По лезвию ножа, или В погоне за истиной. Книга 2 - Максим Окулов

В приемной ее ждал Митрич. Он был озабочен. Светлана молча кивнула ему в знак приветствия и жестом пригласила зайти в кабинет.

— У нас творятся странные вещи. Нам немедленно надо отправиться в цех, — Дорохов начал говорить сразу, как только прикрыл дверь в кабинет.

— Что стряслось, господин Митрич? Может сначала выпьем кофе?

— Это срочно, госпожа Калиока, поверьте, очень срочно, — Митрич еле заметно подмигнул.

— Ну что же, идемте.

Зрелище, открывшееся глазам Калиоки в цехе расфасовки готовой продукции, повергло в шок. Несколько человек лежали на полу в неудобных позах, было похоже на то, что они спали. Двое рабочих согнулись пополам в приступе рвоты. Остальные же, ничуть не стесняясь окружающих, занимались сексом прямо на своих рабочих местах.

— Что это, Господи?! — только и смогла вымолвить Светлана. — Ваня, что происходит?

— И, заметь, Света, такая картина наблюдается во всех цехах.

— А что с теми, кто лежит на полу?

— Они мертвецки пьяны, впрочем, как и все остальные.

— Пьяны?! Но братьям запрещено употреблять алкоголь.

— Было запрещено до вчерашнего дня. На, послушай вот это, — Дорохов протянул Светлане наушники от плеера, а сам нажал кнопку воспроизведения.

Глаза Калиоки расширялись все более. Она потеряла дар речи. Запись «проповеди» закончилась, а Светлана стояла как вкопанная, глядя прямо перед собой.

— Митрич, но это же конец!

— Ага, ты тоже сразу догадалась. Твой гуру идет ва-банк. Еще посмотри на это, — Митрич показал в дальний угол цеха, который отгородили занавеской. За большим куском материи возводилась какая-то конструкция.

— И что это?

— Я заглянул сегодня туда. Охранники ставят перегородки, а в центре, похоже, будет дверь. Уже готов плакат «Врата в рай».

— Господи! — Светлана в ужасе прикрыла рот рукой. — Несчастные, что же им приготовил Радош?

— Все, что угодно, но в живых их оставлять ему нет никакого резона, равно как и нас.

— Что?!

— А у тебя иные мысли на этот счет?

Светлана молча развернулась и в крайней задумчивости отправилась обратно в здание заводоуправления.

— О, мой господин, пришла госпожа Калиока! — услышала Светлана, переступив порог приемной. — Госпожа, вас спрашивает Великий Радош.

— Да, соединяй, — Калиока вошла в кабинет и плотно закрыла дверь.

— О, Великий Радош! Слышать голос моего господина великая радость и честь!

— Калиока! — голос Радоша был груб. — Мне нужно, чтобы вы с Митричем подготовили особые ампулы с нашим товаром. Доза порошка на стандартный объем жидкости должна быть увеличена в десять раз.

— Да, мой господин, мы все сделаем. Сколько ампул понадобиться?

— Тысяча штук. То есть мне надо десять стандартных упаковок по сто ампул в каждой.

— Да, мой господин. Будет исполнено. О, Великий Радош, у нас готова очередная посылка. Нам везти ее завтра, как обычно?

— Нет, подождите пока. Я распоряжусь, когда привезти деньги.

— Господин, сегодня на заводе происходят странные вещи. Рабочие пьяны, они не в состоянии работать.

— Нечего работать, когда господь близок. Радуйтесь все, такова воля Бога.

— Но, господин, как же с производством?

— Придет время, и мы продолжим, Калиока. У вас же есть достаточный запас для продаж?

— Да, недели на три хватит.

— Вот и продавайте, а люди должны получить свою долю счастья, время пришло!

— О, господин! Ваша щедрость не знает границ, вы словно… — в трубке раздались прерывистые гудки. Светлана вытерла пот, обильно выступивший на лице.

— Так вот что вы придумали, гады, — прошептала она. — Подонки!

Светлана вызвала начальника охраны и распорядилась отправить всех рабочих в жилые бараки и не выпускать их оттуда вплоть до особого распоряжения. Затем она позвонила Митричу и приказала остановить и законсервировать производство, а также произвести полную ревизию готового продукта.

После работы Митрич заехал к Калиоке. В домике для руководства царило буйное веселье. Один из мастеров сильного пьяный и с трудом стоявший на ногах, буквально повис на Светлане, пытаясь ее поцеловать. Дорохов сгреб наглеца в охапку и вытащил на улицу. Стоя на крыльце, он развернул мастера к себе лицом и нанес ему сокрушительный удар в челюсть. Сладострастник пролетел пару метров и, рухнув на землю, замер без движения. Вернувшись, Иван Дмитриевич застал Светлану, отчаянно отбивающуюся от «брата» Гранта, недавно назначенного новым коммерческим директором. Грант был неплохо сложен физически и, увидев стремительно приближающегося Митрича, встал в боевую стойку.

