Конституционные принципы судебной власти Российской Федерации - Владимир Кашепов

Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон (ч. 3 ст. 123 Конституции). Это предполагает предоставление участвующим в судебном разбирательстве сторонам обвинения и защиты равных процессуальных возможностей, включая возможность заявления ходатайств, обжалования действий и решений суда.

Конституционный Суд рассматривает право на судебную защиту как наличие таких конкретных правовых гарантий, которые позволяют реализовать это право в полном объеме и обеспечивать эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего общеправовым требованиям справедливости и равенства. Необходимой гарантией права на судебную защиту и на справедливое судебное разбирательство служит предоставляемый сторонам равный доступ к правосудию, включая реальную возможность довести свою позицию относительно всех аспектов дела до сведения суда (постановления КС РФ от 10 декабря 1998 г. 27-П; от 14 февраля 2000 г. 2-П; от 8 декабря 2003 г. 18-П). Этой же правовой позицией руководствовался Конституционный Суд в определении от 16 декабря 2008 г. 1076-О-П[166].

На этом основании были признаны не соответствующими Конституции положения ч. 2 ст. 335 УПК РСФСР, которые позволяли суду кассационной инстанции отказать осужденному, содержащемуся под стражей, в удовлетворении его ходатайства об участии в судебном заседании[167].

Конституционный Суд неоднократно высказывал свою позицию о праве на кассационное обжалование постановлений, вынесенных судом первой инстанции при подготовке к судебному заседанию либо в ходе судебного разбирательства.

В постановлении Конституционного Суда от 2 июля 1998 г. 20-П признаны не соответствующими Конституции положения УПК, исключавшие возможность безотлагательного обжалования заинтересованными участниками судопроизводства еще до завершения производства в суде первой инстанции судебных решений, ограничивающих их конституционные права. Проверка таких решений лишь одновременно с рассмотрением кассационной жалобы на приговор не может признаваться эффективным средством защиты нарушенных прав. Тем самым Конституционный Суд признал необходимым обеспечивать этим участникам процесса право на обжалование судебных решений, затрагивающих их конституционные права, непосредственно после вынесения таких решений, до завершения судебного разбирательства по делу.

Этой правовой позицией руководствовался Суд в определении от 20 октября 2005 г. 404-О по жалобе Л.Г. Вержуцкой о нарушении ее прав ч. 7 ст. 236 УПК РФ.

Конституционный Суд признал не соответствующей Конституции ч. 3 ст. 377 УПК РСФСР, позволявшей суду надзорной инстанции рассматривать дело без ознакомления осужденного, оправданного, их защитников с доводами принесенного протеста, без извещения их о времени и месте судебного заседания, без предоставления им реальной возможности изложить свою позицию относительно доводов принесенного протеста, когда в протесте ставится вопрос об отмене судебного решения по основаниям, ухудшающим положение осужденного или оправданного[168].

Приведенные правовые позиции Конституционного Суда в полной мере относятся и к обеспечению права на судебную защиту потерпевших от преступления, которым государство обеспечивает доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ст. 52 Конституции).

Однако интересы потерпевшего в уголовном судопроизводстве, – отмечается в постановлении от 8 декабря 2003 г. 18-П, – не могут быть сведены исключительно к возмещению вреда, они в значительной степени связаны также с разрешением вопросов о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона и назначении наказания.

Государство обязано обеспечить пострадавшему от преступления возможность отстаивать, прежде всего в суде, свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами, поскольку иное означало бы умаление чести и достоинства личности не только лицом, совершившим преступление, но и государством.

На этом основании Конституционный Суд признал не соответствующей Конституции ч. 4 ст. 237 УПК РФ, не допускающей производство каких-либо следственных или иных процессуальных действий, кроме предусмотренных этой статьей, по уголовному делу, возвращенному прокурору. Положения ч. 4 ст. 237 УПК РФ не позволяют осуществлять необходимые для устранения обнаруженных нарушений действия, что исключает какое бы то ни было эффективное восстановление нарушенных прав участников судопроизводства не только допустившими это нарушение органами расследования, но и при последующем разбирательстве дела судом. Это не согласуется с требованиями независимого, беспристрастного и справедливого осуществления правосудия, но и государством[169].

Нарушением конституционных прав на судебную защиту Суд признал ст. 405 УПК РФ, устанавливающую принцип недопустимости поворота к худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора. Поэтому не допускается пересмотр в порядке надзора приговора в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении, ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, а также пересмотр оправдательного приговора.

В Постановлении от 11 мая 2005 г. 5-П Конституционный Суд обосновывал свою правовую позицию тем, что Конституция РФ гарантирует судебную защиту, в том числе и правом на обжалование приговора или иного судебного решения в вышестоящий суд. Этим правом обладает и сторона обвинения – потерпевший, ее представитель и прокурор. Исходя из этого, в УПК РФ предусмотрены процедуры пересмотра неправосудных решений в апелляционной и кассационной инстанциях и в качестве дополнительной гарантии – производство в надзорной инстанции. В силу абсолютного запрета на пересмотр судебного решения по основаниям, ухудшающим положение осужденного (оправданного), суд надзорной инстанции лишается возможности рассмотреть жалобу потерпевшего, его представителя и представления прокурора по существу. Осужденный (оправданный), напротив, не ограничен в возможности ходатайствовать о пересмотре судебного решения по основаниям, улучшающим его положение, и такое ходатайство является обязательным для рассмотрения приведенных в нем доводов судом надзорной инстанции. Тем самым сторона защиты ставится в преимущественное положение по отношению к стороне обвинения, что не согласуется с конституционными предписаниями об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, и нарушается равенство участников судопроизводства. Конституционный Суд постановил: впредь до внесения соответствующих изменений и дополнений в УПК РФ пересмотр в порядке надзора по жалобе потерпевшего, его представителя и по представлению прокурора обвинительного приговора в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении, ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, а также оправдательного приговора, допускается лишь в течение года по вступлении их в законную силу.

Таким образом, правовая позиция Конституционного Суда РФ имеет определяющее влияние на реализацию конституционной концепции судебной власти, законодательную регламентацию обеспечения самостоятельности судебных органов и реализацию гарантий доступности граждан к правосудию.

Достаточно распространено придание правовым позициям Конституционного Суда РФ значения судебного прецедента.

По мнению Л.В. Лазарева и Г.А. Гаджиева, постановления Конституционного Суда содержат правовые позиции, очень близкие к понятию «судебный прецедент»[170].

«Правовая позиция, определенная на примере рассмотрения в конкретном деле конституционности какой-либо одной оспариваемой нормы, создает прецедент при решении группы дел, – пишет Н.В. Витрук. – Тем самым правовые позиции имеют прецедентное значение»[171].

Судебный прецедент – это вынесенное по конкретному делу решение, обоснование которого становится правилом, обязательным для всех судов при применении права. Придание правовой позиции Конституционного Суда значения судебного прецедента означает предъявление к ней особых требований, соответствующих статусу судебного прецедента. Прежде всего, это требование стабильности. Доверие к судебной власти в значительной степени определяется стабильностью судебной практики, отсутствием противоречивых судебных решений.

Различный подход в решении аналогичных вопросов подрывает авторитет суда, особенно если такие решения принимает Конституционный Суд, тем более, что он вырабатывает правовые позиции, обязательный для законодателя, судов и правоприменителей. Принимаемые Конституционным Судом решения призваны корректировать ныне действующие нормы права, закладывают основы будущего судопроизводства, призванного адекватно отразить положения Конституции РФ о судебной защите прав и свобод граждан[172].