Григорий Распутин. Жизнь и смерть самой загадочной фигуры российской истории - Рене Фюлёп-Миллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Товарищ министра Белецкий был весьма дружен с полковником Комиссаровым, начальником охраны Распутина по линии Охранного отделения, и их отношения выходили за рамки обычных служебных. Поэтому Белецкий не только официально передал ему приказ министра, но и поделился собственными сомнениями. Он сказал, что он, конечно, человек добросовестный и опытный – что доказал еще при Столыпине, – что он не сентиментален и, разумеется, не имеет моральных препятствий, которые не позволили бы ему осуществить намерения министра. Он отлично понимает огромное желание Хвостова устранить старца, мешающего ему получить звание шталмейстера и желающего провести вместо него в председатели Совета министров Штюрмера. Белецкий и сам еще раньше серьезно изучал возможность убийства старца по приказу группы генерала Богдановича. И если у него имелись возражения против плана Хвостова, то чисто технические. Разумеется, убийство Распутина было бы очень благожелательно воспринято многими, в особенности среди духовенства и в думских кругах, и осуществившие его получили бы благодарность, но, с другой стороны, следовало считаться и с возможностью мести со стороны сторонников старца: они были могущественны и представлялись очень опасными. Можно легко оправдать злоупотребление властью, когда следствием станет продвижение по службе или иная награда, но в данном случае он действительно больше опасался навлечь на себя беду, чем извлечь выгоду.
Наконец, и это главное, план Хвостова был совершенно дилетантским; министр, чиновник из провинции, совершенно не понимал всех проблем, которые создает убийство, совершенное в Петрограде. Во-первых, для осуществления его плана требовалось большое количество участников; уже это могло стать причиной провала, поскольку в таком серьезном деле невозможно быть равно уверенным во всех. Кроме того, Григорий Ефимович находился под постоянным наблюдением четырех разных служб, в частности агентов Глобачева, Спиридовича и банкиров, работавших каждый на себя и следивших друг за другом. Хвостов, похоже, не придавал этим сложностям никакого значения, и столь неловко задуманное предприятие не могло завершиться ничем, кроме провала.
Внимательно выслушав его, полковник из Охранного отделения ответил, что он тоже много раз обдумывал планы убийства Распутина и что применит все свои знания в новой попытке, но он разделяет сомнения Белецкого. У него даже имеются некие причины предостеречь того от какого бы то ни было сотрудничества с Хвостовым в этом деле. В знак признательности за ту благожелательность, которую к нему всегда проявлял товарищ министра, Комиссаров готов ему конфиденциально сообщить о некоторых не совсем честных действиях Хвостова, ставших ему известными от его агентов: якобы в последнее время министр всем, даже императору, говорит, что за охрану Распутина полностью отвечает Белецкий; весьма вероятно, что он намерен потом свалить вину за покушение, которое сам организовывает, на своего заместителя.
Затем полковник Комиссаров раскритиковал сам план. Он не мог не согласиться с Белецким. План был придуман слишком легкомысленно и был неосуществим. Хвостов сформировался в Нижнем Новгороде и не понимал столичных условий.
Изучив ситуацию, Белецкий и начальник охраны пришли к выводу, что помогать министру в его плане убийстве чересчур рискованно, что у него методы провинциального бандита. Было очевидно, что следует предпринять все, лишь бы этот план не осуществился: было бы действительно глупо рисковать собственной шкурой за эгоистические интересы вероломного Хвостова.
Белецкий предложил попросту все рассказать Распутину. Но полковник Комиссаров его отговорил: не следовало связывать себя ни с одной стороной, ни с другой, в конце концов, министр может от всего отпереться. Полезно сначала добыть компрометирующую бумагу, написанную рукой Хвостова, и только после этого предпринимать атаку против министра.
А пока что следовало вслух одобрять идеи Хвостова и для вида исполнять его распоряжения, чтобы в нужный момент расстроить его планы. Короче, Белецкий и Комиссаров договорились в первую очередь выиграть время. Они решили убедить шефа в том, что для осуществления покушения требуется преодолеть множество трудностей. А тем временем приняли все меры, чтобы защитить Распутина от любого нападения, потому что следовало принять во внимание нетерпение министра, который вполне мог пойти неофициальным путем в деле организации убийства.
Чтобы защитить старца от всех опасностей, начальник охраны тут же приказал удвоить количество агентов, выделенных для защиты Распутина, что произошло именно в тот момент, когда министр решился организовать его убийство.
Пока полковник Комиссаров принимал меры для обеспечения безопасности Распутина, Белецкий убеждал министра, что с величайшим рвением трудится над подготовкой убийства старца, но наталкивается на многочисленные трудности.
В одном из разговоров с ним Белецкий доложил министру, что передал его приказ полковнику Комиссарову, что тот предпринимает необходимые действия и отдал необходимые распоряжения своим подчиненным. При этом он позволил себе заметить, что, возможно, было бы не плохо психологически подготовить двор к убийству Распутина, например доложить царю о сильной неприязни к старцу, существующей в стране. Также Белецкий предложил Хвостову подчеркнуть, что Распутин нажил себе множество врагов вследствие своего беспорядочного образа жизни и что постоянно обеспечивать его безопасность становится все труднее и труднее именно потому, что Распутин всегда старается ускользнуть из-под наблюдения агентов. Тем самым министр заранее снимал с себя ответственность, и, если бы однажды со старцем что-нибудь случилось, никто не мог бы его в этом упрекнуть.
Хвостову пришлось согласиться с этим предложением, и он приказал своему заместителю просмотреть досье на Распутина и подготовить по данному вопросу отчет, который он представит императору в доказательство беспорядочной жизни старца. Белецкий тотчас перепоручил эту работу начальнику своей канцелярии, который, в свою очередь, приказал своим подчиненным изучить все имеющиеся протоколы тайной полиции. На их основании был составлен документ, переданный Белецким министру. Особое внимание своего начальника Белецкий обратил на последние донесения агентов, относившиеся к пребыванию Распутина в Покровском:
«12 июля[34]. В 8 часов вечера Распутин вышел из дома с красным лицом, по-видимому, выпивши, и с ним Соловьева[35]. Сели в экипаж и вдвоем поехали далеко за деревни в лес. Через час вернулись, причем он был очень бледный.
13 июля. Распутин после купания пошел к жене псаломщика Ермолая, которая ожидала его у своего окна, и пробыл у нее полчаса. Бывает у нее почти ежедневно с интимными целями. Патушинская[36] уехала в Ялуторовск по вызову мужа, причем при отъезде целовала Распутина в губы, нос, щеки, бороду и руки со сладострастием…
18 сентября[37]. Распутин получил письмо, помеченное 16 сентября, писанное на машинке:
