По лезвию ножа, или В погоне за истиной. Книга 2 - Максим Окулов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Весело напевая, Святославский подошел к шкафу и достал приготовленный заранее шприц объемом 5 миллилитров, наполовину заполненный прозрачной жидкостью.
Money, money, moneyMust be funnyIn the rich man's worldMoney, money, moneyAlways sunnyIn the rich man's world
Радош сменил репертуар. Он подошел к Загоруйко, разогнул ему правую, нащупал вену и аккуратно ввел туда иглу.
— Ну, Гиля, спасибо тебе за все. Спасибо и в добрый путь, — поршень медленно вытолкнул раствор, который, смешиваясь с кровью, через несколько секунд достиг мозга. Тело Гили затряслось, на губах выступила пена, а из носа хлынула кровь. Через минуту все было кончено, он затих навсегда.
Зло наступает
Чую — будет гроза,Грудь заныла сильней,И скатилась слезаНа остаток углей.
С. ЕсенинАлександр Иванович присел за столик открывшейся недавно летней кафешки и заказал кофе. Он открыл кожаную папку и еще раз просмотрел полученные сегодня документы. По факсу были переданы копии решения комиссии по условно-досрочному освобождения в отношении Заречина Дениса Григорьевича и Дорохова Ивана Дмитриевича. К документу были приложены характеристики. Соколов невольно улыбнулся. Следуя этим бумагам, Заречина и Дорохова уже давно надо было канонизировать. Начальник колонии искренне отозвался на личную просьбу Генерального прокурора, но и Соколов в долгу не остался. Оригиналы документов, копии которых Александр Иванович держал в руках, завтра же отправятся на рассмотрение красноярского судьи. Это была женщина средних лет, с которой Соколов был заочно знаком. К сожалению, впереди были майские праздники, и дело двух сидельцев будет рассмотрено только в конце мая.
Эта тема не вызывала у Генерального сильного беспокойства. Гораздо хуже обстояли дела с сектой Святославского. Этот монстр, словно злой паук, опутал сетью почти все Зауралье да еще умудрился заполучить покровителей в верхних эшелонах власти на федеральном уровне. Две недели назад Соколову удалось пробить решение о создании рабочей группы по проверке деятельности правоохранительных органов в Красноярске и возбуждении уголовного дела на «Церковь Сына Царствующую». Двое сотрудников Генеральной прокуратуры десять дней назад вылетели в Красноярск. Вчера с ними пропала связь. Что могло случиться? Александр Иванович ломал над этим голову с самого утра. Местная милиция отмалчивалась, делая какие-то туманные намеки на аморальный образ жизни, который вели командированные. Соколов в это не верил. Он лично знал ребят — это были лучшие сотрудники, один из которых был другом Александра Ивановича.
Ожил в кармане мобильный телефон.
— Здравствуй, Коля, — звонил один из замов Соколова, давний приятель.
— Иваныч, скверные новости из Красноярска, — по тону собеседника стало ясно, что случилось что-то ужасное.
— Что стряслось?
— Наших ребят нашли мертвыми.
— ЧТО?! — Александр Иванович резко поднялся из кресла. — Как?! Не может быть!
— Угу… Их нашли в каком-то притоне. Оба умерли от передоза. Якобы обкололись местной синтетической дрянью.
— Чушь! Ребята не баловались наркотиками! — на Соколова стали оборачиваться немногочисленные посетители кафе, и он, сбавив тон, сел обратно в кресло. — Это просто ерунда какая-то.
— Да, ерунда и есть, однако ребята мертвы.
— Да они что там — охренели совсем?!
— Иваныч, я сам не могу в себя придти. Какой-то театр абсурда. Прикинь, там еще свидетели нашлись, которые дали показания, что наши ребята к ним каждый день приходили, шантажировали их, брали наркотики бесплатно, да еще требовали проституток им предоставить. Заметь, тоже бесплатно.
— Вот! Вот это прокол! Я этих свидетелей лично сам в Москву доставлю и вытрясу наружу вместе с их тухлым ливером всю их подленькую душонку. Заказывай мне билет!
— Не торопись, Иваныч, — голос собеседника был полон скепсиса, — они придурки только на первый взгляд. Те, кто дал показания, тоже умерли от передоза, минувшей ночью…
— Понятно. Ребята пошли ва-банк! Ну что же: хотят войны, они ее получат! — Соколов размахнулся и швырнул в ствол дерева пустую кофейную чашку, которую так и держал в руке во время всего разговора. Толстый фарфор разлетелся вдребезги.
