Восемь недель - Хулина Фальк

— Эмори — тётя Брук. Сестра Милли.

— Сестра-близнец, — поправляет Колин. — И они встречались однажды, пока он не начал встречаться с Милли, так что она ещё его бывшая девушка.

И я думал, что моя любовная жизнь была сложной и жалкой.

ГЛАВА 40

«Я могу быть искушением / Ты можешь быть моим грехом» — Come My Way by PLVTINUM

Аарон

— Леон ходил с этой самодовольной улыбкой всё гребаное утро. Как будто он знает, что я в курсе, что он планирует снова испортить мой день рождения, — говорит София, плюхаясь на кровать сразу после душа.

Колину и Лили было приказано оставаться в комнате для гостей, пока я или родители Софии не придут за ними. До тех пор они должны вести себя тихо, как мыши. Поскольку мы раньше закончили с украшениями, мне удалось вернуться обратно в постель до того как София проснулась, чтобы сделать вид, будто я был рядом с ней всё время.

Должно быть я заснул, потому что когда снова проснулся, Софии уже не было, но было слышно как шумит душ, расположенный напротив её комнаты.

Теперь она снова здесь… в одном полотенце, лежит на кровати рядом со мной.

Её полуобнажённый вид заставляет меня почувствовать зарождающееся возбуждение внизу живота, и я знаю, что она в любом случае будет лежать здесь во всей своей обнажённой красе.

Перевернувшись на бок, я целую минуту смотрю на Софию, любуясь её красивым профилем, прежде чем нахожу подходящие слова.

— У него ничего не получится.

— Откуда ты знаешь? Мои родители даже не поздравили меня с днём рождения, когда я прошла мимо них на кухне.

Я поджимаю губы, чтобы сдержать улыбку. Конечно, я знаю, почему они не сделали этого. Обещаю, это не чушь вроде «мы сделаем вид, что забыли про её день рождения». Может быть, что-то похожее.

— Ну, мисс именинница…

Я переворачиваюсь, опираясь на руки, и нависаю сверху над ней. Она вскрикивает, а затем смеётся, когда я покрываю поцелуями её грудь, плечи, шею, пока мои губы не находят её, впиваясь голодным поцелуем, словно я долго был лишён возможности касаться её подобным образом. Я точно был.

— С днем рождения, — шепчу я между поцелуями, по крайней мере, пять раз, но только потому, что не могу заставить себя оторваться от её губ. Медленно, растягивая удовольствие, я прокладываю дорожку из поцелуев вниз по её телу, прежде чем внезапно встаю, слегка поворачиваю её, притягивая к краю кровати.

Стоя перед ней на коленях, я раздвигаю её ноги и тянусь к её полотенцу, не спуская с неё глаз. Она опирается на руки, а в её взгляде читается неприкрытое вожделение.

— Хочешь мой подарок сейчас или позже? — спрашиваю я, ухмыляясь.

— Сейчас и позже?

Моё сердце делает небольшое сальто назад, норовя выпрыгнуть из груди.

— Посмотрим, что мы можем устроить.

Я тяну полотенце за один из краёв, разворачивая Софию, словно она мой подарок. И если подумать, то так и есть.

Дыхание сбивается, когда передо мной открывается одна половина тела, и останавливается, когда я вижу её полностью обнажённой с слегка покрасневшей от горячей воды кожей. Боже мой, она действительно самый красивый человек, которого я когда-либо видел.

Наши взгляды пересекаются, и между нами проносится мысль — одна на двоих, которая кажется невероятно интимной, но недостаточно, чтобы стать чем-то слишком глубоким. Короткое мгновение я смотрю ей в глаза, не замечая, как уголки моих губ приподнимаются в мягкой улыбке.

София сокрушает мой мир, когда улыбается мне в ответ, и только тогда за какие-то считанные секунды я вспоминаю, что собирался съесть её киску. Я не хотел бы разочаровывать свою Софию, поэтому наклоняюсь, скольжу губами по её гладкой шелковистой коже, целуя её бёдра и поднимаясь выше.

Каждый новый поцелуй, оставленный на внутренней части бедра, делает Софию более беспокойной. Она подается бёдрами вперёд, запуская руку в мои волосы.

— Аарон, — говорит она немного напряженно, — пожалуйста, прикоснись ко мне.

Так я и делаю. Провожу кончиками пальцев вверх по её изгибам, пуская мурашек по телу моей девушки.

Прежде я мог только представлять какого быть между её бёдер, её вкус, то, какие звуки она издавала бы. И теперь я счастлив, что каждый момент в сексе с Софией абсолютно лучший.

Её обнажённая киска блестит, заставляя меня желать её сильнее, чем когда-либо.

Чем выше я поднимаю руки, тем ближе мои губы к её киске. И как только мои руки обхватывают её грудь, я целую её, прежде чем мой язык скользит одним длинным движением от входа до клитора.

То, что произошло между нами вчера на рождественской ярмарке, не сравнится с тем как ощущается мой язык на ней — вкус женщины, которая много лет назад похитила моё сердце.

Большие пальцы поглаживают её твёрдые соски, я втягиваю клитор, отчего София выгибается в спине, склоняя голову. С её красивых губ слетает стон, звук которого проходит через моё тело, прямо к моим яйцам. Как бы мне ни хотелось услышать её в полную силу, я не хочу, чтобы её слышал весь дом.

— Тебе нужно быть тихой, любимая.

София качает головой, и её стоны становятся чуть громче, когда мой язык проталкивается внутрь неё. Я облизываю её клитор, накрывая губами и вновь посасывая.

— Пусть слышат. Мне всё равно.

— Ты совершенно не представляешь, что делаешь со мной. Да, София?

Не давая ей времени на ответ, ввожу два пальца в её влажную киску. Она подаётся бёдрами мне навстречу, придвигаясь немного ближе ко мне, и я усмехаюсь про себя.

Я сосу её клитор, двигая пальцами, чтобы услышать её хныканье и стоны. Когда у неё заканчиваются силы, она ложится, больше не поддерживая себя руками, и её киска сжимается вокруг моих пальцев. Я знаю, что она близко.

— Аарон! — кричит она, её мышцы сжимаются вокруг моих пальцев, пока я продолжаю вводить их в неё. Её рука дергает мои волосы. — Чёрт.

Спина Софии выгибается, поэтому я сжимаю её грудь, толкая её обратно вниз.

— Кончи для меня, любимая.

Мой член пульсирует, умоляя войти в неё, но не сейчас. Во-первых, я хочу есть её как можно дольше. К сожалению, она больше не протянет так долго, как я это чувствую.

Она хватает ртом воздух, тяжело дыша.

— Я… хорошо.

Её ногти впиваются мне в кожу головы, её стоны становятся громче с каждым разом, когда мой язык скользит по её клитору, а мои пальцы проникают внутрь неё, пока она не