«Если», 2012 № 12 - Журнал «Если»

И те, кто частично трудится в членах: (в) голове Диолимодраза, шее Иамеакс, правом плече Иакуиб, левом плече Уертон, правой руке Удиди, левой Арбао, пальцах правой руки Лампно, пальцах левой руки Лэекафар, правой груди Барбар, левой груди Имаэ, грудной клетки Писандриаптес, правой подмышке Коаде, левой подмышке Одеор, правом боку Асфиксикс, левом боку Синогхута, животе Аруф, чреве Сабало, правом бедре Хархарб, левом бедре Хфаон, всех гениталиях Бафиноф, правой ноге Хнукс, левой ноге Харха, правой берцовой кости Ароэр, левой берцовой кости Тоэхеа, правом колене Аол, левом колене Харанэр, правой ступне Бастан, ее пальцах Архентехфа, левой ступне Марефнунф, ее пальцах Абрана.[38]

И мать их всех есть Эстенис-ух-епиптоэ.

Критика

Глеб Елисеев

Жизнь внутри жизни

Фантаста, как никого другого, волнует вопрос: «А есть ли жизнь?..» Где? Да не важно где — хоть на Марсе, хоть на Солнце или под Землей. Да вот хотя бы и внутри живого организма!

Мифология рисует окружающий мир безусловно живым: одушевленным были небо, Земля-Гея, титан Океан… Человек древности обитал в окружении сонма духов, населявших пространство вокруг: поля, пустыни, леса.

Поэтому никого не удивляла возможность оказаться внутри другого живого существа и при этом выжить. Вспомним историю библейского Ионы, который угодил в чрево кита и сумел продержаться там целых три дня. Да и Ад в средневековых легендах и поучениях нередко представлялся живым чудовищем, удерживающим несчастных грешников в своей ненасытной утробе.

Но по мере торжества эпохи Просвещения, рассматривавшей реальность уже как механизм, который можно легко разъять на части и перебрать, угасало и чувство одушевленности окружающего. Человек Нового времени взирал на происходящее со все возрастающим скепсисом.

Истории о «жизни внутри жизни» перебрались на страницы литературных фантазий. О несчастных экипажах кораблей, страдающих внутри огромных китов, в пародийном ключе писали Э.Распе в «Приключениях Мюнхаузена» и П.Ершов в «Коньке-горбунке». Подобно Ионе, живым выходил из утробы крокодила городовой в стихотворной сказке К.Чуковского. А в саркастической мини-поэме И.Бродского «Новый Жюль Верн» капитан Немо вырастил гигантского осьминога Осю и поселился внутри него.

Фантастика, всегда осваивавшая концептуальное поле мифологии, конечно же, не могла пройти мимо представлений о существах, успешно обустроившихся в телах других живых созданий.

Самый простой вариант литературной реализации идеи — реанимация старых мифов о разумном лесе, живущем в гармонии со всеми его обитателями, готовом принять в экосообщество людей. Таким видел идеальное будущее У.Хадсон в романе «Зеленые здания» (1904). В такой же лес, подписав приговор человечеству, уходили герои повестей У.Ле Гуин «Медленнее и величавей империй» и О.Корабельникова «Башня птиц». Сообщество растений, формирующее систему, способную действовать вполне рационально, рисовали К. Невилл в «Лесе Зила» и Д.Бойд в «Опылителях Эдема». Пессимистическую версию подобного единения людей и растений предложил Т.Диш в «Геноциде»: люди вынуждены скрываться внутри гигантских растений, которыми инопланетные захватчики засеяли Землю.

В фэнтезийных воплощениях «зеленого» варианта растительные заросли оказывались наполнены мифологическими существами, которые породил сам лес («Лес Мифаго» Р.Холдстока). Американский фантаст Р.Янг в хорошо известной отечественным читателям повести «Срубить дерево» населил гигантские растения на иной планете разумными дриадами, не способными выжить без «хозяина». Более того, деревья выращивают из своих корней привлекательные домики, создавая целые поселки. Так они привечали разумных существ-симбионтов, питающих растения отходами жизнедеятельности и собственными трупами. В столь же мрачноватых тонах создан роман Д.Вэнса «Дома Исзма», в котором изображена целая индустрия по выращиванию растений-жилищ. В другой книге Вэнса, «Сын Дерева», фанатики-друиды, поклоняющиеся гигантскому дереву, подпитывают его паломниками, которых заманивают в пещеры между корней.

