Часограмма - Наталья Щерба

— Учитель… Вы думаете, тиккер разговорит один из великих Ключей?

— Да, если знать его символ.

Над Ключом возник купол из тонких проволочных нитей, послышалось слабое монотонное гудение.

Рок подошел ближе, всецело увлеченный действием, разворачивающимся перед ним.

Со всех зеркал к куполу стали слетаться необычные мантиссы — легкокрылые птицы, имеющие золотистый окрас, бабочки со сверкающими крыльями, воздушные полупрозрачные ленты, расписанные золотистыми узорами, цифры, круги, завитки и стрелки из лучистого золота — все это слеталось к инерционному куполу Ключа.

— Что такое мантисса? — задумчиво спросил светловолосый как бы у самого себя. Но его спутник моментально подобрался, всем видом выражая пристальный интерес. — Это значимая часть числа, его душа. Вот почему нам следует идти за золотой спиралью.

Он указал на сверкающую ленту из крупинок золотого песка, пребывающую в постоянном движении. Тут же золотая спираль ускорилась и — сверкающим штопором вошла в одно из зеркал галереи.

— Пора, — изрек светловолосый и первым шагнул в зеркало.

В Золотой Комнате не было ни мебели, ни свечей, ни украшений. Светловолосый и его спутник будто очутились внутри огромного куба с гладкими черными стенами.

Вот светловолосый щелкнул пальцами, вызывая кольцо огней, и — пристроил его над головой. Импровизированная люстра мигом осветила надпись на полу, выведенную сияющей золотой краской по кругу: «Золото неподвластно Времени».

В центре круга лежал прямоугольный поднос из серебра, с крупными рубинами по краю, размеру которых позавидовала бы любая королевская корона. На подносе покоилась на небольшом куске черного бархата часовая стрела — обычная, с острием и кольцом на конце, скорее всего сорванная с каких-то часов.

— Золото неподвластно Времени, — задумчиво произнес он. — Что ты думаешь об этом, Рок?

— Старая, избитая истина, — пренебрежительно фыркнул тот. — Признаться, господин учитель, я ожидал большего от Золотой Комнаты.

Светловолосый покачал головой:

— Нет-нет, Рок… Эфларус не стал бы выводить золотыми буквами простую истину, пусть и не лишенную некоей сакральной идеи… Нам следует найти дно старинной тайны, отражение ее тысячелетней пустоты и смысла — невидного, скрытого от простого взгляда, мерцающего на самой глубине.

Он подошел к надписи, присел и, помедлив секунду, взял часовую стрелу с рубинового подноса. За его спиной Рок издал изумленное восклицание — на подносе вновь лежала часовая стрела.

Светловолосый жадным жестом схватил и эту, присоединив к первой стреле. И снова поднос не остался пустым — на нем лежала еще одна часовая стрела — точная копия первых сестриц.

— Золото неподвластно Времени, — вновь повторил Астрагор. — Выходит, его законы не властны над этим металлом…

— Господин учитель, я думаю, что этот часодейный поднос может дать нам много золота, — подобострастно затараторил Рок.

— Как думаешь, дорогой ученик, хватит ли нам этого золота, чтобы построить мост?

— Мост? — изумленно переспросил Рок. — Вы хотите сказать, что… — Он замолк, очевидно не найдя правильного смысла в словах учителя и отца.

Но вот его глаза распахнулись, в них появилось понимание и — восхищение. Не в силах скрывать его, он отвесил светловолосому низкий поклон.

В Часовой зале гулко и монотонно отстукивали время человечки-жакемары на старых напольных часах.

Звякнула, открываясь, стеклянная дверца — светловолосый и его спутник вернулись домой.

— Будут ли еще поручения на сегодня, господин учитель? — Рок склонился в низком поклоне.

— Возвращайся к себе и отдохни, — произнес Астрагор. — У меня осталось еще одно небольшое дело.

В комнате с черными бархатными шторами и позолоченной мебелью пылал огонь в камине — по стенам ходили красноватые отблески. Возле камина сидел человек в кресле и бездумно глядел в огонь.

Неожиданно взгляд его переместился чуть выше — туда, где в овальном зеркале над каминной полкой возникло узкое лицо с черными глазами и светло-пепельными, отливавшими серебром волосами.

— Приветствую тебя, Огнев… Надеюсь, ты не скучаешь у нас в гостях.

— Я вижу, что и ты не скучаешь, — задумчиво изрек Нортон-старший, приподнимаясь. — Так, значит, твой выбор упал на ЭТОГО парня…

Астрагор усмехнулся:

— Неужели ты был привязан к нему? Вот уж не знал.

Огнев раздраженно повел плечом.

