А дело было так… - Михаил Высоцкий

— Так вот почему Малиновка сама на себя утром была не похожа! — хлопнул себя по лбу парень. — Это она с драконом пообщалась! Теперь все ясно…

— Я рад. — Тему Малиновки развивать не стал. — Все действительно ясно. В ту ночь король драконов улетел, но через несколько дней вернулся. Для драконов тысяча-другая верст не расстояние. Ты видел в небесах именно его полет. В пещере он одолел брата (как — не спрашивай, у драконьего короля есть тысячи надежных способов) и дождался нас, чтоб убедиться, что мы выполним свою часть уговора и убийство чудища будет на нашей совести. Он притаился в уголке пещеры. Когда надо, драконы умеют быть незаметными, и, отправив тебя с трофеями, я попросил его о двух маленьких одолжениях… Ты видел на следующее утро эти одолжения — кувшин с порошком и кувшин, способный пленить ветер. Где первый добыл — сам не знаю, не спрашивал, а второй из моего тайника притащил. После чего мы попрощались и, я очень надеюсь, никогда больше не встретимся. Так будет и для него, и для меня, и для людей, и для драконов лучше. Так что сам понимаешь — не тебе помогали, не мне, а в первую очередь самим себе, и ожидать, что в последний момент прилетит дракон и всех спасет, не стоит. Потому что этого не произойдет. Ну что скажешь?

— Даже не знаю… — Парень задумался. — Интересно ты, Тиналис, подвиги совершаешь… А ведь если подумать, подвиг действительно не в том, чтоб красиво мечом помахать, а чтоб людей от дракона, вурдалаков, упырей, вампиров, других чудовищ избавить…

Интересно, это он меня утешает или действительно так думает? Лично я всегда считал, что подвиг — это когда твой враг мертв, а ты с его головой в замок въезжаешь. Но с другой стороны и высокие мотивы исключать тоже не стоит…

— Ладно, парень, давай спать. Нам скоро во главе войска в земли твоего отца вторгаться. Готовь драконью голову и мудрые речи, потому что без народной поддержки бить будут в первую очередь нас…

— Разберемся, — улыбнувшись, махнул рукой принц.

Хотя, конечно, я несколько утрирую. Формально мы уже давно по королевству некроманта едем — ни степь, ни окраинные земли, вроде того же Белокамня, не живут под ежедневным надзором живых мертвецов. Если отряды зомби тут и появляются, то только по личному велению короля или проводя очередную зачистку несуществующих разбойников. Меня всегда это удивляло: как можно бороться с тем, чего по официальной версии нет, но в политике и не такие чудеса бывают. Так что если нам навстречу еще не выступила армия мертвецов (а это сомнительно, если даже король знает про победу над драконом, про войско степняков он еще знать не может, они только сейчас к нам присоединились), то, не поторопившись, доедем до столицы почти без неприятностей… Лишний раз показать принца: мол, это не набег степняков, а возвращение законного престолонаследника с добычей, не вредно. Народ закон любит, даже если ему не следует, а уж такие трогательные моменты, как возвращение молодого принца, не могут не вызвать щемящих сердце эмоций… Еще бы белый конь, ну да ладно — Малиновка тоже сойдет.

На следующий день мы выехали из степи и лишились тролля. Буднично и незаметно.

— Я домой, — сказал Тын. — Спасибо за все. Было интересно. Много чего надо обдумать.

Повернулся и ушел. К родному мосту. Даже поблагодарить не успели, хотя ему, я уверен, наши благодарности и не особо нужны. Философ, что поделаешь. Помог, как мог, кого побил, кого убил — и домой воротился. Ни гроша не взяв — троллям ни деньги не нужны, ни трофеи. Вот где троллям точно не место, так это среди богатырей-героев. Нет у них жилки артиста, они все делают настолько буднично, что ни сочувствовать, ни сопереживать не станешь. Страдать толком не умеют, слезу пускать, речи умные толкать, а что сильные и выносливые — так это последние качества, которых от богатыря ждет благодарный слушатель. А дамам и вовсе моральные терзания подавай, про то, как на распутье женоподобный неудачник, мучимый сомнениями, не мог сделать свой выбор, и маятник качнулся, и судьба бросила его в водоворот страданий, и на полпути к себе, запутавшись в паутине долга… Нет. Героем таких былин Тыну не быть. Он хоть и мыслитель, но самец, а не некое абстрактное женоподобное существо, у которого от мужчины только первичные и вторичные половые признаки. Да и те слабо выражены…

Вот Лютику в таком романе самое место. За компанию с Тронгвальдом — первый будет всем коленки целовать, второй об этом баллады складывать.

