Пути неисповедимых - Алёна Реброва

У нее было странное лицо сердце видной формы, над кошачьим носом было несколько толстых складок, почти как у мопса. Рыжеватые жесткие волосы росли назад, как жесткая шерсть. Одета гоблинша была в какое-то платье из сухой травы, большая висящая грудь была открыта, остренькие уши протыкали какие-то косточки-украшения.

— Жиихат, — растерянно ответила она, оторвавшись от своей миски. — Меня зовут Жиихат, я лекарь.

— Скажи мне, Жиихат, зачем вы остановили нас, усыпили и привезли к себе? — спросил рыцарь как можно более ласково, чтобы не испугать несчастную.

— Мы… — на глаза женщины навернулись слезы, ее лицо исказилось горем. — Мы не знали!…

— Расскажи, зачем вы нас связали и отнесли к себе в лагерь, мне это важно, — мягко попросил рыцарь, снова.

— Хорошо… — едва сдержав слезы кивнул гоблинша. — Несколько дней назад к нам пришел тот большой циклоп и рассказал, что охотник за нечистью идет по нашей территории и убивает все, что видит вокруг. Он сказал, что у вас много вкусного мяса с собой и что вас легко усыпить, — принялась рассказывать Жиихат, пытаясь унять дрожащий голос. — Это он нам сказал, чтобы мы вас остановили и связали.

— Я знал, что его нужно было убить сразу! — Дейк с укором посмотрел на меня. — Если бы ты позволила мне это сделать, целое племя гоблинов продолжило бы тихо жить в своей долине!

— Не ори на меня! Я понятия не имела, что все так кончится, — зло смотрю на рыцаря. — Никто не знал, что этот ублюдок натравит на нас гоблинов, они накачают Кудеяра какой-то отравой, от чего тот взбесится и начнет убивать!

— Никто не знал, — кивнула гоблинша, утирая потекшие из глаз слезы. Не выдержав, он закрыло лицо ладонями и зарыдала. Это было похоже на плачь котенка, никак не на человеческий. — Никто…

— Потому что думать нужно, прежде чем поить неизвестно чем метиса! — закричал на нее рыцарь, вдруг сорвавшись. — За вашей расой никто слабоумия не замечал, так что же!?

— Мы думали, это леннай!…

— Где вы видели таких здоровых леннайев!?

— Мы их вообще никаких не видели…

— Дейк, успокойся, — кладу руку на плечо рыцаря. — Она не виновата. Ей отдали приказ, она его исполняла. Вообще, никто не виноват, никто не мог предугадать, чем все так кончится!

— Никто не виноват… — прорычал рыцарь, с таким лицом как будто лихорадочно соображал, кто же из всех нас причина этим несчастьям. Так и не найдя подходящей кандидатуры, Дейк молча признал мою правоту и начал потихоньку успокаиваться.

— Нужно вытащить его оттуда, — впервые заговорил Леопольд, посмотрев на скалы. — Наверняка ему сейчас очень плохо.

— Да уж… после того, как врезал целый город гоблинов, устал, наверное! — раздраженно прорычал Дейк.

— Хватит, — осекаю его, нахмурившись.

— Я полечу… — продолжил Леопольд. — Найду его и принесу сюда. Думаю, вам следует пока приготовить аптечку и его особое лекарство.

Не сходя с места, оборотень превратился в дракона и быстро взлетел в воздух.

Отложив тарелку в сторону, я пошла подготавливать место для царевича и заранее смешивать некоторые мази. Дейк поставил котел с небольшим количеством воды на огонь и насыпал туда той травы, которая помогла нам неделю назад.

Леопольда не было достаточно долго. Отвар уже кипел, когда над скалами появился силуэт дракона. Он приближался очень медленно, видимо, старался не уронить тяжелую ношу.

Приземлившись, оборотень осторожно подошел к заранее расстеленному плащу и осторожно скинул туда царевича, немного наклонившись.

— Боги… — невольно выдохнула я, увидев, во что превратился Кудеяр.

— Ты уверен, что это он? — спросил у Леопольда Дейк.

— Уши, вроде, его, — пожал плечами оборотень, вернувшись в свой обычный облик.

— Боюсь, тебе придется вернуться туда и принести воды из колодца… очень много воды, — говорю, садясь около царевича. — Кошмар… на нем живого места нет!

— Хорошо, принесу, — вздохнул Леопольд, вновь превращаясь в дракона. Взяв наш запасной котелок он опять полетел за скалы.

Царевич был похож на большой кусок обугленного дерева. Он был полностью черным от сажи, весь в ранах, нарывах, глубоких порезах, из которых еще сочилась кровь. Непонятно, как Лео его вообще узнал среди обломков города.

Волосы царевича не развивались в стороны, как обычно. Половина их длинны была сожжена, а то, что осталось, намертво прилипло к голой спине, даже руками было не отодрать. Уши Кудеяра были порваны в нескольких местах, лицо разбито, от носа шла струйка запекшейся крови. Руки царевича были в сплошных ожогах, с пузырящейся кожей, как будто заклинания под конец просто прожигали ладони.

Сначала нужно было отмыть Кудеяра от грязи. Этим занялся Дейк, а Леопольд без устали таскал ведра воды из едва уцелевшего колодца. Я тем временем варила в котелке целебные зелья, не отрываясь от дневника Маггорта, где были написаны пошаговые инструкции. Гоблинша, что самое удивительное, бегала по местности вокруг и собирала какие-то травки пучок за пучком. Говорила, что целебные, должны будут помочь царевичу отойти от той дряни. Хотя, наверное, Жиихад не столько хотела помочь, сколько занять себя делом, чтобы не думать о погибшей семье и друзьях, так жестоко поплатившихся за глупость вождя.

Когда Кудеяр был относительно чист, мы занялись ранами. Особенно сильно досталось рукам, за грязью было незаметно, но с них сошло как будто несколько слоев, они были все красные и в некоторых местах лопнувшая кожа отделалась от мышц, собираясь. Я обильно обмазала их зельем и замотала бинтами, как в боксерские перчатки.

С остальными ранами разбирались по-разному. Какие-то достаточно было смазать мазью, какие-то надо было зашивать, а над какими-то сначала поколдовать, чтобы их можно было хотя бы зашить. В итоге Кудеяр был замотан настолько, насколько у нас хватило бинтов. А если бы мы перевязывать каждую рану, то из царевича получилась бы мумия, так как ожоги и порезы были повсюду.

С нашим скудным набором лекарств, конечно, лечить Кудеяра было бесполезно. Потому после того, как оказали первую помощь, мы поместили его на спину Мафусаила и медленно двинулись к городу, взяв с собой в попутчики гоблиншу.

Приезд в долгожданную цивилизацию был вовсе не таким радостным, как я ожидала. Люди здесь были, мягко говоря, неприветливые. Поначалу нас даже не хотели пускать за стены города, потому что мы выглядели, как стайка восставших мертвецов. Потом, правда, за определенное количество монет, нас все же впустили.

Гостиниц тут не было, потому пришлось остановиться на единственном постоялом дворе, где нам, опять же, только за круглую сумму, разрешили занять три комнаты на несколько дней.