Король сделки - Джон Гришэм

Бэбкок думал о том же, но еще о том, что, по слухам, мальчишка никогда не выступал в суде по гражданскому иску. Пять лет он защищал в уголовном суде всяких чокнутых, но ни разу в жизни не вытребовал у присяжных ни цента компенсации. Несмотря на устроенное для них пышное представление, от Бэбкока не ускользнули признаки нервозности.

— Вы сказали, что у вас есть некий план, — начал мистер JCC. — Мы готовы выслушать его.

План оказался чрезвычайно прост. Компания была готова признать в этом тесном кругу, что произвела партию бракованного строительного раствора, в результате чего множество домов в районе Балтимора требует замены кирпичной кладки. Сумма выплат должна быть такова, чтобы удовлетворить домовладельцев и при этом не задушить компанию насмерть. Изложение плана заняло у Джоэла полчаса.

Бэбкок говорил от имени страховой компании. Он признал, что страховое обеспечение «Хэнна Портленд» составляет пять миллионов, чего обычно никогда не делал на столь ранней стадии процесса. Страховщик и производитель внесут деньги в равных долях.

Джоэл объяснил, что его компания испытывает недостаток наличности, но готова влезть в большие долги, чтобы компенсировать убытки пострадавших.

— Это наша ошибка, и мы намерены ее исправить, — несколько раз повторил он.

— Вам известно точное количество пострадавших домов? — спросил JCC, и все его приспешники приготовились писать.

— Девятьсот двадцать два, — ответил Джоэл. — Мы переговорили с торговцами недвижимостью, подрядчиками и субподрядчиками-каменщиками. Полагаю, цифра достаточно точная, но следует сделать допуск на пять процентов в ту или иную сторону.

JCC что-то записывал, подсчитывал и наконец проговорил:

— Итак, если мы сойдемся на цифре двадцать пять тысяч долларов компенсации каждому клиенту, это составит более двадцати трех миллионов.

— Мы абсолютно уверены, что ремонт ни одного из этих домов не будет стоить и двадцати тысяч, — возразил Джоэл.

Помощник передал JCC какой-то документ.

— Мы располагаем заключением четырех субподрядчиков из округа Хауард, — сказал Клей. — Их представители проводили осмотр домов и оценку ущерба. Минимальная сумма, по их подсчетам, составляет восемнадцать тысяч, максимальная — двадцать одну с половиной. Средняя стоимость ремонта, по их оценке, равняется двадцати тысячам.

— Я хотел бы ознакомиться с этим заключением, — заявил Джоэл.

— Может быть, чуть позже. Однако домовладельцам нанесен и моральный ущерб. Они желают получить компенсацию за свои огорчения, неудобства, эмоциональные срывы и за то, что были лишены радости безмятежно жить в своих новых домах. Один из наших клиентов на почве переживаний страдает тяжелыми головными болями. У другого сорвалась выгодная продажа из-за того, что из стен дома стали выпадать кирпичи.

— Мы оцениваем средние затраты на ремонт в двенадцать тысяч долларов, — сказал Джоэл.

— Это неприемлемая для нас сумма, — ответил JCC, и вся его свора тут же закивала.

Сумма в пятнадцать тысяч представляла собой разумный компромисс и была достаточной, чтобы залатать дыры в любом доме. Но при этом каждый клиент получил бы всего девять тысяч после того, как JCC срезал бы с верхушки свои тридцать процентов. Десяти тысяч вполне достаточно, чтобы удалить старую кладку и поставить материалы для новой, но требовалось еще оплатить работу каменщиков и уборку строительного мусора, иначе все обернется еще хуже: дома останутся ободранными, палисадники завалены цементом, а подъездные аллеи — грудами кирпича.

Девятьсот двадцать два клиента по пять тысяч с каждого — это четыре миллиона шестьсот тысяч. JCC считал теперь быстро и не переставал удивляться тому, как ловко он научился справляться с нулями. Девяносто процентов этой суммы — его; придется поделиться с несколькими адвокатами, присоединившимися к иску на последнем этапе. Неплохой гонорар. Покроет расходы на новую виллу, где по-прежнему пребывала Ридли, не выказывая ни малейшего желания вернуться в Вашингтон. После уплаты налогов мало что останется.

При установленной компенсации в пятнадцать тысяч каждому клиенту компания «Хэнна Портленд» могла выжить. Пять миллионов от страховщика, два — собственных, имевшихся в наличии, плюс резервные фонды, предназначенные на приобретение оборудования и развитие производства. Всего — чтобы удовлетворить всех потенциальных истцов — требовалось пятнадцать миллионов. Недостающие восемь можно будет занять в Питсбургском банке. Но всю эту информацию Хэнна и Бэбкок держали при себе. При первой встрече было рано выкладывать все карты на стол.