Тролль ушел, зато удача как привалила, так покидать и не думала. Мало того что никакие враждебные силы нас не встречали — люди, принца заметив, сами на колени падали, под свое крыло взять молили. К чему бы это? Сначала удивлялся, не такой тут народ, чтоб пред королями челом бить, да потом все прояснилось — пока мы за драконом шастали, королевство всякие разные напасти потрясали. Причем больше не по людям били, а между собой сражались. Полчища саранчи неведомо откуда нагрянули, с огромными ядовитыми муравьями не на жизнь, а на смерть сцепились. Лесные пожары полстраны подожгли — так тут же ливни ударили. Зайцы взбесились, почти всю репу сожрали — волков стало больше чем надо. Но самое странное — из столицы никаких вестей! Все так привыкли, что за них король-некромант думает, что совсем духом упали. А тут принц. Надежда и опора. Вот он пришел, войско за собой привел, и все станет хорошо — теперь это уже не их, а начальника заботы! Есть начальник — нет проблем, кроме начальника. Люди власть не любят, завидуют, проклинают, костерят на чем свет стоит, а предложи им безвластие — мигом земные поклоны бить начнут: мол, дурные были, господин начальник, прости нас и правь нами, а то нам все эти большие заботы больно по макушке бьют… Думать, тем более править, — это не пахать с утра до ночи, на такое не всякий способен.

Первый крупный город — Белокамень — стороной обошли. Не хватало еще чистые степные души таким зрелищем травмировать. Да и Тронгвальд с

Лютиком туда не особо рвались. Зато потом, когда начались уютные городки, где зомби за порядком следили… Сначала думали их на сабли брать, но ненужным оказалось — мертвецы буднично выполняли свою работу, не обращая на захватчиков ни малейшего внимания. Что это значит? Во-первых, король-некромант еще жив, хотя и ходили слухи, что помер. Во-вторых, ему сейчас не до нас. Может, конечно, и в ловушку загоняет, да какой дурак будет у себя дома ловушку устраивать? По правилам хорошего тона западни надо на дальних подступах делать, а не подпускать войско врага к самой столице. Король-некромант не дурак, — значит, в версию с западней не верю.

Принц ничем не мог посодействовать. Он и сам в догадках терялся.

— На моей памяти никогда такого не случалось, — пожимал плечами. — Что-то у отца явно не ладится…

Нам же Легче — уже до развилки дошли, где, казалось бы, совсем недавно я с принцем повстречался. Уже до поля могильного дошли, что с ума всех сводит. Уже стены столичные показались… А нас так до сих пор никто и не удосужился встретить. Такое невнимание, конечно, приятно, но в какой былине прочитаешь: «И дошли они до замка вражеского, ни единой преграды на пути не встретив»? Герою льстит внимание со стороны врага, вот возьмет черный властелин, колец десять защитных построит — сразу понятно, боится, уважает. А если великий архимаг к себе в логово допустил, то одно из двух — или он не такой уж и великий, или ты слишком незначительная сошка, чтоб руки марать. И то и другое в плане геройской карьеры не особо хорошо. У нас ведь как — каждый злодей рейтинг имеет. Одно дело — упыря деревенского придушить, другое дело — гибель богов устроить! Хотя последнее только кажется невыполнимым, на самом деле трудно быть богом — каждый уважающий себя богатырь в конце карьеры обязательно мечтает с высшими силами поединок устроить…

Король-некромант не бог, а намного хуже. Человек. Причем умный, образованный, талантливый, беспринципный и прагматичный — бесовская комбинация. На трезвую голову с таким воевать никогда не выйдешь, если за спиной огромного войска нет. У меня было, вот и вышел — и пока не жалел.

У стен столичных первая заминка — ворота закрытыми оказались. Вот невидаль, до сих пор, только наше войско завидев, мигом любые двери распахивались и девицы платочками махали. Может, это она? Ловушка? Вот сейчас поднимутся на стены тысячи зомби-лучников, натянут тетивы, дадут залп — и от степного войска жалкие ошметки останутся… Да нет. Поднялись, но не зомби — люди. Стражники городские. Дневной дозор. Запуганные, зашуганные, руки дрожат, морды отъеденные как снег белы, голосок заикается.

— Кто… такие? — с трудом выговорил начальник, сглотнув, хотя и так прекрасно видел — степняки во главе с принцем и мною, Тиналисом-богатырем.

— Открывай ворота, смерд, твой законный правитель явился! — шутки ради проревел я, только стражник нервный попался — к сердечку руки картинно прижал, глаза закатил и в обморок повалился. Будто не воин, а барышня кисейная. Пришлось первому помощнику на себя ответственность брать. Этот на ногах устоял, и даже голос почти твердый: