Цветы для Розы - Ян Экстрём

Бурье снова посерьезнел.

— Вопросы престижа и тактичности, разумеется, дело важное,— сказал он.— Я думаю, в данном случае вполне возможно найти какое-нибудь взаимоприемлемое компромиссное решение.

— Следовательно, ты согласен, что дело можно считать раскрытым, следствие законченным и все материалы сдать в архив?

— Да-да, честно говоря, мне кажется, что такой исход дела Вульфа был бы самым лучшим. Итак, значит, крышка снова захлопывается. Что ж, ладно, дружище, счастливо тебе.

Он положил трубку.

Тирен, который в течение всего разговора продолжал стоять, обошел письменный стол, уселся в кресло, раскрыл ежедневник Вульфа и в задумчивости уставился в него. Здесь день за днем прослеживалась вся жизнь его бывшего коллеги на протяжении почти что года. Да, он хорошо знал этого человека. Специалист своего дела. Можно даже сказать, виртуоз. Мастер вести деловые переговоры. Многие также знали его как прекрасного охотника, туриста, приятного в общении сотрудника, душу компании. О личной жизни этого блестящего обольстителя и соблазнителя ходило множество догадок и предположений, что давало пищу разного рода слухам и являлось подчас предметом зависти. И в то же самое время — никто его не знал. «Хотя, подумалось ему вдруг, быть может, кое-кто о чем-то и догадывался, что-то подозревал. Откуда, к примеру, могла возникнуть у Вульфа такая беспричинная ненависть к Винге, почему он так старался выжить его из посольства? Может, Винге что-то такое чувствовал? Несмотря на все положительные качества этого человека — а в его поведении не было ничего такого, что можно было бы считать не совсем нормальным,— Вульф видел в нем лишь его отношение к мамочке, скучную аккуратность и педантизм. Вообще,— Тирен некоторое время пытался подобрать слово,— только его нелепость, чудаковатость, и воспринимал это почему-то как прямое личное оскорбление. Кто знает, почему? «Бесчестные свидетельские показания…» Сам того не сознавая, Вульф подобрал такое название, которое с равным успехом можно было бы употребить теперь и в отношении его личной судьбы». Взяв ежедневник в руки, Тирен откинулся на спинку стула и, полистав, нашел страницу с записью «Георг V». Мгновенно в памяти промелькнуло все то, что было связано с его посещением отеля в среду вечером. Он как будто снова увидел прямо перед собой руку с лунообразным пятном от ожога, представил себе перчатку на ней, то, как ее медленно и осторожно снимают. Кто был этот человек? Неизвестный, неизвестный для всех, кроме тех, кто его нанял. А теперь, после его смерти, по-видимому, и они объявят, что не знают его. «Георг V» стал заключительной главой его жизни.

Тирен достал из внутреннего кармана пиджака ручку и медленно, задумчиво вычеркнул эту запись. Взгляд его рассеянно скользнул дальше по странице, где были пометки о тех делах, которые планировались Вульфом на эту неделю, и остановился на записи, датированной сегодняшним числом. Ровно через два часа Вульф собирался быть в театре «Феникс». С кем? С Розой Сонге? Или, может, с Филиппом? Хотя нет, едва ли он поступил бы так неосторожно. Вероятно, с женой.

Тирен вдруг подумал о Стелле. Они уже сто лет не были вдвоем в театре. Он почувствовал прилив вдохновения. Вульф всегда заказывал билеты заранее, и число, записанное в книжке, по-видимому, было как раз номером заказа. Если его никто не аннулировал, то кто угодно, назвавшись Вульфом, мог взять билеты. А кто бы стал аннулировать заказ? Какое-то время он взвешивал внезапно возникшую идею — подъехать в театр, взять билеты и сделать Стелле сюрприз. Но, взглянув на часы, должен был с огорчением констатировать, что, пожалуй, ничего не получится. Ведь предупредить он ее сможет всего лишь за час до начала спектакля, или максимум за два, да и то если позвонить прямо сейчас. Ей наверняка не придется по вкусу такое внезапное изменение раз и навсегда устоявшегося распорядка дня; даже если она и оценит это проявление внимания с его стороны, все равно вечер будет безнадежно испорчен. Чтобы получить удовольствие от вечера, проведенного вне дома, Стелле всегда нужно было предварительно довольно долго настраиваться. Кроме этого, было что-то неприличное в том, чтобы сидеть именно на тех местах, которые должен был занимать Вульф.