— Мне никогда не нравился Маркус Ляхтич, — произнес он. — Он слишком часто лез не в свои дела. Но, признаться, я бы не желал ему такой судьбы… Радует, что ты наконец отстал от юного Драгоция.

Астрагор рассмеялся. Нортон-старший недоуменно нахмурил брови.

— Да, ты прав, мой бывший друг. Движение жизни порою столь изворотливо, вместе с ним меняются наши помыслы, желания, цели… У тебя выросла необычная дочь. Я был бы не прочь взять новую ученицу с таким необыкновенным даром, пусть не из семьи. Но видишь ли, я не люблю женщин — от них столько шума, эмоций, истраченных впустую, ненужной возни. Их не стоит обучать, воспитывать в верности. Женщины предают при первой же возможности. Кто-кто, а ты прочувствовал это на своей шкуре, Нортон, я ведь прав?

По лицу Огнева заходили желваки. В глазах вспыхнула ярость, но он сдержался.

— Как странно, что ты привязался к сыну Диамана, — степенно продолжил Астрагор. — Сочувствуешь его судьбе? Уверен, что ты догадывался, на кого должен был пасть мой выбор… До знака, явленного мне Временем.

Против воли Нортон-старший побледнел.

— Зачем тебе сын Диамана? — Он поджал губы, открыто выражая презрение. — Ты ведь уже занял молодое тело.

— Время дало мне знак, указав именно на этого мальчика, — произнес Астрагор. — А я верю, что знаки надо распознавать вовремя — только так мы можем правильно моделировать свое будущее. Я знаю, что Астариус готовил на роль Властителя Времени тебя, Нортон. А заодно и твою милую подругу-фею, Белую Королеву. Вы скрыли от меня, что вошли в Зодчий Круг. К счастью, вас было легко поссорить.

Лицо Нортона Огнева осталось безразличным. Но Астрагор выжидал.

— Так, значит, ты солгал, — наконец проговорил отец Василисы. — А она говорила правду…

— Жизнь полна мерцающих смыслов, Нортон. — Астрагор не мог скрыть торжествующей мальчишеской улыбки. — Что для одного правда, для другого ложь, и ложь страшнейшая… А правда порою бывает так горька, что ею можно отравиться… Я отпущу тебя, Нортон, — не спеша продолжил он. — Подарю тебе еще один шанс. Не позже чем через три дня ты уйдешь, куда пожелаешь. Но мы встретимся, не правда ли? Удивительно, когда-то я считал тебя своим самым сильным соперником. — Астрагор прищурился, вперившись в пленника знакомым бесстрастным взглядом. — Людские страсти так предсказуемы, что, знаешь ли, за тысячу лет перестаешь ощущать удовольствие от победы в еще одной шахматной партии. Непредвиденного все меньше, поэтому начинаешь ценить любую мелочь, способную тебя хоть как-то развлечь… удивить… Я придумал, как тебя отблагодарить, Нортон… — Астрагор говорил равнодушно, даже монотонно. — Несложно догадаться, что для тебя дороже всего… Время течет, но люди не меняются. Любовь и ненависть по-прежнему ходят рука об руку, — вновь продолжил он, ничуть не обеспокоенный молчанием своего собеседника. — Мне даже не придется ничего делать. Просто направить одну ниточку судьбы на другую — и крест появится сам по себе. Людьми так легко управлять, не правда ли? Впрочем, я устал. Процесс начальной адаптации в новом теле всегда так долог и неприятен. Ну а теперь позволь попрощаться.

— Что должно случиться за эти три дня? — не выдержав, прорычал Огнев. — Что ты задумал?!

Но ответом ему послужила тишина — пугающая, безмолвная, сопровождаемая лишь осторожным потрескиванием догорающих дров в камине.

Нортон-старший изо всех сил ударил по зеркалу, в глубине которого только что исчез Маркус-Астрагор, но твердая поверхность выдержала удар. Лишь откуда-то издалека, из временного перехода послышался злой смех.

ГЛАВА 22

ЗАМЫСЕЛ ЕЛЕНЫ

Огарки вавилонских свечей едва тлели, грозя погаснуть насовсем, когда путешественники вернулись в Зеленый Ларец. В комнате совершенно стемнело — за окном начиналась ночь, поэтому ребята не сразу разглядели всех присутствующих.

— Нам так много надо вам рассказать… — начал Ник, первым выбегая из зеркала, но, увидев гостей, застыл на месте. Василиса замерла за его плечом, а Фэш, с размаху натолкнувшись на нее, издал тихое ошеломленное восклицание.

Оказывается, в домике под плющом их ждали не только Диана, Маар и Захарра, но и сам хозяин Зеленого Ларца — Константин Лазарев. За ним, чуть в отдалении, стоял Миракл. Зодчий взглядом нашел Василису и неодобрительно сощурил глаза.