж постарайся. Будет снова плохо — не будет штанов!

Как именно стараться, Рики понимала с трудом. Приложить силу? Изобразить удовольствие на лице? А, может, сделать, как Стернс тогда? Властно и решительно. Не спрашивая ничьего позволения, ведь то, чего он пожелал, должно выполняться беспрекословно и по одному лишь щелчку пальцев. 

Подумано — сделано. Рики шагнула к Эларану, крепко сжала его лицо ладонями, зажмурилась и со всего размаха вперилась губами в губы мальчишки. Да так сильно, что зубы обоих стукнулись друг о друга, и его верхние зацепили нежную кожу цвета заиндевелой розы, и на нижней губе девушки проступили капельки крови. Но Эларану было плевать. Смело слизнув кровь языком, он сунул его Рики в рот и не вынимал, пока та не принялась брыкаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хватит уже. — Рики оттолкнула от себя Стендена и принялась вытирать рукавом мокрый от чужой слюны подбородок. — Фу, противно. Ты меня всю измазал. Давай штаны, — бросила она, когда лицо стало чистым и румянец схлынул с щёк.

— Я прямо в раздумье...

— А ну, живо давай! — Рики сунула под нос Эларану кулак. — Я твой язык в себе терпела? Терпела.

— А чего морщишься? Неужели не понравилось?

— Знавала и получше, — неожиданно для самой себя выдала девчонка и тут же замолчала. Нужно забыть о том случае на корабле. Забыть и никогда больше не вспоминать. Но почему сделать это так трудно, как будто через себя перешагиваешь?

— Ух, какая! — присвистнул Эларан. — А по виду и не скажешь. — И принялся развязывать на себе пояс.

Рики чуть не задохнулась от возмущения.

— Ты чего делаешь?

— Штаны хочу тебе отдать.

— А свои зачем снимаешь? Разве ты не принёс лишних?

Эларан покачал головой.

— Вот глупая. Рики, я не дома, запасных штанов нет. Готов с себя последнее снять, а ты поцеловать себя нормально не даёшь.

— Тьфу. А я то думала...

Руки Стендена застыли на поясе.

— Так что? Не нужны?

Это было уже слишком. Мало того, что терпеть его дыхание на себе пришлось целых два раза, мало того, что после произошедшего Рики чувствовала себя чуть ли ни продажной девкой, так теперь нависла угроза и без штанов для Сэма остаться! Ну и денёк! Вот вляпалась! Нет, допустить такое ни в коем случае было нельзя, и Рики вскинула голову, посмотрела Эларану в глаза и твёрдо произнесла:

— Снимай штаны! 

* * *

Лорда Альгервильда мучила сильная отдышка. Это было неудивительно, ведь подняться по винтовой лестнице на самую вершину Папоротникового замка старику было уже давно не под силу. Это молодым он бегал туда-сюда по несколько раз на день. Теперь же уставал, стоило осилить лишь с десяток ступеней. 

Делая очередной шаг наверх и вытирая ладонью пот со лба, Рей Альгервильд уже много раз про себя проклял тот момент, когда, напившись за плотным завтраком парного молока, так размяк от удовольствия, что предложил Гайларду Стернсу осмотреть все свои владения. Кто ж знал, что королевский племянник будет в таком прекрасном расположении духа, что не только сразу на всё согласится, но ещё и весь печёный картофель с блюда стрескает и вином запьёт? Это с утра-то! Когда ещё глаза не полностью открылись! Лорд Альгервильд, конечно, краем уха слышал, что наследник престола порой не знает меры в крепких напитках, но чтобы прямо с рассветом...

От вчерашнего раздражения Стернса не осталось и следа. Густые волосы были красиво уложены, а лицо — чисто выбрито. Одежда — вычищена, а от свежей туники шёл едва уловимый аромат можжевельника. И даже тёмные круги под глазами пропали, и губы более не кривились в неприязненной усмешке, а растягивались в лёгкой улыбке, стоило Гаю о чём-то подумать. Вслух Стернс мыслями не делился, и лорду Альгервильду только и оставалось что с осторожностью спросить:

— Вы выспались?

— Спал, как младенец, — промычал Гай, усиленно налегая на кушанья, что стояли за завтраком на столе.

— А я до утра бессонницей маялся.

— Выглядите бодро.

— Двигаюсь днём мало, расходную книгу помощник ведёт, поэтому уставать особо не с чего, вот и хватает двух-трёх часов, чтобы восстановить силы. А в ваши-то годы я тоже, как дитё, дрых. Ничего вокруг не слышал — хоть из пушки стреляй.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Обычно я сплю очень чутко.

— Тогда это просто чудо, что сегодня сон был крепок. Может, всему виной усталость с дороги?