Сожженные мосты - Александр Маркьянов

Повисла тишина. Так вопрос не ставил еще никто — Российская Империя была главным, вековечным врагом. Империей зла.

— Что вы хотите этим сказать сэр? — осторожно спросил Уайт.

— Я хочу сказать то, что я сказал. Что приобретут Североамериканские Соединенные Штаты в случае расчленения России? Кто-нибудь может сказать?

Собравшиеся молчали.

— Я скажу — ничего. У японцев — больше миллиарда жителей, чуть ли не полтора миллиарда. У них — семь авианосных группировок. Если они оторвут от России Сибирь — чья это будет головная боль?

— Сэр…

Вице-президент поднял руку.

— Это будет наша головная боль. Они получат территорию и ресурсы. У них сейчас семь авианосных групп и это доставляет нам немало головной боли. Что будет, если у них будет пятнадцать авианосных групп?

— Но Джек, мы ведь тоже получим какую-то зону оккупации в России. И немалую — заметил Миз.

— Великолепно! И что мы с ней будем, простите, делать? Тихий океан будет полностью перекрыт японцами, к тому же у них будет Сибирь. В Атлантике будут британцы и римляне. Важно даже не то, какой кусок мы получим — а то, что мы с ним будем делать! Какой смысл в месторождениях нефти, если мы не сможем спокойно доставить нефть к себе? Какой смысл в разрыве России, если это усилит наших геополитических противников?

— Ты предлагаешь… — начал Нолан.

— Я предлагаю подумать о себе — отрезал вице-президент — в эту игру играют британцы, в ней слишком много игроков. И нам, хорошим североамериканским парням достаются не самые лучшие карты. Какой смысл играть, если нам все равно придется пасовать? Я предлагаю принять как основу следующее. На первом этапе мы действуем совместно с британцами, раскачиваем лодку. Наша цель — способствовать свержению в России монархии и содействовать установлению на ее территории законного демократического правительства, избранного народом с нашей, конечно же, помощью. После того, как это произойдет — наша позиция по вопросу России должна быть изменена кардинально. Мы должны первыми выйти на контакт с демократическим правительством России и заключить с ним договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. В том числе — и протокол о совместной политике в области обороны. После чего мы должны быть готовыми к тому, что нам придется выступить на стороне России в войне против Британии, Австро-Венгрии и Японии. Но мы сделаем это — и это будет война демократий против отживших свое и сгнивших изнутри монархий. Наша задача — взять под контроль Россию целиком, со всеми ее землями и владениями, и не делиться своими приобретениями ни с кем. Дальнейшие планы будут зависеть от этого — это прямой путь к североамериканской гегемонии на Земле, джентльмены, однозначной и ничем не ограниченной. Уверен, что мы сможем это сделать без единого выстрела.

План объединения с демократической Россией выгоден нам и по другой причине — мы сможем привлечь русские войска к наведению порядка в Центральной и Южной Америке, перебросить туда дополнительные силы и обеспечить наше безусловное господство в этом регионе — прежде всего за счет русских регулярных и иррегулярных воинских формирований. Среди русских есть большое количество мужчин призывного возраста, прошедших локальные конфликты на том же Востоке и знающих как действовать.

Итак, я предлагаю дополнительно готовить план помощи России после установления там демократического правительства и возможный план боевых действий против Британии, Японии и Австро-Венгрии. На первом этапе предложенного британцами плана мы считаем Российскую империю нашим общим противником и прилагаем все силы к свержению монархии. По достижении указанной цели мы разрываем достигнутые договоренности и меняем курс на сто восемьдесят градусов — демократическая Россия становится нашим естественным союзником, монархическая Великобритания — основным противником. Кстати, Ричард, ваше мнение — мы удержимся против коалиции Британии, Австро-Венгрии и Японии?