Однако вовсе мысль о походе в театр Тирен не стал отбрасывать. Пусть не сегодня — но что мешает им сходить, к примеру, завтра? Он вынул свою записную книжку, чтобы проверить, что у него запланировано на завтрашний вечер. Страничка была пустой. Это решило дело. Он взял телефонный справочник и нашел телефон предварительного заказа билетов театра «Феникс». Лишь когда он уже набрал номер и в трубке раздался первый гудок, он вдруг подумал, что понятия не имеет, на какой их спектакль ему хотелось бы пойти, однако почти сразу же эти сомнения были развеяны сильным аргументом: лучшим критерием здесь был, по-видимому, выбор Вульфа; то, что отвечало его взыскательному вкусу, наверняка должно было понравиться и чете Тиренов.

— Театр «Феникс».

— Могу я заказать два билета в партере на завтрашний спектакль?

— На завтра у нас уже все продано.— Голосок был тоненький и казался весьма юным. Слышно было, что девушка расстроена тем, что не может ему помочь. Внезапно она оживилась: — Хотя нет, послушайте, только что пришел один отказ. Восьмой ряд, в центре зала — вас устроит?

— Да, прекрасно. Когда я должен их забрать?

— До восьми часов. Начало в половине девятого. Ваша фамилия?

— Тирен.

— Тирен… номер Б 16 17 25. Вам следует обратиться в кассу «Б».— Он записал.— Всего доброго, мсье.— Она уже собиралась положить трубку, но он поторопился ее остановить:

— Алло, мадемуазель!…— Она, по-видимому, задержала руку с трубкой.

— Да, мсье?

— Дело в том, что я не знаю… Вы не скажете, а какой у вас завтра спектакль?

Она рассмеялась:

— Ну, разумеется. Завтра у нас то же, что и сегодня, и вчера, и на прошлой неделе. Шекспир. «Много шума из ничего».— С этими словами она положила трубку.

Тирен мысленно усмехнулся. В данном случае смеялся он над собой. Его вовсе не прельщала перспектива смотреть Шекспира во французском переводе, однако это была плата за собственное столь поспешное решение, да и кроме того, ничего не попишешь — дело сделано. Взглянув на часы, он увидел, что пора уже собираться домой. Возвращаться по пятницам на полчаса раньше также уже вошло у него в привычку.

Он поднялся с кресла, еще раз заглянул в записную книжку и, решив перестраховаться, приписал под номером заказа: «Забрать до восьми часов». Затем спрятал ее во внутренний карман и направился к двери, но на полдороге вдруг остановился как вкопанный. В мозгу молнией сверкнула одна мысль. Какое-то время он так и стоял посреди комнаты, потом вернулся к столу и открыл настольный ежедневник.

Когда пятью минутами позже он выходил из посольства, он чувствовал себя так, как будто был в каком-то трансе. Несмотря на хаос, царящий в мыслях, одно он знал твердо — прямо сейчас домой он не поедет. Сперва ему придется заехать еще в одно место.

На ней было все то же простое черное платье, что и вчера вечером. Однако ожерелье было другое — также жемчуг, но на этот раз нанизанный в три ряда, так что он прикрывал всю шею от бледного лица до самого воротничка. Когда он позвонил в дверь, она даже не спросила, кто это. Как будто ждала, или, вернее, надеялась, что он придет. Как и в прошлый раз, с таким видом, будто выполняет определенный ритуал, она, прежде чем сесть напротив, поставила перед ним графинчик с шерри и серебряный поднос с бокалами.

Не спрашивая, хочет ли он, она налила вино в оба бокала. Тирен действительно был не прочь сейчас выпить. По дороге в Шату он раз за разом мысленно прокручивал, как ему следует себя вести, каким образом заговорить о том, что он собирался ей сказать, и как держать себя в дальнейшем. Когда он вошел, они обменялись несколькими ничего не значащими фразами, не более, однако по ее виду можно было понять — она чувствует, что что-то витает в воздухе. Ему даже показалось, что она знает, с какой целью он к ней пришел. Единственное, что оставалось для него загадкой,— ее реакция и то, как ему себя повести. Он осторожно начал:

— Эльза, я приехал к тебе прямо из посольства, поскольку мне кажется важным посвятить тебя в то положение, которое сейчас создалось в расследовании.

— Ты говорил с Леружем?

Он покачал головой.

— Нет, с ним мы контактов не поддерживаем. Но зато у меня состоялась весьма важная беседа с Бурье. Ты его знаешь?

— Я знаю, кто это. Он что, хочет приехать сюда и подвергнуть меня тем же пыткам, что раньше Леруж? Разве эти двое не могут просто встретиться друг с другом и обо всем переговорить?

— Он не придет сюда. Дело прекращается. Преступник найден.

Задохнувшись, она даже привстала в кресле.

— Кто… кто же это? Винге?