Самую же оригинальную версию истории о жизни в «растительном доме» предложил Л.Нивен в дилогии «Интегральные деревья» и «Дымовое кольцо»: потомки землян с космического корабля вынуждены обитать в дуплах летающих деревьев, плавающих по газовому облаку.

У других авторов разумный лес разрастается до размеров целого мира. Именно такую картину нарисовал Г.Гаррисон в известном романе «Неукротимая планета». Здесь сообщество растений, полностью покрывающее планету Пирр, обладает рудиментарным коллективным сознанием. С этим союзом можно либо безнадежно бороться, либо ассимилироваться, поселившись в его зарослях (как это и сделала часть землян-колонистов). А вот у обитателей планеты Орестея из рассказа П.Амнуэля «Сегодня, завтра и всегда» даже такого выбора не было: они живут внутри атмосферы, обладающей интеллектом, и никуда не могут сбежать от своего невидимого хозяина.

Иные миры в книгах фантастов нередко оказываются наполнены живыми ловушками. Например, в рассказе Ф.Х.Фармера «Мать» земной космонавт сталкивается с инопланетным монстром, который вроде бы предоставляет внутри себя идеальное убежище от опасностей. Но это укрытие оказывается настолько притягательным для человека, что он остается там до конца своих дней… У Д.Мартина в «Песне о Лии» героиня-телепат сливается с медленно переваривающим ее внеземным монстром, дабы войти в вечное сообщество существ, переживших такое «странное» перерождение.

Но гораздо чаще герои оказываются внутри инопланетных чудовищ лишь потому, что писатель решил пополнить череду приключений еще одним коротким, но экзотическим эпизодом. Например, французский фантаст С.Буль в романе «Храм прошлого» заставил своих персонажей, проглоченных гигантским монстром в океане на другой планете, какое-то время жить в нем, изыскивая планы спасения.

А в фэнтезийном цикле Л.Шепарда «Сказание о драконе», начатом рассказом «Человек, раскрасивший дракона Гриуаля», персонажи проникают в тело обездвиженного магией гигантского ящера лишь для того, чтобы отыскать драгоценные камни. И это весьма опасное занятие. Ведь за долгие века внутри дракона возникла отдельная биосфера, к тому же очень агрессивная.

Ироничный С.Лем в «Четырнадцатом путешествии Иона Тихого» заставил своего героя охотиться на бронированных существ-курдлей. Для успешной охоты необходимо дать курдлю себя проглотить, а затем установить внутри бомбу с часовым механизмом. Однако, встретившись с директором местного зоосада, Тихий узнает, что эти бронированные гиганты имели гораздо большее значение для местной цивилизации, чем просто охотничья добыча: «Курдли носили нас в своем чреве двадцать тысяч лет! Обитая в них, огражденные их мощными панцирями от губительного метеоритного града, наши предки стали тем, что вы видите ныне: существами разумными, прекрасными, светящимися в темноте».

В своеобразном продолжении «Четырнадцатого путешествия…», романе «Осмотр на месте», польский фантаст вывел целую научную теорию эволюции курдлей, а также описал политическую доктрину государства Курдляндии, основанную на пропаганде идеальной жизни внутри бронированных градозавров. Описывая курдляндский быт, Лем даже и не особенно скрывал, что создает сардоническую и почти неприкрытую карикатуру на общество «реального социализма». В результате, на русском языке этот роман смогли опубликовать лишь в перестроечные годы.

В «Осмотре на месте» упоминается, что курдли-градозавры якобы были созданы в результате биотехнологических экспериментов. Но это всего лишь плод беззастенчивой курдляндской пропаганды.

Однако идея искусственно модифицированных животных, внутри которых способны обитать их разумные квартиранты, в НФ действительно присутствует. У Г.Гаррисона в цикле романов «Эдем» описана цивилизация динозавров, которая целиком зиждилась на использовании биоинженерии. Эти ящеры вывели огромных ихтиозавров с обширными помещениями внутри, при помощи которых легко пересекали мировые океаны.

В стим-панковской дилогии «Левиафан» и «Бегемот» С.Вестерфельда человечество тоже додумалось до подобных биоконструкций. В мире, сконструированном воображением американского автора, Ч.Дарвин еще в середине XIX века открыл генную инженерию. В результате все цивилизованные страны разделились на два лагеря: государства дарвинистов, создающих новые живые организмы, и их противников, изобретающих исключительно механические агрегаты. Все действие вращается вокруг гигантского летающего кита «Левиафана» — корабля британских королевских ВВС. Этот организм не только предоставляет в своем чреве жилье для многочисленного экипажа, но и является целой мини-биосферой, поддерживающей парящего в небесах гиганта в рабочем состоянии.