Министр задумался…

— Это вопрос очень серьезного стратегического планирования… но в отличие от некоторых я не сплю на оборонных брифингах. Скажу так — у нас сейчас двенадцать авианосных групп. У Британии их сейчас десять, у Австро-Венгрии — два эскортных авианосца, у Японии — целых семь. Итого получается девятнадцать против двенадцати — явное преимущество за нашими противниками., особенно на Тихом и Индийском океанах, в зоне действия Шестого и Седьмого флотов Но если нам удастся склонить на свою сторону правительство демократической России — ситуация резко меняется. У русских десять ударных авианосцев, все атомные, в том числе два авианосца дальнего рубежа, самолетовместимостью как минимум в полтора раза превосходящих самый крупный наш авианосец, шесть линкоров, четыре тяжелые субмарины с крылатыми ракетами на борту, не меньше десяти атомных ракетных крейсеров, подводные крейсеры сдерживания и подводные охотники. Если мы добьемся передачи этих сил под оперативное командование Тихоокеанской и Атлантической групп флотов — то наши адмиралы смогут оперировать двадцатью двумя авианосными группировками, в каждой из которых лидером будет ударный авианосец. Это больше, чем когда бы то ни было в новейшей истории, такой мощи не было и не будет ни у одной страны мира. В этом случае ситуацию под контролем мы, безусловно, удержим.

Вице-президент рубанул рукой, как бы прерывания дальнейшую дискуссию.

— Все ясно. Позиции обозначены. Прошу голосовать. Ричард.

Министр обороны сразу утвердительно кивнул.

— За. Пошли кузены к черту.

— Дональд.

Генеральный прокурор долго молчал, но все же решился.

— Против. Старый друг лучше новых двух.

— Джек.

Советник президента по вопросам национальной безопасности долго не раздумывал. Его институт и его наработки будут востребованы как никогда.

— За.

— Пол?

— Категорически против.

— Джон?

Все смотрели на него, на Джона Уайта. При равенстве голосов решением считалось не принятым — а их было шестеро. Все зависело от него.

Он вспомнил, как умело издевался над ним чертов британский аристократ. И принял решение…

— За.

Вице-президент удовлетворенно кивнул.

— И я тоже голосую за. Решение принято четырьмя против двух. Спасибо, джентльмены.

— Черт знает что… — выругался Пол Крейг.

— Решение принято, Пол — жестко сказал вице-президент — надеюсь тебе не надо напоминать о правилах?

— Да пошло оно все к черту!

Пол Крейг резко отодвинул стул, пошел на выход. Никто и не подумал его останавливать, пусть идет.

— Дональд. Что скажешь?

Генеральный атторней Дональд Миз снял дешевые очки, протер платком красные, слезящиеся глаза.

— Ты меня знаешь, Джек и знаешь, что я скажу. Я считаю, что это ошибка, это слишком опасно. Мы рискуем потерять британское расположение и ничего не приобрести взамен. Но мы можем приобрести в свою зону влияния страну, занимающую без малого четверть территории земного шара. Все помнят, как в двадцатые — тридцатые годы Российская Империя была для североамериканских фирм едва ли не основным рынком сбыта товаров. Все помнят, как в сороковых — пятидесятых они закрылись. Если нам удастся поставить под контроль Россию — это будет самое крупное геополитическое достижение Североамериканских соединенных штатов за все время нашего существования. И все-таки это слишком опасно.

Вице-президент улыбнулся.

— Я уважаю твое мнение, Дональд, но…

Уайт встал со своего места, отодвинул стул, стараясь не шуметь.

— Извините, мне надо ненадолго выйти. Прихватило живот.

Вице-президент согласно кивнул.

— И все-таки, я должен тебе напомнить, Дональд, что кто не рискует — тому и не достается шампанское. Геополитика — она и есть геополитика, в ней нет друзей, в ней есть интересы. За последние годы я не могу назвать ничего такого, что нам дала бы дружба с Великобританией — зато я могу назвать как минимум одну президентскую администрацию, которую эта дружба прикончила. Не думаю, что мы теряем что-то важное и ценное для себя.

— Как знать, как знать…

— Я хочу спросить тебя не об этом. Решение принято. Мы должны сейчас действовать единым фронтом. Ты голосовал против, но решение принято — за. И я тебя хочу спросить, Дональд — ты с нами или нет?

— С вами, Джек.

— Ты уверен?

Генеральный прокурор с честью выдержал пристальный взгляд вице-президента страны. Не каждый мог это сделать так, как сделал это он.

— Уверен.

— Вот и хорошо.

На террасу вернулся Джон Уайт, будущий министр безопасности Родины.

— Все нормально?

— Да…

Джон Уайт и настоящий глава Североамериканских соединенных штатов Джек Мисли понимали друг друга не то что с полуслова — они понимали друг друга без слов. Потому-то Уайт и создавал сейчас силовое ведомство, которое должно было поставить под контроль все существующие правоохранительные структуры федерального уровня, за исключением разве что ФБР и превзойти любое из них. Это был свой человек, человек команды и человек Мисли — этим все было сказано…