— Давай, давай! Я вас обоих сделаю! — красные глаза противника излучали злобу. — Сначала тебя, а уж потом ее.

Митрич дрался молча. Бурная молодость научила его этому. Гораздо страшнее, когда тебя бьют в полной тишине, не выкрикивая угроз и проклятий.

Первый удар Гранта достиг цели: кулак задел скулу по касательной. Увернувшись от следующего удара, Дорохов нанес хук справа, разбив противнику бровь: хлынула кровь, залив правый глаз. Грант взвыл, схватившись за лицо, а Дорохов переместил Светлану себе за спину, крикнув, чтобы она бежала в комнату охраны.

Противник быстро очухался. Сыпля проклятиями, он двинулся в бой. Следующий его удар разбил Дорохову губу, но зубы остались на месте. Митрич решил, что правила хорошего тона становятся уже не уместными и ударил ногой в пах. Грант взвыл, упав на пол и свернувшись калачиком. Дорохов схватил его за брючный ремень и за волосы, подтащил к стене и приложил головой к батарее центрального отопления. Противник затих. Митрич же поспешил к Светлане. Она стояла перед входом в комнату охраны и барабанила в дверь.

— Что случилось, Света?!

— Откройте, слышите, откройте? — кричала Светлана. — Представляешь, они закрылись и не хотят открывать!

— Эй, там! Охрана, мать вашу! Что стряслось?

— Это не наши разборки. Мы охраняем лишь периметр здания, а то, что творится внутри, нас не касается. Это распоряжение Родиона Георгиевича. Охранники никогда не назначались из числа сектантов. Святославский набирал их из полууголовных элементов, которые легко выполняли грязную работу и держали язык за зубами.

— Что делать, Света? Я не могу не вернуться на зону, а тебе категорически нельзя оставаться здесь!

— Ваня! У тебя кровь! Где же моя сумочка?! Ах, она там осталась! Тебе надо к врачу! Ванечка, да что же это?!

— К врачу не надо, а сумочку сейчас принесу.

Поверженный Грант все еще не очухался, сумка Светланы валялась рядом.

— Может, мне ночевать на заводе? — Светлана немного успокоилась и теперь аккуратно промокала кровь на лице Митрича носовым платком.

— Одной?

— Там все рабочие в бараке, да и охрана на предприятии более вменяемая, чем здесь.

— Ох, не нравится мне все это!

— Делать нечего, Митрич. За тобой машина скоро придет?

— Уже должна приехать. Пойдем!

На улице Светлана отвела Дорохова в сторонку.

— Ваня, что ты намерен делать? Надо спасать людей, да и о себе позаботиться не мешало бы.

— А что я могу сделать? Я вообще зэк, куда мне бежать? А вот тебе надо сматываться отсюда!

— Нет, Ваня, тебя одного я не оставлю.

— Но Света!

— Это даже не обсуждается! Тему закрыли!

— Хорошо. УДО мы с Денисом ждем со дня на день. Что касается возникших проблем, то, думаю, время у нас еще есть. Я свяжусь с Соколовым и все ему расскажу. Прорвемся!

— Да, это правильно. Ну, поехали.

Водитель безропотно доставил Светлану на завод. Митрич проводил ее в кабинет и прикрыл за собой дверь. Светлана оказалась в его объятиях, Митрич нежно прикасался губами к ее лицу, пока не добрался до губ. Дорохов застонал — сильно болела разбитая губа.

— Ой, Ванечка, прости ради Бога! Я и забыла! Если бы не ты сегодня… Спасибо тебе, милый!

Митрич медленно расстегнул блузку Светланы, но в последний момент та запахнула одежду.

— Ванечка! Прости, но я не могу так. После всего, что произошло… Вокруг такое скотство, что… Мне кажется, что мы уподобимся им. Не сердись! Я люблю тебя!

Светлана нежно прижалась к Митричу.

— Не сердишься?

— Нет, не сержусь, — тяжко вздохнул Дорохов.

— Врешь ведь! Вижу, что сердишься!

— Светка, если бы ты знала, какую пытку мне устраиваешь. Впрочем, мне везет на баб-динамисток! Сначала раззадорить мужика, а потом в кусты.

— Это что за разговорчики с директором! — Светлана состроила грозное выражение лица.

— Госпожа, Калиока, не велите казнить! Но ваша прелестная округлая попка совершенно вскружила голову старому больному зэку! А еще вы, госпожа директор, так прелестно краснеете, что так и хочется целовать вас без устали от макушки до самых пяточек!