Стаи. Книга 2. Новая Волна - Юлиан Львович Егоров

Если врачи дают добро, то опытные тренеры выжимают из своих команд всё, на что они только способны, ведь физическая нагрузка прекрасно способствует скорейшему выздоровлению контактёра. Вот и сегодня.

Куко, отдышавшись, снова взялся за гантели. Вроде масса небольшая, но мышцы с непривычки сдаются быстро, и наставник уменьшил число «выжимов» в каждом упражнении, но зато увеличил число подходов к снаряду. В общем, пока лучше сорок раз по разу.

– Дыши правильно! – Сделал замечание тренер, Дыбенко Павел Ефимович, уже довольно пожилой мужчина в ярком красном костюме.

Лис и сам знал, что делает всё немного не верно, но лёгкие хватали воздух так, как им было удобно, а не так, как было нужно. Это снижало эффект от занятия, и кицунэ постоянно боролся с соблазном делать вдох на махе вверх, что вообще-то неправильно.

Его пламневласая подруга дела всё лучше, со спокойным выражением лица, в то время как рыжий плут постоянно морщился – для заимствованной руки погружение прошло не без последствий, и от Дыбенко это скрыть было невозможно.

– Стоп! Хватит! – Его голос остановил уже готовые снова взлететь вверх гантели, и вместо явственного удара, с которым они каждый раз встречались над головой эволэка, чугунные чушки бесшумно опустились на мягкий коврик.

Куко не стал спорить с тренером, хотя хотел продолжить, но физкультурнику с колокольни многолетнего опыта было виднее. Дождавшись, пока Лисичка закончит последний подход, он подхватил её под руку, и влюблённая парочка зашагала из пропитанного потом помещения на свежий воздух.

Из низких туч срывался дождик, но бег под открытым небом проводился практически при любой погоде, выгоняя из эволэков и кураторов весь негатив долгого заточения.

Два хвостатых разбойника затрусили по кругу, присоединившись к двум дюжинам бегунов. Кто, победив положенную дистанцию в полтора километра, с довольным видом уходил в душ, кто-то ещё слишком слабый сходил с дорожки раньше времени, с досадой шипя себе что-то под нос, и тяжело отдуваясь. Врачи в дождевиках присутствовали и тут, фиксируя результаты, результаты, от которых зависит очень много, так что, девушки и парни, сжав зубы, старались выполнить норматив.

Куко и Шакко бежали плечом к плечу, хватая воздух ртами, радуясь прохладе пасмурного дня, держа темп и ритм. Казалось ещё вчера они пусть и не с лёгкостью, но расправлялись с семикилометровой дистанцией, а кросс на вдвое меньшую воспринимался как прогулка, только быстрая, не вызывающая ни малейшего затруднения. Но пока это недостижимо, и, монотонно считая круги и оставшиеся до финиша метры, они были довольны хоть какому результату.

Мокрые не столько от дождика, сколько от собственного пота, они всё же осилили положенный минимум, и направились в душевые: за обманчиво хрупким стеклом холла стояли уже хорошо знакомые баки, куда летели спортивные костюмы, носки, и эволэки в одном нижнем белье расходились по коридорам, ведущим в кабинки мужской и женской секций. Там уже можно было стереть с себя грязь и пот, и даже немного понежиться под тугими тёплыми струями.

Двое лисиц разошлись по разным кабинкам и только принялись за шампуни, как тут же начался допрос. Перегородка, делящая душевую по половому признаку, не доходила до потолка на целый метр с половинкой, в общем, подставив табуретку, можно было заглянуть к соседу, или соседке. Так что, когда справа из-за лёгкой переборки вынырнула голова девчонки-эволэка, Куко ничуть не удивился, только окатил соратницу водой, заставив прянуть под защиту стены:

– Что тебе?

Приглушённый шумом воды и препятствием голос спросил:

– Вы с Ворожейкиной позавчера утром куда ходили?

Кицунэ скривился, уши нервно дёрнулись, но ответил он не резко, без раздражения:

– И что вам, сударыня, за радость будет от этого знания?

В девчачьем коллективе парням всегда приходилось непросто: сарафанное радио совей стремительной передачей любых по объёму массивов информации сначала ставило их в полнейшее изумление, которое постепенно, с течением времени, переходило, как правило, в плохо скрываемое бешенство.

– Как это что? – Запальчиво воскликнула скрытая стеной невидимка, на кабинку дальше, – Вас не было в поле зрения почти два часа!

– Да, да! – Добавила ещё одна соратница, – Мы так же знаем, что Лена брала с собой фотоаппарат!

– Дорогой! – Голос девушки из высшего общества умилительно добр, – А чем вы там занимались? Мне вдруг то же стало интересно!

Лисичка его ревновала не на шутку: Мирра старалась не давать лишнего повода для недовольства рыжей плутовки, держа дистанцию, даже Полякова держалась в её присутствии не сухо, но довольно официально, как и положено члену Совета, наставнику, и руководителю.

– Обсуждали планы на будущее, – ответил Лис, от усталости не особо подбирая слова, чем девчонки воспользовались тут же.

Посыпались смешки и комментарии:

– Ого! Вот это настоящий жеребец! Две любовницы сразу!

– Любовница и жена! – Тут же последовало уточнение.

– Они ещё не под венцом!

– И что? Теперь всё можно?!

Куко с годами привык к подобным незлым шуточкам, но, как говорится в классике, «Остапа» понесло:

– Не может быть! В его мед карточке указано на отсутствие половой активности!

Лис даже не успел задаться вопросом: кто и когда, а, главное, зачем в эту самую карточку совал свой любопытный нос, как последовало продолжение.

– А рыжий себе кроме хвоста ещё что-нибудь не поменял?

– Нет, пенис остался прежним! – В голосе послышалось даже какое-то разочарование.

– Бедняги, – вздохнула ещё одна девчонка, – они пара, а тела никак не хотят пробуждаться!

– Да, не везёт! А вот меня позавчера в душе чуть на пополам не разорвало!

Подруга поддержала:

– Касаться вообще ничего нельзя – тут же следует оргазм!

Тут уже кицунэ не выдержал:

– Девчонки! Языки придержите!

– А что тебя смущает? – Подала голос Шакко, – Завидуешь, или уже возбудился?

Лис тяжело вздохну, и признался:

– Второй вариант.

Взрыв смеха заглушил даже шум падающей на кафель воды, но вот Куко было не до смеха – стараясь не слушать дальнейшую дискуссию на больную тему полового вопроса, он открутил на всю мощь холодный кран, и смело шагнул под ледяные струи.

Кое-как взять себя в руки удалось только тогда, когда зубы чуть не начали отбивать чечётку, но был и повод для радости – колоть гормональные теперь не придётся…

До самого вечера эволэки были предоставлены сами себе и были вольны заниматься тем, что пожелает душа: можешь спать, гулять на улице, или в крытых оранжереях. Можно засесть в библиотеке и попробовать заставить мозг вспомнить о привычных человеку умственных нагрузках, поболтать со своими друзьями, благо завершившееся погружение, и последовавшие за ним события, давали массу тем для обсуждения. Но все эти вольности не касались тех контактёров,