Александр Иванович быстрым шагом двигался в сторону Малой Дмитровки. У него некоторое время назад уже сформировался план дальнейших действий. Генеральный понял, что придется обращаться в самые верха государственной власти. Соколову удалось аккуратно выявить некоторых должностных лиц, которые прикрывали секту Святославского. Оставался главный вопрос — всех ли он просчитал? От этого зависело слишком многое, из-за этого он так долго не решался начать активные действия. Ох, как же он корил себя за это! Погибли ребята. И их послал Соколов. Послал на верную смерть. Александр Иванович сжал зубы до скрипа, желваки заиграли на скулах, а быстрый шаг перешел в легкий бег. Все! Терпеть более нельзя! Соколов вихрем вбежал в свой кабинет и рывком снял трубку телефона…
* * *Начальник УВД Красноярского края генерал-майор Косован ни разу в жизни не чувствовал себя так плохо. Василий Петрович выглядел на свои пятьдесят: густая копна седых волос, хорошая физическая форма, среднего роста, возраст выдавали глубокие морщины на лице. Своей карьерой генерал очень дорожил, отчасти поэтому и был сейчас в состоянии, близком к панике. В бесплодных попытках дозвониться Гиле и Святославскому он уже ополовинил бутылку коньяка. Василий Петрович не мог ни сидеть, ни лежать, ни стоять: он без устали расхаживал по кабинету, периодически закуривая новую сигарету и подливая коньяк.
— Ну козел, ну урод! Ведь чувствовал, что нельзя с ним связываться! Да что чувствовал — знал! Знал, что рано или поздно кончится именно этим! Он же ненормальный, у него крыша съехала уже давно! Козел, баран, идиот!
Да, знакомство со Святославским состоялось весьма неожиданно. Начальник Красноярского УВД имел голубую мечту — купить квартиру в Москве. Жена ему буквально проела плешь на эту тему. Она давно представляла себя посетительницей уютных косметических салонов и богатых бутиков, а сын мечтал наконец-то приобщиться к яркой клубной жизни столицы. Нет, Косовану они, конечно, говорили иное. Сыну через несколько лет придется поступать в институт, и это возможно сделать только в Москве, раз уж папа не заработал на Оксфорд или Кембридж. Жена же постоянно находила у себя все новые болячки, которые, по ее словам, можно полностью исцелить только в столице. Над главой семейства же словно висел злой рок. Сначала его — тертого мента — банально кинули, продав квартиру, оформленную на подставное лицо. Впредь Косован решил быть осторожнее и работать только через проверенные риэлтерские фирмы. Он опять начал собирать деньги, не гнушаясь преступлениями, но цены на столичную недвижимость начали резко ползти вверх, а генерал не хотел довольствоваться спальными районами, в которых жили, по его мнению, только лохи. Получалось так, что риэлтер выплачивал покупателю залог за понравившуюся квартиру, Василий Петрович срочно оформлял себе командировку в Москву, но, когда он прилетал, чтобы оформить сделку, продавец заламывал цену. Косовану предлагали другие варианты, но жена категорически отказывалась. Так бы он и мучился, пока в очередной его неудачный визит в столицу к нему не обратился необычного вида мужчина. Это был Святославский, о котором генерал уже был наслышан. Чутье подсказало старому взяточнику, что здесь пахнет большими деньгами, но он тогда даже не догадывался об истинных размерах сумм. А вступительным взносом стал «скромный» пентхауз в одной из новостроек в центре города. Обозрев чудесные виды старой Москвы, открывавшиеся из окон зимнего сада, Василий Петрович молча пожал Святославскому руку и принял увесистую связку ключей. По приезде в Красноярск генерал познакомился с Гилей, посетив известное заведение «Зодиак». Там его судьба пересеклась с молодой девушкой Кармой. Опытная проститутка с видимым удовольствием проделывала с мужчиной то, от одного лишь упоминания чего жена Косована кривила рот и изображала рвотные позывы. Генерал влюбился, словно мальчик, и его визиты в бордель стали регулярными.
Косован в очередной раз попытался соединиться с Радошем. После третьего гудка трубку сняли.
— Алло? — голос собеседника был совершенно спокоен.
— Ты, козел, чего творишь?! Ты соображаешь, что делаешь, урод! — генерал орал в трубку во все горло.
— А, это вы, Василий Петрович. А что стряслось? Где же ваши манеры, вы даже не поздоровались и сыплете на меня такими эпитетами, что…
— Чего?! Эпитеты тебя не устраивают, пидер! Ты зачем мочканул московских?! Ты представляешь, ЧТО теперь будет? Где Гиля?!