Все будет зависеть от того, во сколько мистер JCC оценит свои труды. Если он будет добиваться справедливого соглашения и, возможно, сократит процент своего гонорара, он все равно заработает несколько миллионов, защитит своих клиентов, не позволит погибнуть уважаемой старой компании и с чистой совестью сможет назвать это своей победой.

Если же он упрется, хуже будет всем.

Глава 32

Раздавшийся в селекторе осипший голос мисс Глик звучал необычно тревожно.

— Здесь двое из ФБР, Клей, — почти шепотом сообщила она.

Новички в играх «массовиков» часто озираются по сторонам, словно делают нечто незаконное. Однако со временем привыкают, и шкура у них становится такой толстой, что им самим начинает казаться, будто они защищены тефлоновым покрытием. При упоминании ФБР Клей Картер чуть не подскочил от испуга, но тут же посмеялся над собственной трусостью. Он ведь не сделал ничего противозаконного.

Первое впечатление было таково, что этих двоих только что приняли на работу: молодые, аккуратно стриженные агенты, картинно демонстрирующие свои значки и старающиеся произвести впечатление на всех окружающих. Черного агента звали Спунер, белого — Луш, ему пришлось пояснить, как произносится его фамилия, поскольку написание решительно не соответствовало произношению. Одновременно расстегнув пиджаки, молодые люди так же синхронно опустились в кресла в самом освещенном углу кабинета.

— Известен ли вам человек по имени Мартин Грейс? — начал Спунер.

— Нет.

— А Майк Пэкер? — подхватил Луш.

— Нет.

— Нелсон Мартин?

— Нет.

— Макс Пейс?

— Да.

— Это все один и тот же человек, — объяснил Спунер. — Знаете ли вы, где он сейчас может быть?

— Нет.

— Когда вы видели его в последний раз?

Пытаясь выиграть время и привести мысли в порядок, Клей подошел к столу, полистал свой ежедневник, потом вернулся и сел. Он совершенно не был обязан отвечать на эти вопросы, мог предложить им немедленно удалиться и заявить, что будет разговаривать с ними только в присутствии своего адвоката. Если они упомянут тарван, он именно так и поступит.

— Точно не помню, — ответил он, продолжая листать страницы. — Несколько месяцев назад. Примерно в середине февраля.

Луш в этом дуэте выполнял обязанности стенографа, Спунер — дознавателя.

— Где вы встречались?

— В отеле, мы вместе ужинали.

— В каком отеле?

— Не помню. А почему вы интересуетесь Максом Пейсом?

Обменявшись быстрым взглядом с коллегой, Спунер счел возможным сообщить:

— В связи с секретным расследованием. Пейс неоднократно привлекался за кражу секретной финансовой информации и ее использование в целях мошенничества. Вы что-нибудь знаете о его прошлом?

— Почти ничего. Он не распространялся о себе.

— Как и почему вы с ним познакомились?

Клей бросил ежедневник на журнальный стол.

— Ну, скажем, это было деловое знакомство.

— Большинство его деловых партнеров уже сидят в тюрьме. Придумайте лучше что-нибудь другое.

— Пока сойдет и это. Какова цель вашего визита?

— Мы опрашиваем свидетелей. Нам известно, что некоторое время он провел в округе Колумбия, а также посетил вас на Мастике под Рождество. Мы знаем, что в январе, за день до того, как вы предъявили иск компании «Гофман», этот человек продал на время пакет ее акций по сорок два с четвертью доллара за штуку, а потом, выкупив его по двадцать девять долларов, незаконно присвоил несколько миллионов. По нашим сведениям, он заранее получил доступ к конфиденциальному правительственному докладу, касающемуся препарата компании «Гофман» под названием «Максатил», и использовал информацию в жульнических целях.

— Что-нибудь еще?

Луш прекратил писать и спросил:

— Вы продавали акции компании «Гофман», перед тем как подать иск против нее?

— Нет, не продавал.

— Вы когда-нибудь владели акциями компании «Гофман»?

— Нет.

— А члены вашей семьи, партнеры, дочерние фирмы и оффшорные фонды, контролируемые вами?

— Нет, нет, нет.

Луш сунул ручку в нагрудный карман. Как всякие хорошие следователи, на первый раз они предпочли ограничиться лишь краткой беседой. Пусть свидетель, он же подозреваемый, попотеет и, возможно, предпримет неверный шаг. Вторая встреча будет гораздо более долгой.